нашел атомы, из которых он построил миры:
Первая ужасная энергия космоса
Уничтожит, призванная, моих врагов род,
Вычеркнет нацию, расу отменит,
Молчание смерти оставит там, где были радость и смех.
Либо разорванное незримое пошлет силу Бога,
Чтобы мой расширить комфорт и мое увеличить богатство,
Мою машину ускорить, которая сейчас правит молниями,
И орудия моих чудес поворачивать.
Я возьму из его рук средства его волшебства
И сотворю с ними чудеса более великие, чем его лучшие.
Я сохранил свою мысль сбалансированную;
Я изучил свое существо, я проэкзаменовал мир,
Я вырос в искусств жизни мастера.
Я приручил дрессировкою дикого зверя быть моим другом;
Он охраняет мой дом, смотрит вверх, ожидая моего повеления.
Я научил свой род повиноваться и слушаться.
Я использовал мистерию космических волн,
Чтобы далеко видеть и далеко слышать:
Я покорил Космос и плотно опутал всю землю.
Скоро я узнаю Разума тайны:
Я играю со знанием и с неведением,
Добродетель и грех — изобретения мои,
Я могу превзойти их или суверенно использовать.
Истины я узнаю мистические, ухвачу оккультные силы.
Я убью всех врагов взглядом иль мыслью,
Я почувствую всех сердец несказанные чувства,
Я увижу, услышу скрытые мысли людей.
И когда на земле я стану хозяином, я небеса завоюю;
Боги будут народом моих слуг и помощников,
Нет такого желания, что неосуществленным умрет:
Всемогущество и всезнание будут моими".
И Савитри выслушала голос и искаженное эхо выслушала,
И, повернув к своему существу силы, сказала:
"Мадонна могущества, Мать трудов и силы,
Ты — моей души часть, что вперед вышла,
Чтобы помочь человечеству и труду Времени.
Ибо ты есть, человек надеется и отваживается;
Ибо ты есть, души людей на небеса могут подняться
И гулять, словно боги, в присутствии Высшего.
Но без мудрости сила ветру подобна,
Она может дышать на высотах, целовать небеса,
Но не может создать она вечного.
Ты дала людям силу, мудрость ты дать не могла.
Однажды вернусь я, несущая свет,
Тогда я дам тебе зеркало Бога;
Ты увидишь себя и мир такими, какими они видятся Богом,
Отраженными в твоей души светлом омуте.
Твоя мудрость станет обширна, как широка твоя сила.
Тогда ненависть больше не сможет жить в сердцах человека,
Страх и слабость покинут жизни людей,
Крик эго замолкнет внутри,
Этот львиный рев, что требует мир как свою пищу,
Все будет могучей, блаженной и счастливой силой".
Поднявшись еще по пути ее духа,
Она вышла на высокий и счастливый простор,
На широкую башню видения, откуда все быть могло зримо
И все одним единственным взглядом ухвачено,
Как когда разделенные далью сцены вырастают в одну
И из оттенков воюющих возникает гармония.
Ветер был тих, и аромат наполнял воздух.
Веселая песня птиц и жужжание пчел,
И все, что обычно, естественно, сладко,
Было, однако, душе и сердцу интимно божественно.
Трепетала близость духа к его источнику,
И глубочайшие вещи, выглядели очевидными, близкими, верными.
Здесь, живой центр того зрелища, мира исполненного,
Сидела Женщина в чистом свете хрустальном:
В ее глазах небеса распахнули свой блеск,
Ее ноги были лучами лунного света, ее лик — ярким солнцем,
Ее улыбка могла склонить разорванное, мертвое сердце
Жить снова и чувствовать руки спокойствия.
Низкой музыкой был ее голос плывущий:
"О Савитри, я — душа твоя тайная.
Я пришла вниз на израненную землю покинутую,
Исцелить ее боль и в отдыхе утешить ей сердце,
И на колени Матери положить ее голову,
Чтобы она могла грезить о Боге и мир [52] его знать,
Я пришла нести гармонию высших сфер
В ритм земных грубых тревожимых дней.
Я показывала ей фигуры светлых богов
И несла утешение и силу ее борющейся жизни;
Высокие вещи, что ныне являются лишь словами и формами,
Я ей открывала в теле их силы.
Я — это мир [53], что тихо входит в грудь человека воинственную,
Его действия создают среди царствия Ада
Пристанище, где посланцы Небес могут устроиться;
Я — милосердие с добрыми руками, благословение дающими,
Я — тишина среди шумного топота жизни;
Я — Знание, в свою космическую карту глядящее.
В аномалиях человеческого сердца,
Где Добро и Зло — постельные приятели близкие
И Свет преследуем Тьмой на каждом шагу,
Где его обширное знание есть неведение,
Я есть Сила, что трудится к лучшему
И работает для Бога, и вверх к высотам глядит.
Я делаю даже ошибку и грех ступенями каменными,
А все испытания — путем долгим к Свету.
Из Несознания я строю сознание
И веду через смерть, чтобы бессмертной Жизни достигнуть.
Много есть форм Бога, которыми он растет в человеке;
Мысли и дела человека они штампуют божественностью,
Вверх поднимается статуя из человеческой глины
Или медленно трансмутируется в небесное золото.
Он есть Добро, ради которого сражаются люди и гибнут,
Он есть война Правого с несправедливым Титаном,
Он есть Свобода бессмертная, поднимающаяся из костра погребального,
Он есть Доблесть, охраняющая незыблемо безнадежный проход
Или стоящая одиноко и прямо на баррикаде разрушенной
Или часовым в опасной Ночи, эхом наполненной.
Он — венец мученика, сожженного в пламени,
И смирение святого довольное,
И равнодушная к ранам Времени смелость,
И мощь героя, борющегося с судьбою и смертью.
Он — на великолепном троне воплощенная Мудрость
И спокойная автократия правления мудрого.
Он — высокая и уединенная Мысль
Поодаль, над невежественным множеством:
Он — голос пророка, зрение провидца.
Он — Красота, души страстной нектар,
Он — Истина, которой живет дух.
Он — богатства духовной Обширности,
Излитые из целительных струй на нуждающуюся Жизнь;
Он — Вечность, час от часа подманиваемая,
Он — бесконечность в маленьком пространстве:
Он — бессмертие в руках смерти.
Эти силы я есть, и по моему зову приходят они.
Так ближе к Свету человеческую душу медленно я поднимаю.
Но за свое неведение цепляется человеческий ум,
А человеческое сердце — за свою малость,
За свое право на горе в жизни земной.
Лишь когда Вечность берет за руку Время,
Лишь когда бесконечность венчается на мысли конечного,
Может человек от себя быть свободным и жить с Богом.
Между тем богов приношу я на землю;
Я возвращаю надежду сердцу отчаявшемуся;
Смиренному и великому я даю мир,
Изливаю свою милость на глупых и мудрых.
Я спасу землю, если земля спасенною быть согласится.
Тогда Любовь, наконец, неизраненная, ступит на землю;
Человеческий разум допустит власть верховную Истины
И тело ощутит необъятное нисхождение Бога".
Она сказала, и из невежественного нижнего плана
Крик долетел, деформированное эхо, нагое,
