14 июня 1940 года началась оккупация Парижа. Работа м. Марии и «Православного Дела» не только не прекратилась, а даже усилилась и расширилась. При немецкой администрации эта деятельность стала более опасной, а 22 июня 1941 года после нападения Германии на СССР в Париже и окрестностях было арестовано больше тысячи русских эмигрантов. Все они были направлены в лагерь Ком–пьень, в ста километрах от Парижа. Среди арестованных были и соратники м. Марии по «Православному делу».
* * *
Далее я хочу привести отрывок из книги «Мать Мария» автор о. Сергий Гаккель: «В числе заключённых находился и Игорь Александрович Кривошеин. В конце июля он был освобождён. Его товарищи по заключению, чья судьба ещё не была решена, поручили ему организовать помощь, как заключённым в лагере, так и их семьям, — многие из которых лишились средств к существованию. Чтобы осуществить это задание И. А. Кривошеин обратился к С. Ф. Штерну, который годами занимался сбором пожертвований и оказания помощи нуждающимся. Штерн согласился помочь и посоветовал Кривошеину обратиться к матери Марии. Это была их первая встреча. Мать Мария приняла его ласково и сразу дала согласие на совместную работу». После этого при помощи Кривошеина был организован комитет в который помимо м. Марии, Кривошеи–на и Штерна, вошли о. Дмитрий Клепинин, С. В. Медведева и Р. С. Клячкина. Благодаря замечательной организации, на протяжении периода 1941–42 годов этим комитетом было отправлено сотни посылок семьям заключённых и нуждающимся, французский Красный Крест предоставил для перевоза посылок грузовик. Самый опасный период для «Православного дела» наступил в 1942 году. В феврале этого года в Париже были расстреляны Б. Вильде и А. Левицкий, (русские участники Сопротивления, о них речь впереди), с которыми, благодаря И. А. Кривошеину сотрудничала м. Мария. А 7 июня во Франции вступил в силу указ гитлеровской канцелярии о необходимости всем евреям носить «жёлтую звезду Давида». Практически с июля месяца начались массовые аресты евреев.
На Лурмель уже не хватало места для всех нуждающихся, а с возникновением новой проблемы — помощь евреям, работы только прибавилось. И. А. Кривошеин говорил, что «вопрос стоял уже не только о материальной помощи. Нужно было доставать для евреев поддельные документы, помогать им бежать в ещё не оккупированную зону Франции, укрывать их и устраивать детей, родители которых были уже арестованы». Мать Мария и её соратники вели бесстрашную жизнь и с самого начала войны они верили в победу. Хочу уточнить, что благодаря свидетельствам и рассказам И. А. Кривошеина, который сам пережил Бухенвальд и Дахау, а потом и советские лагеря, был награждён медалью Героя Сопротивления, появились в шестидесятые годы первые рассказы о матери Марии. Эти подлинные и правдивые свидетельства о жизни этой замечательной женщины, легли в основу для дальнейших исследований летописцев. В его архиве сохранились документы тех лет, а также фотографии художественных работ м. Марии.
Я не буду рассказывать о последних месяцах, которые мать Мария провела на свободе, об этом уже написано. Хочу привести сухие даты из летописи её, составленной А. Н. Шустовым:
«8 февраля 1943 года — обыск на ул. Лурмель, разгром гестаповцами «Православного дела». Арестован сын м. Марии Юрий Скобцов.
9 февраля мать Мария и о. Дмитрий Клепинин и Ф. Пьянов, арестованы гестапо, заключены в пересыльную тюрьму — форт Роменвиль.
27 апреля м. Мария в числе 213 арестованных отправлена из Компьеня в женский концлагерь Равенсбрюк.
В 1944 году 28 января Софья Борисовна Пиленко получила открытку от дочери из Равенсбрюка, в которой м. Мария писала «Я сильна и крепка».
6 февраля в концлагере Дора погиб сын м. Марии Юрий Скобцов.
16 апреля — празднование православной Пасхи. Мать Мария украсила окна своего барака художественными вырезками из бумаги (все виды праздников, в т. ч. религиозных, в лагере были запрещены). Она посещала чужие бараки, утешала женщин, вела беседы и рассказывала многим из советских заключённых о жизни во Франции. Часто читала им Евангелие и толковала его. Эта драгоценная книга была у неё украдена, когда её перевели в карантинный блок.
1945 год, 10 января — мать Марию, ослабевшую и больную, переводят в Югентлагерь.
31 марта — узница под номером 19263 казнена в газовой камере Равенсбрюк.
