Условие пребывания в любви Божией и в соединении с Богом заключается в соблюдении евангельских заповедей.
Братия! Изучим всемогущие и животворящие заповеди великого Бога нашего, Создателя и Искупителя, изучим их сугубым изучением – в книге и жизнью. В Святом Евангелии они прочитываются, но уразумеваются по мере исполнения их на деле. Сотворим брань с нашим падшим естеством, когда оно воспротивится и вознеистовится, не желая покориться Евангелию. Не устрашимся, если эта брань будет тяжкой и упорной. Тем с большим усилием постараемся одержать победу. Победа должна последовать непременно: брань заповедана, победа обетована Господом. Царствие Небесное, сказал Он, нудится, и нуждницы, т. е. насилующие свое естество, восхищают е 155. Аминь.
О Евангельских Блаженствах
Христианин, при свете Евангелия, видит в себе падение человечества.
От этого зрения, естественно, рождается смиренное понятие о себе, называемое в Евангелии нищетою духа 156.
Нищета духа – соль для всех духовных жертв и всесожжений.
Нищета духа рождает следующее за ним блаженство: плач.
Плач – благочестивая печаль верной души, гладящейся в зеркало Евангелия, видящей в этом зеркале бесчисленные свои греховные пятна.
Блаженни кротции 157, возвестил Спаситель, яко тии наследят землю.
То сердце, в котором движется одно добро, есть сердце чистое, способное к богозрению. Блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят 158.
Что значит чистое сердце? «Сердце, по подобию Божества движимое безмерным чувством милости ко всем созданиям» 159.
В чистое сердце нисходит мир Божий.
Мир Божий – удел святых Божиих: посредством святого мира христианин, совершив поприще покаяния, примиряется с Богом, со всеми обстоятельствами, со всеми ближними, с самим собою; он соделывается сыном Божиим по благодати 160.
Осмотри величественную духовную лест вицу блаженств евангельских, осмотри каждую ступень.
Достойны возвышения – смиренные.
Обретается нищета духа изучением Евангелия, исполнением его велений, сличением своих действий и качеств с велениями Евангелия, принуждением своего сердца к великодушному перенесению обид, самоукорением, молитвой о получении сердца сокрушенного и смиренного.
* * *
Человек в беззакониях зачинается, рождается во грехах 161; следовательно, страсти, или греховные недуги души и тела, свойственны нашему падшему естеству.
До падения бессмертие было естественно нашему телу, – болезни и смерть были неестественны.
Страсти – иначе грехи, в обширном значении этого слова.
Человек, до искупления рода нашего Спасителем не мог противиться страстям, хотя бы и хотел: они насильно увлекали его; они властвовали над ним против воли его. Христианин, при посредстве Святого Крещения, свергает с себя иго страстей; он получает силу и возможность противиться страстям, попирать их. Но и искупленному человеку, человеку обновленному, помещенному в духовном раю – в Церкви, предоставлена свобода: по произволу своему он может или противиться страстям и победить их о Господе, или покоряться и поработиться им.
Сопротивление христианина страстям должно простираться до распятия плоти со страстьми и похотьми 162.
Пострадавший и распявшийся за нас Богочеловек требует от учеников и последователей Своих, чтоб они подражали Его страданиям, чтоб пожертвовали всем временным для вечного, тленным для нетленного, чтобы были учениками и последователями Богочеловека самой жизнью.
Истинное смирение заключается в полном самоотвержении, в полной преданности Богу, в непрестанном служении Богу. Такое смирение привлекает в душу Божественную благодать.
Некоторые страсти служат началом и при чиной для других страстей; таковы объедение, нега, развлечения, роскошь, сребролюбие, славолюбие, неверие. Последствия их – сладострастие, печаль, гнев, памятозлобие, зависть, гордость, забвение Бога, оставление добродетельного жительства.
Подвижник Христов должен отречься не только от совершения греха делом, но и от совершения его в воображении и чувстве.
Человеколюбец Бог всем человекам хощет спастися, и в разум истины прийти 163.
Где нет смирения, там нет христианских добродетелей, а где истинное смирение, там все добродетели во всей полноте их; там – Христос; там страсти и орудующий ими враг диавол ничтоже успеют на служителя Христова, и сын беззакония, грех, не приложит озлобити его 164.
