Творения. Часть 3 - Афанасий Великий

сколько во время гонений. Ибо несомненно уверен я, что, страдая за Христа и укрепляемый Его милостию, если буду умерщвлен, то тем паче обрету у Него милость». Еще не выговорил я этого, как Феодор, устремив взор на Авву Паммона, улыбнулся. Поелику же и Авва Паммон почти засмеялся, то я сказал им: «для чего смеетесь, когда говорю это? Неужели осуждаете меня в боязни?» Но Феодор говорит Авве Паммону: «скажи ему, почему улыбнулись мы». И поелику Авва Паммон отвечал: «ты должен сказать это», – Феодор продолжал: «в сей самый час умерщвлен в Персии Юлиан. Ибо так предрек о нем Бог: презорливый и обидливий муж и величавый ничесоже скончает (Авв. 2, 5). Возстанет же Царь христианин, который будет славен, но недолговечен. Поэтому, нет тебе нужды трудить себя и уходить в Фиваиду, но лучше тайно вступить в свиту, потому что, встретившись с нею на пути и искренно принятый ею, возвратишься в Церковь. А Юлиан скоро поят будет Богом». Так и сбылось. Посему думаю, что многие благоугождающие Богу в монашестве по большей части остаются в сокровенности, потому что не знают их люди; таковы были и блаженный Амун и святый Феодор в горе нитрийской, и раб Божий маститый старец Паммон.

* * *

Обрадовался я и ныне, получив письмо ваше, потому наипаче, что написали вы из Иерусалима; и благодарю вас, что известили о братиях, там собравшихся, и о намеревающихся под предлогом изследований смутить людей простодушных. Но о последних пусть имеет силу Апостольская заповедь – не внимать занимающимся словопрениями и ни во чтоже ино упражняющимся, разве глаголати что или слышати новое (Деян. 17, 21). А вы, имея твердое основание, то-есть, Иисуса Христа Господа нашего и исповедание об истине Отцев, отвращайтесь тех, которые хотят сказать что-либо большее или меньшее сего исповедания, старайтесь же паче о пользе братий, чтобы боялись они Бога и соблюдали заповеди; и таким образом, учением Отцев и соблюдением заповедей да возмогут они в день суда оказаться благоугодными Господу. Но весьма подивился я дерзости осмеливающихся говорить против возлюбленнаго нашего, истиннаго раба Божия, Епископа Василия. Такия пустыя речи могут только обличить их, что не любят они исповедания Отцев. Приветствуйте братий. Приветствуют и вас сущие со мною. Молю Бога, чтобы вы, возлюбленныя и желанныя чада, возмогали о Господе.

* * *

Получив и тобою одним писанное послание, был я рад, тем наиболее, что ты по обыкновению дышешь православием. Причина же, по которой живешь ты вместе с возлюбленным нашим Иннокентием, известна мне стала не теперь только, но издавна, и я одобрил твое благоговение. Продолжая поступать так, пиши и извещай нас, как думают о нас братия, и как враги истины. А что доводишь до моего сведения о кесарийских монахах, то известно уже мне от возлюбленнаго нашего Диания, и именно, что они негодуют и противятся Епископу, возлюбленному нашему Василию. Хвалю тебя за то, что даешь об этом знать, а им высказал я, что следовало, и именно, чтобы как чада послушны были Отцу и не противоречили в том, что он признает лучшим. Если бы можно было подозревать его в-разсуждении истины, то хорошо было бы идти против него. А если твердо уверены, как и все мы уверены, что он – похвала Церкви, подвизается паче за истину, и учит имеющих в том нужду; то надобно не противоборствовать таковому, а паче – одобрять благую его совесть. Ибо из разсказаннаго мне возлюбленным Дианием открывается, что негодуют они напрасно. Василий, как твердо уверен я, немощным бывает немощен, да немощныя приобрящет (1 Кор. 9, 22). И возлюбленные нами, взирая на цель и смотрение его – соблюсти истину, да прославят Господа, давшаго Каппадокии такого Епископа, какого желает иметь и всякая страна. Посему и ты, возлюбленный, соблаговоли объявить им, чтобы, как писал я, были покорны ему. Это и их покажет признательными Отцу, это и в Церквах сохранит мир. Желаю тебе, возлюбленный сын, возмогать о Господе.

* * *

Все творения Божии добры и чисты, потому что Слово Божие не сотворило ничего неблагопотребнаго или нечистаго. Ибо мы, по Апостолу, Христово благоухание есмы в спасаемых (2 Кор. 2, 15). Но поелику стрелы у диавола различны и многовидны, и людей простодушных приводит он в смущение, препятствует братиям пребывать в обычных упражнениях, всевая в них нечистые и скверные помыслы; то, по благодати нашего Спасителя, немногими словами отразим обольщение лукаваго, и подкрепим разумы людей простых. Вся убо чиста чистым (Тит. 1, 15), а у нечистых и совесть и все осквернено. Но дивлюсь ухищрению диавола; сам он – мерзость и пагуба, а внушает, по-видимому, помыслы о чистоте. Впрочем, делаемое им есть более козни, нежели испытание. Чтобы отвлечь подвижников, как сказал я уже, от обычнаго и спасительнаго занятия и, по-видимому, овладеть ими, для этого самаго начинает он жужжать им в уши о чем-нибудь таком, что никакой не приносит пользы для жизни, а только приводит к пустым вопросам и к суесловию, от чего должно уклоняться. Например: скажи мне, возлюбленный и благоговейнейший, что греха или нечистаго в каком-нибудь естественном извержении? Захочет ли кто ставить в вину выходящия из ноздрей мокроты, или изо рта слюны? А можешь указать еще и на важнейшее сего, на извержения чрева, которыя живому существу необходимы для поддержания жизни. Притом, если веруем, что человек, согласно с божественными Писаниями, есть дело рук Божиих, то от Силы чистой могло ли произойти какое оскверненное дело? И если, по сказанному в божественных Апостольских Деяниях, род есмы. Божий (Деян. 17, 28), то ничего не имеем в себе нечистаго: тогда же только оскверняемся, когда совершаем злосмрадный грех. А когда не по нашей воле бывает какое-либо естественное извержение, тогда, по естественной необходимости, как сказали мы уже, и это терпим вместе с прочими нуждами. Но поелику желающие только прекословить тому, что сказано справедливо, и даже тому, что сотворено Богом, выставляют на вид и Евангельское изречение, что человека сквернит не входящее, но исходящее; то необходимо подвергнуть осуждению и это их