Почему Израиль, единственный из всех народов, покоренных римлянами, создал движение Сопротивления, продолжавшее на протяжении почти 200 лет бороться за политическую независимость? Почему евреи начали две кровопролитные войны против Рима, войны, отмеченные как необычайными успехами, так и трагическими поражениями? Историки рассматривают это как неблагодарность за благодеяния римской цивилизации, как беспокойность, «буйность, непокорность». Но фактически этому феномену никогда не воздавалось должного внимания.
Глава 5
Религия и восстание: фарисеи
Движущей силой еврейского Сопротивления была еврейская религия. Это момент, который трудно понять и оценить современному читателю, ибо мы не привыкли думать о религии как о политической, активной, революционной силе. К тому же образ еврейской религии, рисуемый в Новом Завете, таков: закостенелая господствующая «церковь», цепляющаяся за статус-кво и в союзе с римлянам противящаяся любому нововведению. В Новом Завете нет ни малейших указаний на какой-либо конфликт между еврейской религией и римской властью. Фактически весь вопрос о римской власти сведен на нет настолько, что во всем Новом Завете едва ли найдется даже намек на какую-либо оппозицию Риму. Цель Евангелий состоит в том, чтобы представить революционный вопрос тех дней как конфликт между Иисусом и еврейским «истеблишментом». Тот же факт, что имелся римский «истеблишмент», против которого и выступали революционные силы, тщательно маскируется — для того, чтобы власти предержащие, против которых бунтовал Иисус, можно было представить как исключительно еврейские.
На самом деле существовала только одна небольшая религиозная партия, вступившая на путь коллаборационизма, — саддукеи. Они поддерживали статус-кво, они соглашались занимать официальные посты под властью римлян и их прихвостней-иродиан. Саддукеи были партией наиболее состоятельных землевладельцев и священнических семей. Сам первосвященник был саддукеем — и одна из важнейших вещей, которую следует помнить при историческом исследовании Нового Завета, это то обстоятельство, что первосвященник назначался римлянами. Он всегда принадлежал к меньшинству. Поэтому подавляющее большинство нации относилось к нему с презрением. Религиозным же авторитетом обладали вовсе не священники, а совершенно иная группа людей, именовавшихся раввинами, «учителями», — это были лидеры фарисеев.
Тем самым рисуемый в Евангелиях образ еврейского религиозного «истеблишмента», поддерживавшего статус-кво, правдив лишь по отношению к саддукеям. Что же касается масс еврейского народа, то господствующей «церковью» среди них была отстраненная от власти партия фарисеев, не обладавших никакими официальными постами, чьи лидеры не имели, да и не искали признания в глазах римлян.
Были две великие войны, которые евреи вели против римлян (не считая множества мелких восстаний и мятежей), — Иудейская война 66–70 гг. н. э. и восстание Бар-Кохбы в 132–135 гг. н. э. Первую из них иногда называют Зелотской войной, так как она выросла из движения зелотов, основанного Иудой Галилеянином при жизни Иисуса[26]. Зелоты были фарисеями. Сам Иуда Галилеянин и его соратник Цадок были раввинами из фарисейской партии. Зелоты были ее воинствующим активистским крылом. Они разделяли религиозные взгляды со своими сотоварищами-фарисеями и расходились с большинством партии только по вопросу о моменте начала активного сопротивления римлянам. Вторая великая война, восстание Бар-Кохбы, была полностью фарисейской, вдохновлялась и руководилась фарисеями. Сам Бар-Кохба был фарисеем (ярким подтверждением чему явились его недавно открытые письма[27]). А его главным сторонником был рабби Акива, наиболее влиятельный фарисейский законоучитель того времени. Таким образом, с начала и до конца Сопротивление против Рима исходило от фарисейской партии.
Эта констатация явится несомненным сюрпризом для тех, чьи знания о фарисеях основаны на Новом Завете. Фарисеи изображены там как люди, заботящиеся лишь о том, чтобы сохранить свои официальные посты и привилегии. Мысль о том, что такие люди могли принимать участие в «подрывной деятельности», были готовы рисковать своей жизнью за свободу, что многие из них героически гибли на кресте, кажется весьма далекой от новозаветного образа.
