Сердце Вирсавии сжималось, когда она видела, как угасал мужчина, которого она любила всю свою жизнь. Она видела, что конец Давида близок, когда позвала Соломона, тем самым оторвав сына от исполнения его обязанностей. Царь привел с собой своих братьев Шиму, Шовава и Нафана.
Соломон склонился перед отцом. Давид положил руку на голову сына.
— Сын мой, — произнес он скрипучим голосом, слезы застилали его глаза, — сядь, давай поговорим, как прежде.
Давид улыбнулся всем родственникам, окружившим его. Потянувшись, он взял руку Вирсавии.
— Я собираюсь туда, куда пойдет каждый из живущих на земле.
Соломон и братья заплакали.
— Будь тверд, — сказал Давид, обращаясь к Соломону, — и мужествен. Храни завет Господа, Бога твоего, ходя путями Его. Соблюдай уставы Его и заповеди Его, и постановления Его, как записано в законе Моисеевом, чтобы быть тебе благоуспешным во всем, что ни будешь делать, и везде, куда ни пойдешь. Если ты исполнишь все это, то Господь исполнит слово Свое, которое Он дал мне: «Если сыны твои будут ходить предо Мною в истине от всего сердца своего и всей души своей, то не прекратится муж от тебя на престоле Израилевом».
Вирсавия закрыла глаза, слезы подступили к горлу, когда она слышала, как слабеет голос ее мужа. Она теряла его. После стольких лет совместной жизни он уходил от нее.
Давид отпустил руку Вирсавии и приподнялся на своем ложе, он был чем-то встревожен и торопился сказать.
— И еще кое-что. Ты знаешь, Соломон, что Иоав, сын Саруин, убил двух вождей войска израильского: Авенира, сына Нирова, и Амессая, сына Иеферова. Иоав представил дело так, будто убил их в бою, но это было сделано после наступления мира, он обагрил кровью бранною пояс на чреслах своих и обувь на ногах своих. Поступи по мудрости своей, чтобы не отпустить седины его мирно в преисподнюю!
— Да, отец.
— Окажи милость сынам Верзеллия…
— Да, отец.
— И помни о Семее, сыне Геры, вениамитянина из Бахурима. Он злословил меня тяжким злословием, когда я шел в Маханаим. Но когда он вышел навстречу мне у Иордана, я поклялся ему Господом, что не убью его. Однако эта клятва не освобождает его от вины. Ты человек мудрый и знаешь, как низвести седину его в крови в преисподнюю.
Вирсавия вздрогнула, но ничего не сказала, Давид со стоном опустился на ложе. Повернувшись, он взглянул на нее, и боль исказила его лицо.
— Ах, любовь моя, — произнес он мягко. Он тяжело вздохнул и тело его расслабилось.
Вирсавия покачнулась, сильная боль сжала ее сердце, слезы жгли ей глаза. Когда Ависага наклонилась и мягким движением руки закрыла глаза Давида, горе Вирсавии вырвалось наружу. Причитая, она рвала на себе ворот платья и била себя руками в грудь, ей казалось, что кто-то вырывает сердце из ее груди.
— Давид! Дави-и-и-ид!
Сыновья Вирсавии встали и словно стражи окружили мать. И руки царя Соломона нежно легли на ее плечи.
* * *
Давид был погребен с великими почестями в своем городе. Когда народ оплакивал его, Вирсавия молилась, чтобы люди помнили то доброе, что он сделал для них, и его сердце, преданное Богу, а не совершенные им ошибки.
Соломон с легкостью управлял царством, ведь сам Нафан и священники учили его править. Но престол его не был в безопасности. Враги собирались с силами.
Однажды вечером к Вирсавии пришел Адония.
— Моя матушка приветствует тебя, — сказал он, поклонившись Вирсавии, насколько она помнила, впервые в жизни.
Его мать, Аггифа, всегда так же страстно хотела видеть своего сына царем, как и Мааха.
— Ты пришел с дурными намерениями?
Не стоит ли, ради его же блага, напомнить Адонии о предостережении которое сделал ему Соломон? Или, может быть, надо выслушать его и узнать, что у него на уме?
— Нет, — быстро ответил юноша. — Я пришел с миром. Я пришел искать твоей благосклонности.
Благосклонности? Вирсавия наклонила голову.
— Какой благосклонности? — спросила она осторожно.
— Ты знаешь, что царство принадлежало мне.
Вирсавия напряглась, ее сердце сильно забилось. Не хочет ли Адония напомнить ей, что после Авессалома следующим претендентом на престол был он? Или он намекает на бунт? Адония сумел заручиться поддержкой сильных мужей царства, которые побуждали его провозгласить себя царем. Все они ошибочно полагали, что Давид был слишком болен и стар, чтобы заметить их заговор. Даже если бы царь и узнал об этом, то, как рассчитывали они, он не смог бы собрать достаточное количество воинов, чтобы остановить мятеж.
