Однако ближайшим следствием событий года, последовавшего за смертью Ирода, было возвращение к некоему подобию ситуации, сложившейся при жизни Ирода. По зрелом размышлении и обсуждении проблемы в Риме Август решил утвердить завещание Ирода и сделать Архелая правителем Иудеи и Самарии (включавших около половины царства Ирода). Остальная часть Палестины была поделена им между двумя другими уцелевшими сыновьями Ирода, Иродом Антипой и Филиппом. Галилея, где жил Иисус, попала под власть Ирода Антипы. Однако Архелаю не был дарован титул царя, как хотел его отец; он был назначен на испытательный срок. Если он проявит себя хорошим правителем, то когда-нибудь сможет стать царем. Но пока что он должен был довольствоваться титулом «этнарха». Таким образом, Август решил не устанавливать в Палестине прямое римское правление, а продолжать систему вассальных царств.
Однако зависимость евреев от Рима, скрываемая блеском личности Ирода, теперь была выставлена напоказ. Еврейские принцы с шапками в руках прислуживали Августу, выпрашивая подтверждения своей власти; а в их отсутствие римские войска дали еврейскому народу горькое представление о том, на что оказалось бы похоже прямое римское правление.
Дожидаться этого прямого правления долго не пришлось. Архелай не выдержал своего испытательного срока и так никогда и не стал царем. Через десять лет Август стал им настолько недоволен, что Архелай был смещен и сослан. А его царство впервые со времен Помпея перешло под прямое римское правление. Иудея и Самария были объявлены частью римской провинции Сирия, и второстепенный римский чиновник с титулом «прокуратора» был назначен правителем страны Давида и Соломона. Теперь унижение народа Божьего было полным. В Галилее, где Ирод Антипа продолжал удерживать свое вассальное царство, оставались некоторые крохи суверенитета; но Ирод Антипа был слишком мелкой фигурой по сравнению с отцом и являлся не более чем римским чиновником. По своему образу жизни он был скорее римлянином, чем евреем. Это его окружение именуется в Евангелиях «иродианами». Евреи Галилеи не любили и презирали его. Они были известны своим пламенным патриотизмом, и события в Иудее их глубоко задевали. Иерусалим был в их глазах их столицей и святым городом, и то, что он оказался теперь под прямым римским управлением, было для них таким же ударом, как и для евреев Иудеи. Вполне понятно, что лидером антиримского движения, ставшего теперь набирать силу, стал галилеянин, Иуда из Галилеи. Хотя сама Галилея и не находилась под прямым римским правлением, Иисус вырос в атмосфере более патриотической и антиримской, чем если бы он родился в самом Иерусалиме.
Прокуратор был чиновником скорее фискальным, чем военным или политическим; титул этот означал что-то вроде «главного сборщика налогов»[16]. Поэтому главной задачей прокуратора являлся сбор налогов с Иудеи. Разумеется, евреи были вынуждены платить налоги и собственным царям, но теперь положение резко ухудшилось. Ирод, несмотря на свои огромные расходы, улучшил сельское хозяйство страны. А благодаря своей хитроумной политике он завладел прибыльным рынком транзитной торговли пряностями из Аравии и удвоил доходы своего царства. В некоторые годы он мог вообще освобождать своих подданных от налогов. Теперь же аравийские товары шли прямо в Рим и ничем не облегчали бремя еврейских налогоплательщиков. В улучшении экономического положения страны прокураторы были заинтересованы слабо. Они знали, что срок их пребывания в должности достаточно короток и что у них вряд ли когда-либо снова появится подобная возможность обогатиться, запустив руки в имперскую казну. Следующий император, Тиберий, предпочитал оставлять таких чиновников на долгие сроки — он говаривал, что сытые оводы сосут меньше крови, чем голодные. Это изречение Тиберия нередко цитируют, чтобы показать его гуманную заботу о подданных Рима. Но оно показывает и его циничное принятие того факта, что целью римских губернаторов было собственное обогащение.
Первые годы прямого управления Иудеей, к сожалению, слабо освещены в документах. Однако мы знаем, что за двадцатилетний срок (с 6 г. н. э. по 26 г. н. э.) сменилось четыре прокуратора: Копоний (6–9), Марк Амбибул (9–12), Анний Руф (12–15) и Валерий Грат (15–26). Согласно принципу Тиберия, столь часто сменявшиеся чиновники неизменно оказывались ненасытными оводами. От римского историка Тацита мы знаем, что в 17 г. н. э. евреи отправили депутацию в Рим, чтобы протестовать против чрезмерного обложения налогами. Мы знаем также, что гнусная система откупов, отмененная Юлием Цезарем, была снова введена, как только римляне стали править напрямую. Взимание налогов отдавалось на откуп частным лицам, заключившим с римлянами контракт. Откупщики были немногим лучше, чем гангстеры. Их выгода зависела от того, чтобы собрать как можно больше налогов сверх установленной свыше номинальной суммы. Подробности о деятельности этих откупщиков (в Новом Завете их именуют «мытарями») можно найти в сочинениях Филона.
