Тем самым фарисеи были весьма далеки от того, чтобы быть фигурами из «истеблишмента»; напротив, они обычно относились к «истеблишменту» критически. Вначале они именовались «хасидами» и под этим именем боролись против греко-сирийских правителей и их ставленников, какими были тогдашние еврейские первосвященники. Вскоре, однако, фарисеи оказались в конфликте с новой еврейской царской династией, Хасмонеями. Когда эту династию сменил Ирод, фарисеи стали и его главными противниками. А когда после его смерти властью стала римская оккупационная армия, в очередной раз поддерживаемая предателями из первосвященства, главной силой оппозиции стали опять-таки фарисеи.
Поскольку саддукеи были консерваторами, противящимися нововведениям и реформе, большинство авторов, писавших на эту тему, считали, что они были древнее. Однако фарисеи всегда настаивали на том, что Устный Закон, чьими хранителями и поборниками они были, восходит к истокам иудаизма и что саддукеи, отрицающие Устный Закон, — это еретики, пытавшиеся уничтожить один из ключевых религиозных принципов. Как Иосиф Флавий, так и Филон свидетельствуют, что фарисеи были хранителями очень древних традиций[31]. Возможно, что саддукеи сформировались в результате движения протеста против чрезмерного накопления традиций, возникших вне Писания, и против роста авторитета «книжников», или «раввинов», бывших экспертами по этим традициям.
Точно так, как саддукеи были партией богачей и власть имущих, фарисеи были партией бедняков и безвластных. Опять-таки в этом легко убедиться на основании свидетельств Иосифа Флавия и Талмуда, но этот факт полностью затушеван в Новом Завете. Свидетельство Иосифа Флавия гласит: «…Фарисеи передали народу, на основании древнего предания, множество законоположений, которые не входят в состав Моисеева законодательства. Ввиду этого-то секта саддукеев совершенно отвергает все эти наслоения, требуя обязательности лишь одного писаного закона и отнимая всякое значение у устного предания. Благодаря этому часто возникало множество споров и разногласий между обеими сектами, причем на стороне саддукеев стоял лишь зажиточный класс, а не простой народ, тогда как на стороне фарисеев была чернь»[32]. Иосиф Флавий говорит еще о фарисеях: «Эти фарисеи пользуются таким авторитетом в глазах народа, что им безусловно верят, хотя бы они говорили против царя или первосвященника»[33]. Из Талмуда мы узнаем, что лидеры фарисеев, такие, как Гилель, Шамай, Ханина бен Доса и Акива, были выходцами из народа и даже на вершине своей славы трудились как дровосеки, пастухи, плотники, башмачники и т. п.
Фарисеев во времена Иисуса насчитывалось, согласно Иосифу Флавию, около шести тысяч. Это были члены «корпуса» «товарищей» (хаверим), как они себя именовали. Их лидеров именовали «мудрецами» (хахамим), а впоследствии им присваивали титул «учитель» (рабби). Лидеры эти порой именовались также «книжниками» — по титулу, носимому Эзрой и его последователями в поздние библейские времена[34].
Священники и раввины были различными группами с совершенно различными функциями. Священники (коганим) были наследственной кастой, потомками Аарона, брата Моисея. Их главным делом было отправление богослужения в Храме, в чем им помогали левиты, исполнявшие храмовую музыку, носившие воду для омовений и т. п. Всему священническому колену Леви (одним из семейств которого были коганим) было запрещено владеть землей, и они жили на добровольную десятину, предоставлявшуюся прихожанами. Когда Храм был разрушен, священники и левиты перестали играть важную роль в иудаизме; хотя как напоминание об их прежней роли им были даны некоторые привилегии в синагогальной службе (быть вызываемыми первыми к публичному чтению Торы и благословлять общину «священническим благословением», которое оказалось включено и в христианскую литургию).
Священники как таковые не обладали учительской ролью и не имели права выносить решения по вопросам религиозной доктрины или практики. Это было сферой мудрецов, или раввинов, которые, со своей стороны, не исполняли никаких функций в храмовой службе. Чтобы стать священником, надо было родиться потомком Аарона, но, чтобы стать раввином, никаких прав по рождению не требовалось. Это звание было доступно всякому, кто имел необходимые способности. Раввин был прежде всего светским лидером, мирянином, который занимался собственной профессией и, когда его об этом просили, делился своими знаниями и советом как учитель и судья. Эта традиция непрофессионализма в иудаизме сохранилась надолго. Даже в Средние века такие видные раввины, как Маймонид и Нахманид, отказывались принимать плату за свои услуги и жили на другие доходы, часто от врачебной практики.
