Из этого длинного пересказа философских замечаний Дзягю Тадзима о мече мы видим, насколько глубоко метафизики дзен проникла в фехтование. На Западе могут удивляться — как дзен так тесно связан с искусством убивать? Ведь дзен — форма буддизма, а буддизм, по существу, религия сострадания. Как же дзен может одобрять ремесло фехтовальщика? Такую критику мне нередко приходится слышать от западных читателей моих книг. Но теперь, я надеюсь, они поймут, какова основа фехтования и что у нее общего с дзенской тренировкой. На Востоке большинство из тех, кто изучает какое-либо искусство, всегда подчеркивает важность «субъективной» его стороны, считая технику искусства второстепенной. Хотя каждое искусство самоценно и обладает значением в самом себе, японцы стараются использовать его для развития собственного духа. Высшая цель на пути искусства — осознание и реализация Дао или Небесного Смысла, Причины Универсума, Небесной Природы человека, пустоты или таковости вещей. Таким образом, меч уже не оружие, чтобы убивать без разбора, он — один из путей, на котором жизнь открывает нам свои тайны. Поэтому Дзягю Тадзима-но-ками и другие учителя фехтования, по сути — великие учителя жизни.
Чтобы еще лучше разъяснить взгляд Дзягю на отношения дзен и фехтования, я здесь резюмирую его философию и добавлю к этому трактат Такуана «Меч Тайны». Такуан, как мы уже говорили, помогал своему ученику-фехтовальщику понять значение дзен для открытия глубочайших тайников человеческой души. Хотя я и не думаю, что сам Такуан был фехтовальщиком, но он очень глубоко понимал принцип фехтования. И без сомнения, дальше всех по стопам учителя пошел Дзягю Тадзима-но-ками.
По-моему, в философии Дзягю есть пять ключевых моментов, знакомство с которыми позволит нам понять секреты его мастерства.
1. Дзягю называет это Сюдзи-сюри-кэн. «Кэн» — это меч, остальное зашифровано, и он намеренно отказывается это объяснять. В этом — средоточие его искусства. Хотя понять точный смысл невозможно, однако, вероятно, меч Сюдзи — сюри соответствует «мечу тайны» Такуана.
Дзягю, видимо, ведет речь о психологии, когда заставляет свой меч видеть и видимое, и невидимое — и притом одновременно. Ибо видимое и есть невидимое, и наоборот. В логике это можно выразить так: «а» есть «не-а» и «не невидимое и наоборот» есть «а». Меч, так сказать, держится в точке отождествления противоположностей. Он никогда не становится односторонним, неподвижным, он остается самим собой. Первое требование к фехтовальщику — открыть в себе этот меч. Человек может стать великим мастером по части тактики и трюков, но если он не открыл в себе такого меча, он никуда не годиться.
2. Второй момент касается той основы или места, которое занимает фехтовальщик. Он называется «луной в воде». Это название взято от одного буддийского образа или сравнения, которое иллюстрирует быстроту, вернее, мгновенность, с которой ум воспринимает предметы или явления. Как только луна выходит из-за туч, она тут же отражается в воде. Так же и зеркало отражает цветок, как только он появится перед ним. Соответственно, и позиция фехтовальщика. Он должен быть готов в одно мгновение отразить противника так же быстро, как луна появляется в воде.
(Сам, не будучи фехтовальщиком, я затрудняюсь точно определить, что же имеет в виду Дзягю, когда говорит о «позиции», «основе», «опорном пункте» — физический это или духовный пункт).
3. «Меч Тайны» — Симме-кэн — вот следующий пункт. Здесь меч уже не просто физический предмет, но я не знаю, как можно его отличить от первого «тайного меча». Этого Дзягю не объясняет. Он пишет: «Божественное (или неосознаваемое) — внутри, а тайны проявляются вовне». Т. е., когда божественное занимает место «меча тайны», тело и члены готовы проявить «цветение» Немыслимого. Отсюда ясно, что этот меч, как и Меч Тайны Такуана, нематериален. Он есть неосознаваемое, которое действует за полем сознания. Обычно, именно сознание создает всякие помехи и задержки свободному движению человека. Вследствие идеологических или эмоционально обусловленных промедлений, человек не может видеть или воспринимать движения меча противника с такой скоростью и непосредственностью, с какой луна отражается в воде. Это видение — чрезвычайно важный фактор в фехтовании. Если это видение есть — тело следует за ним. Таким образом, следует дать дорогу неосознаваемому, чтобы оно заняло поле сознания и могло проявить свою изначальную инстинктивность или спонтанность, не рассуждая при использовании сознательно накопленных знаний. В этом сущность Меча Тайны Дзягю.
