Как-то вечером, уже вернувшись с реки, он обратил внимание на собирающиеся на горизонте облака и усиливающийся ветер и понял, что сегодня ночью будет буря. После ужина он поспешил на реку, чтобы крепче привязать лодки и наблюдать за их сохранностью во время шторма.
Как только он ушел, в окно его хижины кто-то постучал. Девагириамма решила, что это вернулся муж, но увидела старика в странных одеждах и с длинной бородой, который попросил в ее доме укрытия на время бури.
Девагириамма принесла ему еды и позволила переночевать на веранде. Когда она уже легла спать, старик постучал в дверь и сказал, что никак не может уснуть. Не могла бы Девагириамма немного помассировать ему ноги? Женщина была не только озадачена, но и испугана такой просьбой незнакомого человека. Не желая огорчать гостя, она, попросив его немного подождать, покинула дом через черный ход и отправилась к живущей неподалеку женщине легкого поведения, чтобы ты помогла ей выйти из затруднительного положения. Той, однако, не оказалось дома, и Девагириамма вернулась к себе. Не зная, что делать, она заперлась в комнате для молитв и стала просить Бога надоумить ее, как выйти из этой ситуации.
Неожиданно она услышала стук в заднюю дверь. На пороге стояла незнакомка, которая сказала, что живет неподалеку и готова выручить ее. Девагириамма, счастливая тем, что проблема решена, дала незнакомке денег и проводила ее на веранду к старику.
Но как только она снова собралась лечь спать, то услышала стук уже в переднюю дверь, с веранды. Она выглянула, и увиденное зрелище заставило ее упасть на колени. Вместо старика и проститутки она увидела Шиву с его супругой Парвати. Последняя сказала:
– Я хочу благословить эту женщину…
Шива ответил:
– Я пришел испытать ее и хочу благословить сам.
Парвати благословила Девагириамму на рождение двух детей, а Шива пообещал, что сам воплотится в ее третьем ребенке. Когда Девагириамма хотела отблагодарить гостей, те исчезли.
Пришедший утром муж не обратил особого внимания на слова женщины, решив, что она просто была слишком испугана бушевавшим ураганом. Но вскоре Девагириамма родила ребенка, а через несколько лет – и второго. Между тем Ганга все больше уходил от этого мира, проводя почти все свои дни в медитации. Когда Девагириамма была беременна третьим ребенком, он объявил, что хочет оставить свою работу и семью и отправиться в паломничество, пытаясь познать Бога. Девагириамма стала спорить с ним, говоря, что сначала боги исполнили свое пророчество, дав им детей, а в третьем ребенке, как и обещано, должен воплотиться сам Шива. Зачем искать Бога, если он будет жить в его сыне?
Но Ганга сказал, что он хочет увидеть истинное лицо Бога, а не воплощенное в человеке. Вскоре после этого он покинул свой дом и удалился в пустынное место, где предавался медитации. Девагириамме ничего не оставалось делать, как, оставив двух старших детей своей матери, последовать за ним.
Вскоре она догнала его, но в пути у нее начались родовые схватки. Как Девагириамма не просила Гангу подождать, пока она родит сына, тот не слушал ее и продолжал свой путь. Найдя убежище под баньяном, женщина родила мальчика и, даже не вытерев его от крови, обернула в пальмовые листья и, оставив под деревом, поспешила вслед за мужем.
Мусульманин по фамилии Патил вместе с женой возвращался к себе домой из соседней деревни, где они навещали мать жены. Шримати Патил попросила остановить повозку, чтобы справить естественную нужду, и нашла под деревом младенца, обернутого в пальмовые листья. По пятнам крови и незажившей пуповине она поняла, что мальчику всего лишь несколько часов. Она отнесла его в повозку и вместе с мужем стала искать мать младенца. Но шли часы, а матери все не было. Тогда чета мусульман, детей у которых не было, посчитала, что это – дар Аллаха, и забрала младенца себе, решив воспитывать его как собственного сына. Назвали его Баба.
Когда Бабе было 14 лет, его приемный отец умер, и Шримати продолжила растить сына в одиночестве.
Баба был необычным ребенком, и многие его поступки вызывали у односельчан неоднозначную реакцию.
Как-то он принес в мечеть каменный лингам и стал поклоняться ему. Заходя же в индуистские храмы, мальчик декламировал суры Корана. Обе религиозные общины были встревожены. Начались споры, и жалобы на сына Шримати приходили практически каждый день. Что делать с непоседливым подростком, она не знала. На все ее увещевания он отвечал, что обе религии должны соединиться, так как Бог – един.