Последуем стопам Отцов, – и достигнем в пристань вечного блаженства. Аминь.
* * *
Истинное смиренномудрие состоит в послушании и исследовании Христу 165.
Истинное смиренномудрие – духовный разум.
Истинное смиренномудрие – характер евангельский, нрав евангельский, образ мыслей евангельский.
Смирение – жизнь небесная на земле.
Хочешь ли стяжать смирение? Исполняй Евангельские заповеди; вместе с ними будет вселяться в сердце твое, усваиваться ему святое смирение, т. е. свойства Господа нашего Иисуса Христа.
Начало смирения – нищета духа; середина преуспеяния в нем – превысший всякого ума и постижения мир Христов; конец и совершенство – любовь Христова,
Смирение никогда не гневается, не человекоугодничает, не предается печали, ничего не страшится.
Смиренный предает себя всецело воле Божией.
Душа, богатая евангельскими добродетелями, глубже и глубже погружается в смирение и в глубинах этого моря находит драгоценные перлы – дары Духа.
«Что значит веровать?» – спросили одного великого угодника Божия. Он отвечал: «Веровать – значит пребывать в смирении и милости».
Смирение не дает никакой цены земным благам, в очах его – велик Бог, велико Евангелие.
Смирение – учение евангельское, евангельская добродетель, таинственная одежда Христова, таинственная сила Христова. Облеченный в смирение Бог явился человекам, и кто из человеков облечется во смирение, соделывается богоподобным.
Аще кто хошет по Мне ити, возвещает святое Смирение, да отвержется себе и возмет крест свой, и по Мне грядет 166. Иначе невозможно быть учеником и последователем Того, Кто смирился до смерти, до смерти крестной. Он возсел одесную Отца. Он – Новый Адам, Родоначальник святого племени избранных. Вера в Него вписывает в число избранных; избрание приемлется святым смирением, запечатлевается святой любовью. Аминь.
* * *
Святой Петр устремился с обнаженным мечом на защиту Богочеловека, окруженного злодеями; но кротчайший Господь Иисус сказал Петру: вонзи нож в ножницу, чашу, юже даде Мне Отец, не имам ли пити ея? 167
Молчал Господь пред Пилатом и Иродом, не произнес никакого оправдания.
Святые мученики воспевали радостную песнь среди печи разжженной, ходя по гвоздям, по острию мечей, сидя в котлах кипящей воды или масла. Так и твое сердце, привлекши к себе молитвою благодатное утешение, храня его при себе бдительностью над собою, будет воспевать, среди несчастий и бед лютых, радостную песнь хвалы и благодарения Богу.
* * *
Какая участь ожидает мою душу по разлучении ее с телом? Благо было бы, если б предстал ей Ангел мирный и светлый, воспарил бы с нею в блаженные обители Эдема. Но за что он предстанет? Какую добродетель какой подвиг найдет в ней, достойные небожителей?
Душа моя! Прежде, нежели наступило решительное, неотвратимое время перехода в будущность, позаботься о себе. Приступи, прилепись к Господу искренним, постоянным покаянием – жительством благочестивым по Его всесвятым заповеданиям.
Мое рождение во грехе было бедствием, худшим самого небытия!
* * *
К чему служит изучение математики? Предмет ее – вещество. Она открывает известный вид законов вещества, научает исчислять и измерять его, применять исчисления и измерения к потребностям земной жизни.
Физика и химия открывают другой вид законов вещества.
Физика и химия вращаются в одном веществе, расширяют познания об употреблении его для временных, земных нужд человека.
Философия лишена решительного средства к постоянному убеждению опытом. Множество различных систем, несогласных между собою, противоречащих одна другой, уже уличают человеческое любомудрие в неимении положительного знания Истины. Какой дан в философии простор произволу мечтательности, вымыслам, велеречивому бреду, нетерпимым наукой точною, определенною!
Неразуме мир премудростию Бога 168, – говорит апостол. Братия, блюдитеся, да никтоже вас будет прельщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христе, в Немже суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна 169. Философия, будучи исчадием падения человеческого, льстит этому падению, маскирует его, хранит и питает. Она страшится учения Истины, как смертоносного приговора для себя 170. Состояние, в которое приводится философией дух наш, есть состояние самообольщения, душепогибели.