Используя современное психологическое понятие «неосознаваемого», мы можем интерпретировать не только методологию Дзягю, но и других школ, например Мудзюсин-кэн («Меч не-пребывающего ума»), на которых мы остановимся позднее.
Но как же нам понять секрет меча Сюдзи-сюри в отношении к Мечу Тайны? Возможно, Тайный Меч относится к сфере духовной или метафизической, лежащей вне психологического осознаваемого.
4. Избавиться от «болезней» или навязчивых идей — это четвертая тема философии Дзягю. Но, поскольку мы ее рассматривали раньше, удовлетворимся следующим замечанием. Согласно Дзягю, избавиться от «болезней», значит, увидеть «сюки-кэн („Тайный Меч“)». Пока вы не оставите предвзятые идеи, они будут вам препятствовать видеть «хозяина дома», а если мы не видим его, все наши действия разъединены. Если это происходит перед лицом врага, выжидающего удобный момент, чтобы нанести решающий удар, то ни чего хуже этого с фехтовальщиком не может случиться. Значит, ум, переполненный идеями, следует остановить и отстранить, его нужно очистить от всех мешающих мыслей и чувств, он должен быть в состоянии совершенной пустоты. Если это так, Сюри-сюдзи-кэн становится верховным главнокомандующим и может совершить все, со гласно своей свободной воле. Неосознаваемое, дремлющее у корня всего существования, пробуждено и теперь инстинктивно управляет всеми движениями не только сознающего ума, но и тела. Инстинктивные реакции и движения мгновенны, подобно луне, которая от нас бесконечно далеко, но стоит облакам рассеяться — и в одно мгновение она отразится в воде.
5. И наконец, о теле, туловище и конечностях. Видение может осуществляться умом, но для действий необходимо что-то более реальное, более прочное и, кроме того, видение и деятельность должны быть едиными, должны происходить одновременно. Так и происходит у совершенного фехтовальщика, потому что он сознает, что движения исходят из пустоты, что ум — это имя, данное динамическому аспекту пустоты, и тут нет никаких окольных путей, нет эгоцентрических побуждений. Ведь пустота — это искренность, подлинность и прямота, и она не допускает, чтобы что-нибудь стало между ней и движением. Это «пришел, увидел, победил». Как только появится хоть частица облака, окрашенного эгоистическими наклонностями, лунный свет пустоты будет осквернен и фехтовальщик обречен на поражение. Его тело и ум больше не подчиняются приказам «отсутствующего мастера».
Надеюсь, эти пять основных пунктов дают достаточный материал для понимания глубокой связи дзен и фехтования. Хоть некоторые критики и считают учение о пустоте негативным и абстрактным, но, по сути, оно глубоко и неразрывно связано с ремеслом фехтования. Это не детская игра, а дело жизни и смерти. Удар пропущен и все потеряно навсегда, Тут бесполезные мысли не годятся. Вот еще несколько выдержек из тройного трактата Дзягю о мече:
Неподвижный ум — это пустота, в движении она создает чудеса. Пустота есть единство ума, единство ума — есть отсутствие ума, а отсутствие ума достигает чудес.
Есть свободная деятельность, помимо овладения техникой она определяет чудеса Ки (кит. — Ци).
Отбросьте мышление, как бы не отбрасывая. Наблюдайте за техникой, как бы не наблюдая.
Ничего в уме не оставляйте, держите его совершенно свободным от всякого содержания, и только зеркало будет отображать образы в их таковости.
Сначала нужно видеть умом, потом глазами, а потом уже туловищем и конечностями.
Не бойтесь моргнуть, когда ваш глаз неожиданно встретится с объектом. Это естественно.
Весь день я двигаюсь и совершенно не двигаюсь. Я подобен луне под облаками, которая всегда катится и не катится.
Дайте себе идти с болезнью, быть с ней, дружить с ней. Это путь избавиться от нее.
Можно сказать, что вы овладели искусством, когда техника сама действует посредством вашего туловища и конечностей, как бы независимо от сознания.
Превратите себя в деревянную куклу[25], у нее нет ума, она ничего не думает, и дайте мечу и конечностям работать самим по себе в согласии с дисциплиной. Это путь победы.
Есть свободная деятельность. Помимо овладения техникой она совершает чудеса Ки. Это можно отнести к современной концепции «космического разума» или «космического бессознательного», а его можно рассматривать как отражение алайявиджняна (по яп. арайасики). Позднее это называлось «зеркало мудрости».