Порою происходили и более удивительные вещи. Однажды Баба играл с сыном местного землевладельца в шарики и вчистую того обыграл. Богатому мальчику хотелось отыграть шарики назад, и он решил поставить на кон взятый из комнаты для пуджи в собственном доме шалаграм (черный сферический камень, используемый при богослужении). Но проиграл и его. Мать мальчика, обнаружив пропажу, отправилась к Бабе с требованием вернуть святую вещь. Тот отказался, сунул его в рот и плотно сжал зубы. После недолгой борьбы мать соперника Бабы сумела разжать его челюсти, но вместо шарика обнаружила там Вишвасварупу (Вселенскую форму) Господа, которую Яшода увидела во рту Кришны. Изумившись, она упала на колени, а Баба, рассмеявшись, посоветовал ей искать шалаграм в ее комнате для пуджи. Вернувшись домой и обнаружив, что шалаграм лежит на своем месте, будто его никто и не трогал, женщина стала воздавать Бабе почести, каждый день приходя к нему домой и простираясь перед ним. Впрочем, вскоре насмешки соседей вынудили ее прекратить эту практику, во всяком случае внешне. Втайне же она продолжала поклоняться соседскому мальчику.
Шримати, находясь в полном недоумении, не способная оценить происходящих событий, решила отдать Бабу в ашрам для сирот, управляемый человеком по имени Венкуса, который славился на всю округу своей мудростью, бережным отношением к детям и набожностью.
В ночь перед приездом Бабы Венкуса увидел во сне самого Шиву, который, сидя в колеснице, сказал:
– Жди меня! Я прибуду в твой ашрам ровно в десять утра!
Венкуса проснулся и, потрясенный реальностью сна, провел все время до утра в молитве. Ровно в десять часов раздался стук. Открыв дверь, он увидел стоящих на пороге Бабу и Шримати. Женщина поведала ему о «шалостях» мальчика, и Венкуса с удовольствием принял его, сказав:
– Ученик, которого я ждал всю свою жизнь, наконец прибыл в мой ашрам…
Но другие дети, живущие в ашраме, невзлюбили Бабу и стали его всячески притеснять. Однажды Венкуса послал Бабу в лес, чтобы тот нарвал для религиозного обряда пальмовых листьев. Мальчики последовали за Бабой и, напав на него, порвали ему одежду и избили его. А один из них, бросив камень, попал Бабе в лоб и рассек ему бровь. Залившая лицо кровь испугала малолетних хулиганов. Притихнув, они побежали назад в ашрам. Туда же отправился и Баба.
Как только Венкуса увидел мальчика в таком состоянии, он заплакал. Подбежав к Бабе, он спросил:
– Кто это сделал?
Но Баба не стал называть имен своих обидчиков, а только молча показал подобранный им камень, испачканный кровью. Это ввергло Венкусу в шок, и он, разорвав тут же свою рубашку, перевязал голову Бабы.
Когда Баба уходил из ашрама во взрослую жизнь, Венкуса подарил ему этот камень. Тот всегда носил его с собой. Принес он его и в Ширди.
В первый раз жители небольшой деревеньки Ширди увидели Саи Бабу совсем молодым человеком.
Один из жителей обратил внимание на то, что за околицей, под деревом, сидит прекрасный юноша лет шестнадцати и медитирует. Крестьянин подошел к нему и спросил:
– Кто ты такой, я ни разу не видел тебя в нашей деревне?
Юноша молчал и не прерывал медитации. Крестьянин осмелился повторить свой вопрос, но снова ответом ему было молчание. Вскоре о необычном молодом человеке знала вся Ширди. Сколько бы людей ни подходили и о чем только ни спрашивали, он так и не нарушил своего молчания. Он не покидал места под деревом ни днем, ни ночью, хотя днем ему мешали люди, а ночью – рыскающие вокруг хищные звери.
Один из местных заклинателей духов все же решил узнать, что это за юноша, и вошел в транс. Находясь в высокодуховном состоянии, он попросил у присутствующих кирку и отправился на край деревни. После нескольких ударов земля у подножия холма осыпалась и обнажила каменную стену. Жители тут же принесли лопаты и начались раскопки. Вскоре был найден вход, заложенный плоским камнем от ручной мельницы. Когда его убрали и вошли внутрь, то увидели, что это келья, а в ней находится деревянное сиденье, гомукхи – перчатка, которую надевают, когда перебирают четки, сами четки и четыре светильника. Некоторые жители, восхищенные такой находкой, даже утверждали, что светильники оказались зажжены. Когда келья была внимательно осмотрена, а сельчане чуть-чуть успокоились, заклинатель сказал:
– Двадцать лет этот мальчик практиковал здесь аскезу!