Так не дожив двух месяцев до победы и освобождения лагеря союзными войсками погибла мать Мария. Её трагическая кончина пришлась на Великую Пятницу по западной пасхалии. По одной из версий состояние здоровья от крайней степени дизентерии (истощение) было таким, что по лагерному методу «селекции» она была обречена на уничтожение. По другой, она добровольно заменила собой девушку, которой было уготовано сожжение в газовой камере.
Кто видел край, где роскошью природы
Оживлены дубравы и луга,
Где весело шумят и блещут воды
И мирные ласкают берега,
Где на холмы под лавровые своды
Не смеют лечь угрюмые снега?
Скажите мне: кто видел край прелестный,
Где я любил, изгнанник неизвестный?
А. С. Пушкин
Кроме интересных путешествий, двадцатый век принёс в мир невиданный феномен исхода в эмиграцию. Климат и вправду изменился, пласты человечества сотряслись, сдвинулись, породив колоссальные волны размывшие границы; для людей бегущих, они как бы перестали существовать. Тоталитарные режимы не смогли сдержать сотрясений, под их натиском упала не одна «берлинская стена», а страх быть съеденным акулами оказался ничтожным препятствием, в сравнении с океаном крови, залившим Вьетнам и Камбоджу. На утлых судёнышках, тысячами, люди спасали жизни, сегодня арабо–африканцы продолжают начатое дело, только уже совершенно по другим соображениям.
Несмотря на огромный в последние десятилетия приток иммигрантов во Францию, она ещё не стала Америкой. В начале 70–х годов Франция (по своему принципу «страна убежища») приняла сотни тысяч вьетнамцев, китайцев, камбоджийцев и лаосцев. Это были беженцы, спасавшие свою жизнь от коммунистических преследований. В основном они осели в Париже и на юге Франции. Живут своей обособленной жизнью, открывают магазины, рестораны, гостинницы. Их дети и внуки — это образцы хорошего образования, многие вполне двуязычны и двукультурны, вживаются во французское общество, но не теряют корней. Почти никогда, эта молодёжь не замешана в межэтнических разборках с французами или арабами. Есть среди них и католики, службы в храмах идут на своём языке. Здесь не обойтись без исторической памяти. После 1920 г. Франция приняла огромное число русских эмигрантов. В Париже 15–ый округ так и назывался «русским районом». Была такая же концентрация и в парижском районе Пасси, под Парижем в Медоне и Кламаре. Открывались храмы, выпускались газеты, журналы, работали школы и гимназии… Русская эмиграция оставила огромный культурный след во Франции. Дети и внуки постепенно вжились, многие из них забыли русский язык, но православие крепко связывает русские семьи. Конечно появились и смешанные браки с католиками. Вероятно, что христианские основы сыграли не последнюю роль в благополучном вживании русских во Франции.
Необходимо напомнить и о большом притоке польской иммиграции в 20–е годы. Поляки в основном укоренились в северных районах Франции и работали на шахтах. Их дети сохранили живую веру, ассимилировались.
Во Франции всегда было много островных чернокожих французов, алжирских и тунисских арабов, были и франкоязычные колонии Чад и Сенегал. После войны, в 1946 году, Франция нуждалась в дешёвой рабочей силе, а потому в обмен на неё те, кто приехал, получили «вид на жительство», а многие — и гражданство. Это были настоящие многодетные «работяги». Ни о каком культурном слое речь не шла, и, тем более, — о межэтнических и межрелигиозных разборках. Это было мирное мусульманское население. Работа–семья–молитва. Но время шло и уже их дети, а потом и современные внуки стали проявлять недовольство и выражать чувства социального неравенства. Им казалось, что «их унижают». Во Франции очень хорошо разработан пакет социальной защиты, а потому многодетная мусульманская семья имеет даже больше льгот и денежной помощи чем обыкновенный семейный француз. Для иммигрантов построены целые пригородные посёлки, много «государственных» домов в больших городах. Квартиры в этих домах выданы иммигрантам пожизненно, за очень низкую плату, коммунальные услуги оплачиваются мериями.
Задача французского правительства — это всяческая ассимиляция иммигрантов, при неподавлении национальных особенностей. Строят мечети, пагоды, открывают католические храмы где службы идут на своём языке. Президент Франции Никола Саркози ставит задачу создать «умеренное мусульманство» толерантное ко всем религиям на территории «страны убежища». Высказывания крайне правого лидера Ле Пенна, только подлили масла в огонь и вызвали в своё время бурные протесты мусульман. Нынешнее правительство старается сдержать приток нелегельных иммигрантов и одновременно справиться с задачей внутри страны.
