а я вам говорю – «не противься злому… Подставь другую щёку».
Другими словами, Нагорная Проповедь – это доработка Торы, или, если хотите, её исправление. Обозначение плевел, в Законе. Иисус критикует искажённые речения, записанные в Торе на тот исторический момент времени – во времена оны и объясняет, как они должны выглядеть на самом деле, по замыслу Моисея.
Если допустить, что Иисус и впрямь исполняет иудейский писаный закон, не нарушая ни йоты, то зачем тогда ему поднимать критику? И за что тогда было его распинать? В те времена многие люди из Иудеев исполняли тот закон скрупулёзно до запятой – никто из них не распят за это! И даже если кто-либо не исполняет некую часть закона – по немощи, таковых тоже не распинают! Распинают только и лишь тех, кто принципиально и демонстративно не исполняет главную часть закона – властей и денег касающихся!
Представить же себе, что Иисус идёт и выбивает кому-либо глаз, ибо так велит Тора – вообще немыслимо!
Далее, по иронии, Церковь снова подделывает эти элементы нагорной проповеди, приводя их в соответствие с плевелами Торы, утверждая будто бы эти плевелы не являются искажениями. Ну, мы помним, Церковь называет Тору – Старым Заветом и утверждает, что в библии каждое слово есть якобы истина. А Иисус, якобы пришёл не нарушить Закон, но исполнить, с намёком на то, что все другие Иудеи исполняли тот же самый до йоты Закон как есть, но только неправильно. Ибо они все злые, и предали Иисуса из зависти!
Тоже, кстати, технология пропаганды. Так, для самооправдания нынешние пропагандисты объясняют, например, что индейцев в Америке убили исключительно «жадные головорезы» по своей злой воле, а о том, что за скальп индейца правительство платило деньги – не афишируется. То есть снова, всё с обще-законного перекладывается на частно-индивидуальное.
И далее, по мысли Константина, закон остаётся тот же, только избранные меняются, ибо злые Иудеи теперь отвергнуты Богом, а мы, добрые, соответственно вновь избраны избранными.
Так вот, точно также как Иисус читал между строк Тору, выясняя как та должна была выглядеть по задумке Моисея, так и нам теперь приходится снова пересматривать церковный вариант Нагорной Проповеди, пытаясь выяснить, как она должна выглядеть на самом деле, по замыслу Иисуса.
Получается такой двойной твист. Иисус указал на плевелы и дал полное объяснение того, как всё должно, по совести, выглядеть. Только его объяснения снова вывернули наизнанку. Теперь, нам снова нужно их расшифровать, в Новом Завете, чтобы понять, что Иисус имел в виду, говоря о Торе. И вот что у нас получилось…
10. Итак, Нагорная Проповедь и её разбор:
Я не стану приводить все речения Иисуса, ради экономии вашего внимания и объёма книги. Я дам методику, и вы самостоятельно сможете проделать эту работу, при желании. По той же причине я и не пойду по списку, а разберу наиболее яркие примеры. Метода же простая. Вот она:
– Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьёт, подлежит суду.
– А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака́», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.
Комментарии: очевидно, что раз уж всякий гневающийся уже подлежит суду, значит гнев и убийство – это одно и то же, по логике Иисуса, в сравнительной реляции с Моисеевыми речениями – «не убивай, кто же убьет, подлежит суду». Ну, то есть мы, конечно, догадываемся, что Иисус понимает грамматическую и фактическую разницу между этими двумя понятиями. Однако, он обращает внимание и на то, что причинно-следственная связь между ними неразрывна и одно непременно следует за другим. У любого действия есть предпосылки.
Выявить «болезнь» можно на ранней стадии, используя логический причинно-следственный ряд событий. Неправедная теория о само-возвеличивании – духовная причина гнева.
Гнев – предвестник убийства. В писании имеются свидетельства данной мысли и в других местах. Об этом знает Соломон, например, который высказывает ту же мысль в своих притчах: «царский гнев – предвестник смерти». Тут всё ясно. Простого человека может сдерживать закон, когда царь-то и есть законодатель. Поэтому царский гнев удерживать больше некому – потому-то царский гнев и есть в чистом виде предвестник смерти. Гнев связан с убийством как иголка с ниткой. Одно непременно следует за другим.
Но это ещё не всё, имеется и вторая производная, как сказал бы математик, ибо у гнева тоже имеется первопричина. Это осознание собственного превосходства. Если «он» – «рака», то есть пустяк, порожняк, то и разговаривать с ним не о чём – недостоин. «Беседовать» с таким можно только снизойдя. «Мой» гнев, таким образом, оправдан, если «он» вдруг «перейдёт мне дорогу» или «наступит на хвост». Посему, суду в качестве убийцы подлежит тот, кто превозносится в сердце своём.
Именно из этой части рассуждений Иисуса видна очевидность связи нацизма, например, как и любой другой языческой идеологии, с потенциальными репрессиями невинных жертв.
И наивысшее проявление превозношения над другими – признание их полностью безумными. В таком случае весь потенциальный ассоциативный ряд предопределён на все сто процентов вплоть до убийства, и, соответственно, страшный суд, тот самый который грядёт, уже давно вынес по таковым людям обвинительный приговор. Получите и распишитесь – ваше место в Геенне Огненной, то есть на свалке.
Справка: исторически так сложилось, что в этом районе Иерусалима, Геенне, находилась городская свалка времён оных. Свалку регулярно жгли, для целей гигиены. По сути, Геенна Огненная – это свалка истории, на которую и будут выброшены все злодеи!
До сих пор, как говорится всё хорошо и складно. Всё просто и понятно. Однако спросите вы: вы ведь утверждаете, что Новый Завет имеет плевелы? Где же они? Не переживайте, они никуда не делись, они здесь. Это речение, на самом деле, по идеологии праведников, должно бы было выглядеть примерно так:
– А Я говорю вам, что всякий гневающийся подлежит суду; кто же скажет: «рака́», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.
Почему так, а не как сказано выше? Я имею в виду «всякий гневающийся подлежит суду…», а вовсе не «всякий гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду…». Имеются в виду слова: «на брата» и «напрасно».
И вот, в церковном виде, если так можно выразиться, мы видим, что заповедь, если это так можно назвать, распространяется только на «брата» и то не на каждого. То есть, выходит, если не напрасно, то убивай и брата
