Перейдем теперь ко второй части вопроса, т. е., если б мы говорили о торговце, а не о пастыре Церкви. Представим себе, что он имеет очень небольшой торговый оборот; а если б он сделался религиозным или показал себя таковым, он этим мог бы увеличить свой торговый оборот, быть может, жениться на богатой невесте и привлечь лучших покупателей из высокой знати. Почему этот образ действий был бы совершенно правильным? Первое, потому что религиозность — добродетель, какие бы средства ни понуждали к этому. Второе, ни мало также не противозаконно жениться на богатой личности, или привлекать знатных покупателей в лавку. Третье, человек, который все это приобретает тем только, что сделался религиозным, приобретает хорошее от хороших людей, в числе которых он сам стал хорошим человеком. Итак: у него хорошая жена, хорошие покупатели, хороший барыш, потому только, что он стал религиозным человеком, что также хорошо. Из всего этого следует, что сделаться религиозным для приобретения всего этого — дело хорошее и выгодное".
Этот подробный ответ г-на Сребролюбца приятелю своему Из-выгод был выслушан и принят с восторгом и рукоплесканиями, и все согласились, что в самом деле так поступать весьма здраво и выгодно. И так как, по их мнению, никто не в силах опровергать это суждение, а Христианин и Уповающий находились еще в близком от них расстоянии, они решились подойти к ним и предложить на разрешение тот же самый вопрос, тем более, что Из-выгод был ими в некоторой степени оскорблен.
Они громко кликнули двух товарищей, и пилигримы остановились, дожидаясь их прихода. Между тем, было решено вперед, что вопрос будет предложен самым пожилым из четверых, а именно: Миропоклонником, рассчитывая, что ответ будет без той примеси неудовольствия, с которым они отвечали г-ну Из-выгод.
После первого приветствия пожилой Миропоклонник предложил свой вопрос Христианину и его товарищу, прося их выразить свое мнение.
Хр.: "Ребенок в религии может ответить на тысячи подобных вопросов. Если следовать Христу для получения хлебов беззаконно, как сказано в Ев. от Иоанна 6, 26–27, сколь более презренно делать из Него и из религии предлог к приобретению мирских благ. Только одни язычники, лицемеры, диаволы и колдуны могут быть такого мнения.
1. Язычники, какими были Еммор и Сихем, сын его, вздумали получить дочь и скот Якова, но убедившись, что не получат ни то, ни другое, если не примут обряда обрезания, они сказали своим: "Если каждый из нас, мужского пола, согласится принять обряд Иудеев, не весь ли их скот и все достояние перейдет в наши руки?" Они желали получить дочерей и скот их, а религию употребить как предлог для приобретения желаемых благ. Прочтите всю эту историю (Быт. 34:20–24).
2. Лицемерные фарисеи следовали такой же системе. Они совершали длинные молитвы, но религия служила для них средством обирать дома вдовиц, и проклятие Божие было их возмездием (Лук. 20:46–47).
3. Иуда Искариотский, в которого вошел сатана, также следовал такому роду религии. Он был религиозен ради мешка с деньгами, чтобы пользоваться ими для себя. Но как ужасно погиб он, быв отвергнут, и стал сыном погибели.
4. Симеон-колдун точно такую же избрал религию. Он желал получить Духа Святого, чтобы посредством его приобресть земные богатства, и поэтому услышал приговор над собой Апостола Петра (Деян. 8:18–23).
5. Я вполне уверен, что человек, который следует религии ради выгод в мире, при первом случае отвергнет религию ради того же мира. Иуда желал благ мира, когда следовал Христу, и из-за приобретения их продал всю свою религию и Учителя своего. Отвечать утвердительно на ваш вопрос, как вы это уже сделали, насколько могу заметить, и соглашаться с вашим мнением — дело язычника, лицемера и сатаны, и мзда ваша будет по делам вашим".
Они стояли как вкопанные, выпучив глаза один на другого, не находя в себе возражения на слова Христианина. Уповающий одобрил ясность и энергию ответа своего товарища, и полное молчание царствовало некоторое время между ними. Г-н Из-выгод и его общество отшатнулись назад, чтоб отстать от этих двух спутников и дать им возможность идти вперед.
Тогда Христианин сказал Уповающему: "Если эти люди не в силах выслушать человеческий приговор, как вынесут они приговор Божий? И если они безмолвны перед нашими суждениями, что станет с ними, когда они будут ввержены в огонь неугасающий?"
