- Ты хочешь сказать, что жизнь прекрасна, когда ее принимаешь?- спросил рыцарь.
- А разве нет? - спросил Мерлин, поднимая брови от удивления.
- Неужто ты хочешь, чтобы я смирился с этими доспехами?
- Э-э, - произнес Мерлин, - ты не родился в этих доспехах, а сам надел их на себя. Ты не спрашивал себя, почему ты сделал это?
- А почему я не должен был их надевать? - последовал раздраженный ответ.
Раньше рыцарь никогда не задавался этим вопросом. В этот момент он почувствовал сильную головную боль.
- Ты сможешь ясно мыслить, когда восстановишь свои силы, - сказал Мерлин.
При этом волшебник хлопнул в ладоши, и перед рыцарем выстроились белки; каждая из них держала в зубах орех. Они по очереди влезали рыцарю на плечо, раскусывали орех и, перемолов его зубами в кашицу, пропихивали сквозь забрало. Кролики точно так же кормили его морковью, а олень измельчал для него корни и ягоды. Такой способ кормления вызвал бы отвращение у брезгливого человека, но что мог поделать рыцарь, пленник собственных доспехов, живущий в глухом лесу?
Животные постоянно кормили рыцаря, а Мерлин давал ему большой кубок, наполненный Жизнью, и тростинку, чтобы пить. Постепенно у рыцаря прибывали силы и появлялась надежда.
Каждый день он задавал Мерлину один и тот же вопрос:
- Когда я избавлюсь от доспехов? И каждый раз Мерлин отвечал:
- Терпение! Ты видишь сам, как долго это длится. От них так просто не избавишься.
Однажды ночью животные и рыцарь слушали, как волшебник играл на лютне последний хит трубадуров: «Внемли рассказу о забытых днях, о неприступных дамах и лысых королях».
Как только Мерлин закончил играть, рыцарь задал вопрос, давно не дававший ему покоя:
- Правда ли, что ты учил короля Артура? Лицо волшебника оживилось.
- Да, я был его учителем, - ответил он.
- Но как ты прожил столько лет? Ведь прошли столетия с тех пор, как Артур умер! - воскликнул рыцарь.
- Прошлое, настоящее и будущее - это одно целое, если ты стоишь у Источника, - ответил Мерлин.
- Что это за источник? - спросил рыцарь.
- Это невидимая магическая сила, начало всего.
- Мне это непонятно, - сказал рыцарь.
- Это потому, что ты пытаешься все постичь разумом, а разум ограничен.
- Но я достаточно умен, - возразил рыцарь.
- Да, - подхватил волшебник, - и твой ум заковал тебя в доспехи.
Рыцарь не смог возразить. Он вдруг вспомнил, что сказал ему Мерлин при первой встрече.
- Ты говорил, что я надел доспехи, потому что боюсь.
- А разве это не так? -спросил Мерлин.
- Нет, я надевал их, чтобы защитить себя в бою.
- Ты боялся, что тебя могут серьезно ранить или убьют, - добавил Мерлин.
- Это может случиться с каждым. Мерлин отрицательно покачал головой:
- А для чего тебе воевать?
- Чтобы доказать, какой я хороший, добрый и любящий рыцарь.
- Если ты действительно хороший, добрый и любящий, зачем тебе понадобилось доказывать это? - спросил Мерлин.
Со свойственной ему привычкой рыцарь не стал обдумывать сказанное - он безмятежно уснул.
Однако наутро его преследовала только одна мысль: разве я не хороший, добрый и любящий? С этим он снова обратился к Мерлину.
- А что об этом думаешь ты сам? - спросил его Мерлин.
- Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
- А ты всегда ищешь ответ, задавая вопросы другим?
Рыцарь сердито зашагал прочь, еле слышно ворча на Мерлина.
- Ох уж этот Мерлин! - бормотал он. -Иногда он просто действует мне на нервы!
С глухим ударом он бухнулся своим окованным телом, садясь под дерево, чтобы поразмыслить над словами волшебника.
И о чем же он думал?
- Может ли такое быть, - произнес он громко, разговаривая сам с собой, - что я не хороший, не добрый и не любящий?
- Возможно, - пропищал тоненький голосок, - иначе ты не сел бы на мой хвост!
- Что?
Рыцарь внимательно посмотрел в сторону и совсем рядом заметил маленькую белку. Ее хвоста не было видно.
- Ах, прости! - сказал рыцарь, отодвигая ногу, чтобы белка смогла высвободить хвост. -Надеюсь, тебе не слишком больно. Я плохо вижу - мне мешает забрало.
- Это очевидно, - ответила белка, как ни в чем не бывало. - Поэтому тебе часто приходится просить прощения за нанесенные обиды.
- Мало мне дерзости волшебника, теперь еще и белка дерзит, - проворчал рыцарь. - Я не намерен с тобой разговаривать.
Преодолевая тяжесть доспехов, он начал подниматься. И вдруг с удивлением посмотрел на нее:
- Эй… да ведь ты говоришь!