Они нанимали банды злодеев, которые требовали столь огромных сумм, что их жертвы часто в отчаянии бежали со своих земель. Когда так случалось, откупщики подвергали семьи беглецов пыткам на дыбе, на колесе и другими способами, добиваясь, чтобы они указали, где скрывается беглец, или заплатили вместо него. Нередко жертвы шли на самоубийство, чтобы избежать пыток. Если все старания откупщиков оказывались напрасными, жертву или ее семью продавали в рабство. При необходимости откупщики всегда могли обратиться к помощи римской армии. Обычно контракты на откуп заключались с римскими гражданами, а их помощники вербовались из подонков обираемой ими страны. Эти мерзавцы, готовые участвовать в организованном ограблении собственных соотечественников за процент в грабеже, рассматривались их земляками как преступники. Вот кто такие «мытари», с которыми общался Иисус, чтобы вернуть их с пути греха. Они были подонками общества, и это не случайно. Степень оптимизма и веры Иисуса показывает то, что он надеялся наставить на путь истинный даже самых отъявленных пыточных дел мастеров и вымогателей.
Неудивительно, что появление «мытарей» послужило сигналом к восстанию. Первым актом нового правительства было проведение переписи жителей Иудеи и Самарии. Сам префект Сирии, по имени Квирин, явился в Иудею, чтобы провести перепись вместе с новоназначенным прокуратором (или главным налоговым инспектором) Копонием. Это произошло в 6 г. н. э., после ссылки Архелая, когда Иисусу было лет двенадцать. (Евангелие от Луки неверно относит перепись на 12 лет раньше, ко временам Ирода; но римские переписи никогда не проводились в вассальных царствах, и в любом случае перепись не распространялась на Галилею, остававшуюся вассальным княжеством.)
Евреи прекрасно поняли, что перепись была преддверием к обложению налогами. Именно сопротивление этой переписи привело к основанию партии зелотов Иудой Галилеянином, фарисейским наставником. О зелотах Иосиф Флавий сообщает: «Эти люди во всем остальном согласны с воззрениями фарисеев, но отличаются нерушимой преданностью свободе и говорят, что единственным их Правителем и Господином будет Бог». Римляне подавили восстание, и Иуда Галилеянин был убит (Деян., 5:37). Но движение зелотов продолжало существовать, и в дальнейшем именно они оказались главной движущей силой Иудейской войны 66 года.
Перепись Квирина была весьма основательной, она включала оценку всей собственности и доходов населения, равно как и составление списка жителей. Взимались налоги поземельный, подоходный, подушный, налог на воду, городской, налоги на мясо и соль, дорожный налог, межевые налоги, рыночные, а также различные обременительные сборы — таможенные, мостовые и т. д.[17]. Кроме того, евреи платили добровольный налог на содержание Храма, и римляне великодушно согласились не конфисковать его для собственного пользования. (После Иудейской войны эта уступка была отменена, и римляне стали собирать храмовый налог в собственную пользу, причем сделали его уже не добровольным, а принудительным.)
Даже видимости того, что налоги, собираемые римлянами, предназначаются на благо Палестины, не соблюдалось. Некоторые суммы действительно выделялись для общественных работ, но основная часть денег и товаров, собираемых таким образом, отсылалась в личную казну Августа, именовавшуюся «фиском». Римляне в то время откровенно рассматривали свою империю как механизм эксплуатации. Максимумом «доверия» и «заботы» было нежелание доводить провинции налоговым бременем до полного разорения. Так, Тиберий выразил порицание одному ревностному губернатору Египта за то, что тот послал в Рим несообразно высокую сумму собранных налогов. При этом Тиберий изрек, что дело губернатора — стричь овец, а не сдирать с них шкуру[18]. Римский мыслитель Цицерон дает два объяснения «праву» Рима взимать дань с завоеванных земель[19]. Одно состоит в том, что дань есть штраф или компенсация за то, что те проявили дерзость, посмев воспротивиться мощи Рима. Второе же гласит, что римляне владеют этими территориями по праву завоевателей, а поэтому вправе требовать с населения платы. Только в 80 г. н. э. один смышленый римский апологет[20] додумался до объяснения, более сходного с назидательными самооправданиями современных империй: а именно, что римляне имеют право на плату за благодеяния Pax Romana («мира, обеспечиваемого Римом»).
