В этом и заключалось духовное содержание принесенной на Русь Тихвинской Чудотворной иконой Божией Матери благой вести…
Предание сохранило подробный рассказ о встрече новгородских купцов с Константинопольским патриархом Матвеем.
– Нет ли на Руси слухов о Чудотворной иконе Богоматери, которая пребывала в Царьграде, но неизвестно куда пропала? – спросил патриарх.
Купцы поведали ему об иконе, появившейся в Тихвине.
Патриарх Матвей догадался, что это и есть Цареградская икона, и рассказал гостям, что икона несколько раз скрывалась из Царьграда и являлась опять.
– Видно, ныне за гордость нашу, братоненавидение и неправды она нас совсем оставила, – сказал он, испуская «от глубины сердца идущие вздохи».
Конечно же, не случайно сохранил летописец свидетельство об этой встрече. Икону ждали в России, а, дождавшись, боялись поверить, что это произошло.
Затаив дыхание, слушали новгородцы патриарха, а потом попросили показать место, где находилась ранее пропавшая Одигитрия.
Патриарх исполнил эту просьбу.
Купцы внимательно осмотрели опустевший киот во Влахернском храме.
Сомнений быть не могло. Явленная на Тихвинке икона и была образом, написанным евангелистом Лукой еще при земной жизни Пресвятой Богородицы.
«Объятые страхом и ужасом, удивились новгородские мужи этому предивному чуду, – свидетельствует древнее „Сказание“, – от великого умиления наполнились их очи слезами, и удостоверились они твердо в том, что чудотворная икона Богоматери Одигитрии отошла из Царьграда и избрала себе жилище на Русской земле, в области Великого Новгорода на реке Тихвине».
Вернувшись домой, купцы рассказали, какую икону обрела наша страна и как надо правильно устроить ее. Тогда и поставили Тихвинскую икону, как стояла она в Царьграде, – у первого столба, справа от входа…
«С этим образом благодать моя и сила»
И, конечно же, не случайно так точно совпадает по времени постижение новгородскими купцами подлинной истории Тихвинской Чудотворной иконы Божией Матери (их разговор с Константинопольским патриархом!) с пророчеством псковского игумена Филофея, сформулировавшего в послании к великому князю национальную идею Святой Руси…
«Теперь во всей поднебесной один православный христианский царь – государь русский, – писал Филофей. – И святая Вселенская церковь вместо Рима и Константинополя сияет светлее солнца в Москве. Два Рима пали, третий – Москва – стоит, а четвертому не быть! Все христианские царства пришли в конец и сошлись в одно царство нашего государя»…
Но если мы обратимся к дальнейшей истории, мы обнаружим, что и даты устроения монастыря очень точно совпадают с датами важнейших в истории Русского государства событий…
Как известно, «отвсюдуже преславно всеми видемая» каменная церковь Успения Богородицы строилась в 1507–1515 годах на средства великого князя Василия III Иоанновича.
В 1507 году, когда заложили храм, невдалеке от Ладоги, где явилась икона, произошло еще одно знаменательное событие нашей православной истории. Преподобному Александру Свирскому явилось трое Мужей в белых одеждах, сияющих «невыразимым светом».
Отметим попутно, что Александр Свирский – единственный русский святой, о котором точно известно, что он сподобился лицезреть Святую Троицу.
Об этом произошедшем в трехстах верстах от Тихвина чуде Дмитрий Сырков, строитель церкви Успения Богородицы, мог и не знать, но кажется, что он ощущал дыхание великого события, закладывая столь грандиозный для отдаленных, порубежных мест собор.
Прообразом ему послужил главный храм Московского Кремля, и это в духовной традиции значило очень многое. Храм, как справедливо отмечают исследователи, становился свидетельством особого отношения великих князей к святыне, которая своим происхождением и обретением связывала Русь со всемирной христианской историей.
Не случайно начало основных строительных работ совпало с ликвидацией Псковской феодальной республики. Тогда, в 1510 году, Василий III навсегда «рассудил» псковичей. Вечевой колокол у собора Святой Троицы был снят, а сам Псков окончательно присоединен к Московскому государству.
Не случайно и то, что, когда через шестнадцать лет завершили строительство каменного собора Успения Пресвятой Богородицы, великий князь Василий III Иоаннович самолично приехал в Тихвин в сопровождении преосвященного Макария, архиепископа Новгородского, будущего митрополита Всея Руси.
Осмотр построенного храма стал лишь поводом для посещения Тихвина. Была и цель у этого посещения.
От первого брака с Соломонией Сабуровой у Василия III Иоанновича не было детей. В 1526 году он женился во второй раз на дочери князя Василия Глинского.
Если мы вспомним, что Елена Глинская родилась в 1508 году, как раз на следующий год после закладки Василием III Успенского собора, то не трудно будет догадаться, о чем молился великий князь перед образом Божией Матери Тихвинской в построенном им храме.
Василий III Иоаннович, по сути, завершил начатое отцом дело собирания Руси в единое государство. Наследник престола был необходим, чтобы не началось новое, гибельное для Руси дробление…
«25 декабря 1526-го года, подвигнутый большим желанием и любовью, пришел самодержец и великий князь Василий на Тихвину к чудотворной иконе Богоматери, пал перед ней на колени и с усердием простер молитву. И так с умилением воздав Богородице свои молитвы и обеты и любезно целовав Ее икону, снова возвратился самодержец на свой державный царский престол», – говорит «Сказание».
Евангелист Лука изобразил Богоматерь на золотисто-зеленом фоне.
Своеобычно положение рук Богородицы. Левая – образует престол, на котором восседает Спаситель, а правою рукою Богородица указывает на Него, как бы наставляя, что Он – путь, истина и жизнь…
И так легко по этому движению руки Богоматери востекают к престолу Божию молитвы…
«Востекла» к престолу Божию и молитва Василия III Иоанновича.
В 1530 году, за три года до кончины великого князя, прогремел гром и заколебалась земля. Это родился наследник престола – будущий царь Иоанн Васильевич Грозный…
Вымоленный у Тихвинского образа Богоматери, царь Иоанн IV Васильевич всегда с особым благоговением относился к этой иконе.
В 1547 году, когда ему предстояло первому из российских монархов венчаться на царство, окончательно закрепляя унаследованный от Византии статус России как православной империи, Иоанн IV Васильевич молился «у Пречистой на Тихвине» [5].
В том же году он женился на Анастасии Романовне Захарьиной-Юрьевой.
Грозными московскими пожарами была ознаменована эта свадьба. Горели Китай-город и Торг, пожары бушевали за Яузой, огонь из церкви на Арбате, подхваченный сильным ветром, охватил Неглинку, затем переметнулся в Кремль. В пожаре погибла казна, Оружейная палата, расписанный фресками Андрея Рублева Благовещенский собор.
Рассказывали, что появились тогда в Москве чародеи, «вынимавшие из людей сердца».
«Господь наказывал меня за грехи то потопом, то мором, и все я не каялся, – писал Иоанн IV Васильевич. – Наконец Бог наслал великие пожары, и вошел страх в душу мою и трепет в кости мои, смирился дух мой…»
И вот через тринадцать лет, когда умрет Анастасия Романовна, а в ее смерти обвинят Сильвестра и Адашева, и сообщит Иоанн Васильевич митрополиту Макарию о желании основать в Тихвине монастырь.
Устроение будет поручено архиепископу Пимену.
После торжественного молебна в Кремлевском Успенском соборе перед иконой, списанной с Чудотворного Тихвинского образа, владыка Пимен отправился в Новгород, где отслужил молебен, а затем приехал в Тихвин [6].
Вместе с Пименом прибыли сюда архимандрит Варфоломей из Георгиевского монастыря, игумен Филофей из Хутынского, игумен Антоний из Кириллова, игумен Мисаил из Отней пустыни…
После всенощного бдения, 11 февраля 1560 года, вынесли Чудотворную икону и крестным ходом пронесли вдоль будущих монастырских стен.
Затем в Успенском соборе отслужили литургию…
Событие это запечатлели надписью, сделанною над арками святых врат в монастыре: «Благодатию Христовою и Благоволением Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии и тоя помощию, повелением же Царя и великого князя Иоанна Васильевича всея Русии начало и устроение бысть монастырю сему в лето 7068 февраля в 11 день».
Первым игуменом обители назначили старца Кирилла.
Архиепископ Пимен торжественно вручил ему монастырский устав.
Когда Федор, сын строителя Успенского собора Дмитрия Сыркова, приступил к строительству монастыря, все посадские строения перенесли на версту на юг.
Загородили протекающий ручей, а воду по трубам отвели в Тихвинку.