Если между фарисеями и саддукеями существовал конфликт, то между раввинами и священниками никакого антагонизма не было. Для него просто не было почвы, настолько были разграничены их функции. У священников как таковых не только не было права учить, но и сами они никогда на это и не претендовали. Большинство священников сами были фарисеями или сторонниками фарисеев. Саддукеями были только богатые первосвященнические семьи. В среде саддукеев священникам отводилось более высокое положение, но скорее в теории, чем на практике. Как подчеркивает Иосиф Флавий, даже саддукеи в большинстве случаев следовали решениям фарисеев.
Разделение функций между священником и учителем началось не с фарисеев. Это одна из древнейших черт иудаизма. Моисей, прототип Учителя, не был священником; эта функция была отведена его брату Аарону. Пророки после Моисея редко были священниками, хотя запрета священнику становиться пророком не существовало. Если священник обнаруживал, что обладает даром пророчества, он мог, как и любой другой человек, стать пророком (так, пророком был священник Иезекииль). Различие между священником и учителем позволило евреям уберечь душу иудаизма от коррупции (хотя и бывали периоды, когда роли священника и учителя совмещались). Но для язычников, какими были греки и римляне, было очень трудно понять, что духовное лицо, облаченное в пышные одеяния и председательствовавшее на торжественных религиозных церемониях, в конечном счете не имело особого религиозного значения, а наиболее чтимым среди евреев религиозным авторитетом мог обладать какой-нибудь нищий сельский сапожник, который был главным хранителем Торы.
Таким образом, фарисеи были движением, представляющим много парадоксов для современного исследователя, привыкшего к вечному конфликту между реформаторством и традицией или между стремлением к новшествам и консерватизмом. Фарисеи были одновременно и традиционалистами и реформаторами, они были центром как авторитета, так и диссидентства. Они были светским братством, чьей функцией было выступать критиками общества и хранителями подлинного иудаизма. Они держались в стороне от власти, понимаемой как институт, но были готовы выступать советчиками, если их об этом попросят. Когда правящая каста, будь она царской или священнической, впадала в коррупцию, они оказывали ей непримиримое противодействие. Но это никогда не делалось с целью свергнуть традиционную власть, а скорее с целью защитить ее от узурпаторов и выскочек. Они считали Писание Божественным откровением, но отстаивали свое право развивать его внутреннее богатство и взращивать его подобно вечнозеленому древу. Поклоняться ему как непреложному оракулу, как делали саддукеи, было для них неким идолопоклонством.
Весьма показательно, как смотрит на фарисеев Иосиф Флавий. В целом он их противник. Но если Евангелия нападают на фарисеев как на узколобых реакционеров, приверженных «традициям отцов», и сторонников властей предержащих, то Иосиф Флавий осуждает их как дикарей и смутьянов. Иосиф Флавий на стороне римлян, но он также гордится своими связями с первосвященством. Во многих отношениях он восхищается фарисеями, в одной точке своей карьеры он даже присоединялся к ним. Но в конечном счете Иосиф Флавий их осуждает: «Они могли в сильной степени оказывать противодействие царям, будучи в одинаковой мере хитры и готовы открыто воевать с ними и подрывать их авторитет»[35]. Фарисеи вовсе не противостояли царям как таковым — не более, чем противостояли они первосвященникам. Но почти все цари и первосвященники обнаруживали, что фарисеи мешают им, как бельмо на глазу, мешают тем, что требуют, чтобы они были истинными царями и истинными первосвященниками в духе Письменной и Устной Topы. Снова и снова царь и первосвященник должны были принимать в свой адрес горький упрек Ахава пророку Илии: «Ты ли это, будоражащий Израиль?» (2 Царств, 18:17)
Поскольку так много авторов отрицали, что фарисеи были реформаторами, и пытались подтвердить их новозаветный образ как ультраконсерваторов, я привожу в приложении 5 некоторые сведения о проведенных фарисеями реформах и об их разъяснениях еврейского закона и религии. А сейчас заслуживает особого упоминания отношение фарисеев к субботе, поскольку оно особенно сурово критикуется в Новом Завете. Фарисеи и здесь провели важные реформы. Они оговорили, что всякая угроза жизни отменяет субботние запреты: так, в случае большого пожара или обрушения здания все субботние запреты, касающиеся копания, тушения огня и т. п., теряют силу на время несчастья. Более того, всякого, кто пытался соблюдать субботу с риском для жизни, своей или чужой, фарисеи клеймили как грешника: нарушать в подобной ситуации субботний закон стало положительным долгом. Когда Иисус говорил: «Суббота для человека, а не человек для субботы», он цитировал общеизвестное фарисейское изречение, которое в сочинениях фарисеев можно найти почти в тех же словах.