- И, к своей чести, отмечу, что не стала кричать, - ответила белка, - хоть ты и сел на мой хвост.
- Но животные не могут разговаривать, - сказал рыцарь.
- Еще как могут, - возразила белка, - просто люди к ним не прислушиваются.
Рыцарь изумленно покачал головой:
- Так ты и раньше со мной разговаривала?
- Конечно, каждый раз, когда раскусывала орех и пропихивала тебе в забрало.
- Почему же я слышу тебя только сейчас?
- Меня восхищает твое любопытство, - произнесла белка, - но почему ты не воспринимаешь вещи естественно, как они есть?
- Ты ответила вопросом на вопрос, - сказал рыцарь, - это результат долгого общения с Мерлином.
- А вот ты с ним общался слишком мало!
Белка вильнула хвостом перед рыцарем и взбежала вверх по дереву.
Рыцарь крикнул ей вслед:
- Погоди! Как тебя зовут?
- Белка, - ответила она просто и исчезла в густых ветвях.
Пораженный рыцарь покачал головой. Можно ли такое вообразить? И вдруг он увидел, что к нему приближается Мерлин.
- Мерлин, - сказал рыцарь, - пора мне убираться отсюда. Я уже начал разговаривать с белками.
- Вот и прекрасно, - ответил волшебник.
Рыцарь выглядел растерянным:
- Что значит - прекрасно?
- А то и значит. Ты уже начинаешь чувствовать вибрации других.
Рыцарь был совершенно озадачен, а Мерлин продолжал объяснять:
- Ты общался с белкой не с помощью слов, ас помощью ощущаемых вибраций. Потом эти вибрации ты облек в словесную форму. Я жду того дня, когда ты научишься разговаривать с цветами.
- Не раньше, чем они прорастут на моей могиле. Я должен покинуть этот лес!
- Куда же ты поедешь?
- Обратно к Джульетте и Кристоферу. Они уже давно живут одни. Я должен вернуться, чтобы заботиться о них.
- Как же ты будешь о них заботиться, если не можешь позаботиться о себе? -спросил Мерлин.
- Но я очень соскучился, - заскулил рыцарь, - и хочу вернуться к ним даже в таком жалком виде.
- Именно так ты и будешь выглядеть в своих доспехах, когда вернешься, - предупредил его Мерлин.
Рыцарь с грустью посмотрел на волшебника:
- Я не хочу ждать, пока избавлюсь от доспехов. Мне хочется уехать немедленно и стать хорошим, добрым и любящим мужем Джульетте и прекрасным отцом Кристоферу.
Мерлин понимающе кивнул головой. Он сказал рыцарю, что возвращение станет для семьи подарком.
- Но подарок будет настоящим только тогда, когда сможет принести радость. Иначе он станет обузой, -сказал волшебник.
- Ты хочешь сказать, что мне не обрадуются? - удивленно спросил рыцарь. - Они обязательно поверят мне еще раз. В конце концов, я один из лучших рыцарей в королевстве.
- А что, если сила доспехов непреодолима? - мягко спросил Мерлин.
Рыцарь задумался над его словами. Он вспомнил бесконечные упреки Джульетты в том, что часто уезжал в поход, обожал свои доспехи, закрывал забрало или быстро уходил спать, чтобы не слышать ее слов. А вдруг Джульетта не примет его? Зато Кристофер точно обрадуется.
- Почему бы не послать весточку Кристоферу и не спросить его об этом? -предложил Мерлин.
Рыцарю понравилась эта мысль, но он не знал, как это сделать. Мерлин указал на голубку на своем плече:
- Весточку отнесет Ребекка. Рыцарь был в замешательстве:
- Она не знает дорогу в замок. Ведь это просто глупая птица.
- Я отличаю север от юга, а восток от запада, - резко ответила Ребекка, -для тебя же это непостижимо.
Рыцарь поспешно извинился. Он был сильно потрясен. В один день ему не только удалось объясниться с белкой и голубкой, но и рассердить их обеих. Как птица с добрым сердцем, Ребекка приняла извинения рыцаря и вспорхнула, унося в клюве записку для Кристофера, написанную на скорую руку.
- Не воркуй с голубями при встрече, иначе выронишь записку, - закричал ей вдогонку рыцарь.
Ребекка не обратила внимания на неуместное замечание, понимая, что ему предстоит еще многому научиться.
Прошла неделя, а Ребекки все не было. Рыцарь начинал беспокоиться и опасался, что она стала жертвой сокола, которого обучил охотиться такой же рыцарь, как он. Он содрогнулся от одной мысли, что мог увлекаться охотой на дичь - а может, дикой охотой? От такого ужасного каламбура рыцарь опять содрогнулся.
Когда, аккомпанируя себе на лютне, волшебник закончил петь: «Зима холодной, долгой будет, коль ты тепла не даришь людям», - рыцарь высказал ему свое беспокойство насчет Ребекки.
Мерлин подбодрил его беззаботным экспромтом:
