Мораль природы ясна; она очевидна даже для тех, кто ее нарушает. Совсем иное дело религиозная мораль; она так же темна, как предписывающее ее божество, иди, вернее, так же изменчива, как страсти и темпераменты людей, поклоняющихся этому божеству или говорящих от его имени. Поверив теологам, в морали пришлось бы видеть самую проблематичную, спорную и трудную науку. Чтобы открыть принципы обязанностей человека по отношению к нему самому и к его ближним, нужен был бы тончайший и глубочайший гений, проницательнейший и искушеннейший ум. Но неужели подлинные источники морали доступны лишь ничтожной кучке мыслителей и метафизиков? Выводить мораль из какого-то бога, которого каждый представляет себе лишь согласно собственным идеям, - значит ставить ее в зависимость от каприза каждого отдельного человека; производить мораль от существа, которое ни один человек не может познать, - значит утверждать, что не известно, откуда она могла появиться. Чем бы ни считать активное начало, которому приписывают происхождение природы и всех содержащихся в ней существ, какое бы могущество ему ни придавать, оно могло сделать лишь то, чтобы человек существовал или не существовал; но, сделав его тем, кто он есть, придав ему способность чувствовать, любовь к существованию, социальные чувства, оно не может, не уничтожая и не изменяя его, заставить его существовать по-иному. Человеку в соответствии с его природой, качествами, наличными свойствами, делающими из него существо человеческого рода, необходима мораль, а стремление к самосохранению должно заставить его предпочитать добродетель пороку в силу той самой необходимости, которая заставляет его предпочитать удовольствие страданию. Согласно теологам, человек нуждается в сверхъестественной благодати, чтобы делать добро. Это учение было, конечно, очень вредно для здравой нравственности. Люди всегда ожидали благодати свыше, чтобы творить добро, а их правители никогда не прибегали к благодати свыше, то есть к естественным мотивам, чтобы побудить их к добродетели. Между тем еще Тертуллиан писал: "Зачем вы мучаетесь в поисках закона божьего, обладая законом, который общ вам со всеми людьми и который начертан на скрижалях природы?" (Тертуллиан, "О Венце воина".)
Утверждать, будто без представления о боге человек не может обладать нравственным чувством, то есть отличать порок от добродетели, все равно что утверждать, будто без представления о боге человек не чувствовал бы потребности есть, чтобы жить, не отличал бы и не предпочитал бы какую-либо пищу; это все равно что утверждать, будто, не зная имени, характера и качеств изготовившего нам какое-нибудь блюдо повара, мы не в состоянии судить, нравится или не нравится нам это блюдо, хорошо оно или нет. Человек, не знающий, что думать о существовании и моральных атрибутах бога, или даже категорически отрицающий их, во всяком случае не сомневается в собственном существовании, собственных качествах, способностях, ощущениях и суждениях; точно так же он не может сомневаться в существовании других организованных подобно ему существ, у которых он замечает качества, аналогичные его собственным качествам, и любовь или ненависть, содействие или противодействие, уважение или презрение которых он может снискать при помощи известных поступков: этого знания достаточно, чтобы он мог отличить добро от зла. Одним словом, каждому человеку, обладающему нормальной организацией или способностью к правильным наблюдениям, достаточно рассмотреть самого себя, чтобы найти свои обязанности по отношению к другим людям; изучая собственную природу, человек поймет свои обязанности лучше, чем размышляя над божеством, сведения о котором он может почерпнуть лишь в собственном воображении и собственных страстях либо в страстях некоторых мечтателей или обманщиков. Он поймет, что для того, чтобы обеспечить себе самосохранение и длительное счастье, ему следует бороться с зачастую слепыми порывами собственных желаний, а чтобы снискать благосклонность окружающих, надо поступать в соответствии с их желаниями; рассуждая так, он узнает, что такое добродетель; применяя на деле это знание, он будет добродетелен; за свое поведение он будет вознагражден нормальным функционированием организма и заслуженным самоуважением, подтверждаемым любовью окружающих. Теологи до сих пор не сумели дать правильного определения добродетели. Согласно им, она есть результат благодати, побуждающей нас делать то, что угодно божеству. Но что такое божество? Что такое благодать? Как она действует на человека? Что угодно божеству? Почему этот бог не сообщает всем людям благодати делать угодное ему? (Вопрос:
до сих пор не разрешен".) Людям без умолку твердят, чтобы они делали добро, потому что бог хочет этого; но им никогда не объясняли, что значит делать добро, а также - что такое бог и чего он требует от людей. Если же он начнет поступать противоположным образом, то вскоре расстройство его организма покажет ему, что природа не одобряет его поведения, что он идет вразрез с ее требованиями и вредит самому себе; вследствие этого он вынужден будет согласиться с отрицательным мнением, сложившимся о нем у окружающих, которые станут ненавидеть его и порицать его поступки. Если этот человек под влиянием своих страстей не сумеет разглядеть ближайших следствий своего беспорядочного образа жизни, то еще меньшее влияние сможет" оказать на него мысль об отдаленных наградах и карах, грозящих ему со стороны невидимого, пребывающего на небесах монарха; голос этого бога никогда не будет звучать в его ушах так ясно, как голос собственной совести, немедленно вознаграждающей или карающей его.
Все это с полной очевидностью показывает нам, что религиозная мораль не может идти ни в какое сравнение с моралью природы, которой она противоречит на каждом шагу. Природа побуждает человека любить себя, думать о своем самосохранении, непрестанно увеличивать сумму своего счастья; религия же повелевает ему любить только грозного и ненавистного бога, питать отвращение к самому себе, приносить в жертву своему ужасному идолу самые законные и мирные удовольствия. Природа советует человеку прислушиваться к голосу своего разума и руководствоваться его указаниями; религия же убеждает его, что этот разум извращен и является ненадежным руководителем, данным людям богом-обманщиком, чтобы ввести в заблуждение созданные им творения. Природа советует человеку учиться, исследовать истину, обогащать свои познания в этих исследованиях; религия же запрещает ему всякое исследование, приказывает ему оставаться в невежестве, страшиться истины; она убеждает его, что для него важнее всего отношения между ним и некоим существом, которого он никогда не узнает. Природа советует существу, привязанному к жизни, умерять свои страсти, сопротивляться им, когда они пагубны для него, противопоставлять им здоровые, заимствованные из опыта мотивы; религия же приказывает одаренному способностью чувствовать существу не иметь страстей, быть какой-то бесчувственной массой или же противопоставлять своим склонностям мотивы, заимствованные у воображения и изменчивые подобно последнему. Природа велит человеку любить своих ближних, быть общительным, справедливым, мирным, снисходительным, добрым, доставлять радость окружающим и не мешать им радоваться; религия же советует человеку избегать общества, уединяться от людей, ненавидеть их, если их бредни будут отличаться от его фантазий, разрывать ради божества священнейшие узы, терзать, мучить, преследовать всех тех, кто не хочет безумствовать подобно ему. Природа велит живущему в обществе человеку стремиться к славе, трудиться, чтобы добиться всеобщего уважения, быть деятельным, мужественным, трудолюбивым; религия же говорит ему; будь смиренным, жалким, малодушным, живи в одиночестве, предавайся только молитвам и благочестивым размышлениям, занимайся обрядами, будь полезен самому себе и не делай ничего для других. Легко понять, что религиозные вероучения причиняют весьма существенный ущерб государствам благодаря вызываемой ими потере времени, праздности и бездеятельности, которые они даже вменяют в обязанность; ведь из-за требований религии полезнейшие работы не совершаются в течение значительной части года. Природа делает примером для гражданина добродетельных, благородных, энергичных, с пользой послуживших своим согражданам людей; религия же прославляет жалких, благочестивых мечтателей, безумствующих аскетов, фанатиков, которые из-за нелепых разногласий ставили на карту существование целых государств. Природа советует супругу быть нежным, испытывать привязанность к супруге - подруге жизни, лелеять ее; религия же вменяет ему в вину его нежность и часто заставляет его смотреть на супружескую жизнь как на какое-то грязное, недостойное человека состояние.
Природа советует отцу любить своих детей и воспитывать их полезными членами общества; религия приказывает ему воспитывать их в страхе божьем и делать из них слепых, суеверных людей, неспособных служить обществу, но способных нарушать его спокойствие. Природа советует детям почитать и любить своих родителей, слушаться их и быть им опорой в старости; религия приказывает им предпочитать веления бога и пренебрегать отцом и матерью, если дело идет о божьих интересах. Природа говорит ученому: занимайся полезными вещами, трудись для своей родины, делай для нее полезные открытия, способные улучшить ее судьбу; религия говорит ему: занимайся бесполезными фантазиями, бесконечными спорами, исследованиями, порождающими раздоры и преступления, и упорно защищай мнения, которые ты никогда не поймешь. Природа советует развратнику стыдиться своих пороков, позорных склонностей и злодеяний; она показывает, что если ему даже удастся скрыть от людей беспорядочность своей жизни, эта беспорядочность все же неизбежно отразится на его благополучии; религия же говорит самому испорченному и злому человеку: не раздражай бога, которого ты не знаешь; но если, нарушив его закон, ты предашься преступлению, то помни, что его легко искупить: пойди в божий храм, упади к ногам служителей бога, искупи свои злодейства жертвами, подношениями, обрядами и молитвами; эти торжественные церемонии успокоят твою совесть и очистят тебя в глазах всевышнего.