Адония протянул вперед руки, как бы желая показать, что у него нет оружия.
— Все ожидали, что я буду следующим царем. Но счастье изменило мне, все отошло моему брату, ибо так было угодно Господу.
Вирсавия искала в его глазах лукавство, но он, кажется, действительно смирился с волей Давида. Так было угодно Господу.
Господь избрал на царство Соломона, ее сына Соломона. Я до сих пор, Господи, поражаюсь тому, что Ты выбрал сына прелюбодейной жены…
— И вот теперь, — продолжал Адония, отвлекая Вирсавию от ее мыслей, — я прошу тебя об одной милости. Пожалуйста, не откажи мне.
— О какой милости?
Юноша приблизился к ней и опустился на одно колено, его глаза потемнели, и лицо стало напряженным.
— Поговори с царем Соломоном обо мне, я знаю, он ни в чем не откажет тебе. Попроси его дать мне в жены Ависагу, сунамитянку.
Ависага! Вирсавия внимательно всматривалась в глаза Адонии и поняла, что чувство, которое двигало им, было любовью, потому что она ощущала накал его страсти, видела его желание.
— Хорошо, — тихо произнесла женщина и увидела, как вспыхнули глаза Адонии. — Я поговорю с царем о тебе.
Адония не произнес больше ни слова, но когда он встал, его губы искривились в сдержанной, но торжествующей улыбке.
* * *
Вирсавия надела свой самый красивый наряд, прежде чем пойти к своему сыну, царю. Она подождала, пока Соломону доложили о том, что его мать хотела поговорить с ним. Когда Вирсавия вошла в зал, Соломон поднялся со своего трона и спустился к ней с возвышения. Она вспыхнула, когда сын поклонился ей, весь двор наблюдал за царем. Улыбаясь, Соломон взял Вирсавию за руку и повел ее на возвышение.
— Принесите еще одно кресло для моей матери — приказал он.
— Ты оказываешь мне слишком много чести, сын мой, — прошептала Вирсавия, когда справа от царского трона слуги устанавливали второй.
— Народ должен знать, как я почитаю тебя, — улыбаясь, Соломон помог ей первой сесть. — Разве закон не учит: «Почитай отца твоего и мать твою»?
Но люди никогда не прекратят сплетничать о ней, и Вирсавия была не в состоянии защитить сына от предубеждения, которое народ имел против нее. Разве ее сыновей не презирали и не отвергали все эти годы? Ей лучше было бы жить где-нибудь в уединении. Возможно, тогда народ забудет ее. И если ее не будут видеть, то воспоминание о ее грехе не запятнает царствование Соломона.
— Я не держу зла на людей, сын мой.
— Я тоже, матушка, — глаза Соломона сверкнули. — Однако необходимо установить границы. Мой отец любил тебя и обращался с тобой, как с царицей и все должны так обращаться с тобой, — он выдохнул и снова улыбнулся. — Теперь расскажи мне, что тебя тревожит, я знаю, ты не пришла бы ко мне без серьезной на то причины.
Вирсавия положила ладонь на руку Соломона.
— У меня к тебе небольшая просьба, — она надеялась, что благодаря ее вмешательству ее сын помирится с Адонией, а между нею и другими вдовами Давида установятся добрые отношения. — Я надеюсь, ты не откажешь мне.
— Какая у тебя просьба, матушка? Ты знаешь, что я не откажу тебе.
Вирсавия почувствовала облегчение.
— Позволь брату твоему Адонии взять в жены Ависагу, сунамитянку.
Соломон замолчал, сердце Вирсавии замерло, когда она увидела на лице сына выражение ярости и возмущения. Он резко выдернул руку из-под ее ладони. Вирсавия, смущенная его все более возрастающим гневом, судорожно втянула в себя воздух.
— Как ты можешь просить меня дать Адонии Ависагу? — произнес Соломон негромко. — Тогда проси отдать ему и царство! Ты знаешь, что он мой старший брат, и священник Авиафар и Иоав, сын Саруин, поддерживают его. Его притязание на одну из наложниц отца равносильно притязанию на само царство! — Соломон стремительно встал. — Пусть Бог поразит меня, если Адония этой просьбой не решил окончательно свою участь!
О, нет! О, Господи, что я наделала?
— Господь укрепил меня и посадил на престол моего отца, Давида, — обратился Соломон ко всем собравшимся. — Господь укрепил, как и обещал, мой дом. Жив Господь, ныне же Адония должен умереть!
Вирсавия тихо вскрикнула. Она протянула руки, чтобы остановить Соломона, прежде чем тот еще что-нибудь скажет, но он не посмотрел в ее сторону и позвал самого верного своего слугу, Ванею.