Кто такие фарисеи? Каковы были религиозные разногласия между ними и саддукеями? Почему фарисеи заняли антиримскую позицию, тогда как саддукеи стали коллаборационистами? В Евангелиях фарисеи изображены как союзники саддукеев и иродиан, они совместно противятся Иисусу и поддерживают статус-кво. Правда, фарисеев все же не выставляют коллаборационистами, но лишь потому, что сами римляне изображены в Евангелии столь туманно, что вопрос о том, сопротивляться ли им или идти на сотрудничество с ними, вряд ли мог возникнуть. Власти предержащие — это евреи. Римлянин Пилат появляется лишь как третьестепенная фигура, к которой евреи обращаются в своей вендетте против Иисуса и которую им приходится всячески обманывать, чтобы добиться мести Иисусу.
К счастью, в изобилии имеются источники, из которых можно составить более правдивое представление о фарисеях. Иосиф Флавий дает много ценной информации об их истории и взглядах; существует также огромная литература, написанная самими фарисеями[28]. Пожалуй, лучший способ скорректировать ходячее представление о фарисеях как сухих лицемерах и буквоедах состоит в том, чтобы прочесть великолепную литургию, составленную фарисеями, которая по сей день составляет главную часть ежедневного еврейского молитвенного цикла и оказала решающее влияние на создание христианской литургии.
Центральным пунктом религиозных разногласий между фарисеями и саддукеями было отношение к Устной Торе. Фарисеи считали, что вдобавок к Слову Господню, каким считалось откровение Писания (то есть Ветхий Завет, как его потом назвали христиане, а в узком смысле — Пятикнижие Моисея, известное как собственно Тора), на Синае была дарована и устная традиция (Тора), дополняющая и развивающая Тору письменную. Саддукеи же считали Писание законченным и совершенным откровением, не нуждающимся в дополнительных толкованиях или развитии.
Можно сказать, что саддукеи хотели сохранить иудаизм простым. Они хотели, чтобы средоточием его были три великих института: Писание, Священство и Храм. Иудаизм для них состоял главным образом в том, чтобы исполнять культовые предписания относительно богослужения в Храме, как они записаны в «Жреческом кодексе» (Priestercodex). Что до современной экономики или политики, то о них в Писании не сказано ничего, а поэтому такие вопросы лежат вне сферы религии и решать их следует исходя из соображений удобства. Такая доктрина особенно привлекала богачей и политиков-прагматиков, стремившихся избежать вмешательства со стороны религиозных идеалистов и реформистов. Едва ли саддукеи стали бы отрицать то, что помимо ритуальных предписаний Писание содержит и правила морали. Но у них не было ни малейшего желания приспосабливать древние моральные правила к обстоятельствам жизни их собственного времени.
Однако для фарисеев такая политика означала, согласно их собственному выражению, «отставить Тору в угол»[29]. Для них Тора была чем-то живым. Она должна была постоянно реагировать на новые обстоятельства и разрешать задачи, которые в этих обстоятельствах возникают. Таким образом, на древней основе возникали новые постановления, которые в свою очередь становились частью развивающегося Устного Закона. Это не значит, будто фарисеи считали Библию лишенной совершенства. Нет, она была Словом Господним, явленным в откровении Моисею и пророкам. Но новые обстоятельства непрестанно извлекали из ее глубин новые значения; ее содержание было неисчерпаемо. Это растущее осознание безграничных возможностей Торы, реализующихся в ходе истории, и было Устным Законом. Иными словами, «Не на небе она, чтобы сказать: „кто взошел бы для нас на небо и достал бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?“, и не за морем она, чтобы сказать: „кто сходил бы для нас за море и достал бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполняли бы ее?“, а весьма близко к тебе слово сие: в устах твоих оно и в сердце твоем, чтобы исполнять его» (Втор., 30:12–14[30]). Устный Закон был, таким образом, действующей, человеческой реальностью Божественного откровения.
Поскольку невозможно «отставить Тору в угол», фарисеи не могли разложить жизнь по полочкам или сузить сферу религии. Для них не существовало таких понятий, как «религиозная сфера» и нейтральная сфера, к которой религия была бы неприложима. Тора не была ограничена узким кругом предметов. Она мыслилась как объемлющая все жизненные вопросы; и если нельзя было предъявить текст, определенно касающийся данного вопроса, следовало применить принципы и дух иудаизма, чтобы прийти к истинному суждению.