Христианин и Уповающий прибавили шагу, и шли не оглядываясь до прелестной равнины, по имени Покой, в которую вступили с большой радостью. Но равнина эта была небольшая, и потому они скоро ее прошли. На одном конце ее был невысокий холм по имени Алчность, а в нем Серебряная Руда, которую в былое время некоторые из проходивших пилигримов ходили смотреть, своротив немного с пути, так как о ней шла молва, что она самая редкая по богатству. Рассказывают, что, стоя на краю глубокой ямы, в которой лежала руда, они не заметили, что почва земли около нее обманчива, и, нагнувшись, чтобы разглядеть руду, вдруг почувствовали, что край земли под ними отваливается, и они упали в пропасть, откуда более не возвращались. Другие же любопытные пилигримы были тут взяты в рабство, так что до самой смерти своей не получили свободы.
Неподалеку от дороги, спиной к Серебряной Руде, стоял Демас, человек светской, благородной осанки, и уговаривал проходящих остановиться и подойти, чтобы взглянуть на руду. Увидев Христианина и его товарища, он обратился к ним со словами: "Эй, стойте, своротите лучше к этому месту, и я вам покажу замечательную Вещь!" (2 Тим. 4:9-10).
Хр.: "Что может быть так достойно внимания, чтобы мы своротили с пути?"
Демас: "Здесь находится серебряная руда, и многие там уже копают, чтобы получить богатство. Если хотите подойти и потрудиться немного, вы можете набрать себе большие сокровища". Уповающий: "Пойдем, посмотрим что там".
Хр.: "О нет, я не пойду. Я кое-что слышал об этом месте, что будто много людей там погибло. Притом богатство — ловушка для тех, которые имеют эту одну цель в жизни, но оно мешает таковым совершить пилигримство".
Тогда Христианин обратился к Демасу и спросил его: "Ведь это место опасно, не так ли? Не помешало ли оно многим продолжать путь?"
Демас: "Не так, чтобы очень было опасно, разве только для неосторожных". (Однако при этих словах он покраснел.)
Христианин обратился к Уповающему, сказав: "Не следует останавливаться ни на минуту, а пойдем далее по нашему пути".
Уповающий: "Я уверен, что когда Из-выгод дойдет сюда, то при первом приглашении он отправится смотреть на руду".
Хр.: "Без сомнения, его правила таковы, что прямо ведут к этой цели, и, вероятно, там он и погибнет".
Демас: "Неужто вы и не заглянете на Серебряную Руду?"
Хр.: "Демас, ты враг истинного пути Господа нашего и уже был осужден однажды одним из его посланных за то, что сам совратился, так зачем же стараешься и нас ввести в такое же осуждение? Притом, если б мы все соблазнились, Владыка, Царь этого пути, о том узнает и предаст нас стыду там, где 6 мы могли встретить его с ликованием".
Демас громко возразил им, что и он принадлежит их братству, и если они согласны повременить немного, он пойдет с ними.
Хр.: "Как твое имя? Не так ли я тебя называл?"
Демас: "Да, меня зовут Демасом, я из сынов Авраама".
Хр.: "Я знаю тебя. Гиезий был твоим предком, а Иуда твоим отцем, и ты идешь по их стопам (4 Цар. 5:20–27). Ты употребляешь диавольские уловки. Твой отец — известный предатель, и ты достоин умереть его смертью. Будь уверен, что когда мы предстанем пред лицем нашего Господа и Царя, мы Ему передадим о твоем поведении".
Они пошли далее. В это время Из-выгод и его товарищи стали также приближаться, и при первом приглашении Демаса отправились с ним к Серебряной Руде. Провалились ли они в ров, разглядывая руду, или начали ли они копать, чтобы достать себе серебра в глубине рва и задохнулись от смрада, выходящего оттуда при выкапывании — наверное решить не могу. Знаю только, что более их не встречал никто. Потом вижу я, что наши пилигримы, перейдя на другой конец поляны, пришли к одному месту, где стоял древний Монумент, на самом краю пути. При виде его они очень изумились, так странен показался им вид его. Нечто похожее на изображение женщины, получившей вид столба, предстало пред их глазами. Они остановились и стали рассматривать Монумент со всех сторон. Долго не знали они, что бы это могло означать. Наконец, Уповающий заметил на голове статуи какую-то надпись, которую трудно было разобрать. Он указал Христианину на странные буквы и спросил, не может ли он разобрать значение слов. С немалым трудом Христианину удалось прочесть следующее: "Помни жену Лота". Тут оба поняли, что это тот соляной столб, в который превратилась жена Лота, потому что, уходя для своего спасения из Содома, она обернулась и бросила взгляд сожаления на погибающий город (Быт. 19:26). Это неожиданное явление навело их на следующий разговор.
