А. Скола - Богословская антропология

Литература для углубленного изучения темы:

H.U. von Balthasar, Teodrammatica. II. Le persone del drama: l’uomo in Dio, trad.it., Milano 1982, 268–298;

G. Colombo, La teologia della creazione nel XX secolo, in AA.VV., Bilancio…cit., 55–63.

4. Историчность Творения

Весь первый раздел этой части, посвященный творческому акту Бога, убедительно показывает, что Творение принадлежит исторической инициативе Бога: эта инициатива – начало истории спасения и только так она может быть постигнута в своей глубочайшей истине.

Чтобы верно понять акт божественного творения, необходимо подробнее рассмотреть некоторые вопросы, относящиеся к его временному аспекту. Во-первых, что значит, что Творение имело начало во времени? (а. Начало мира во времени) Во-вторых, как творческий акт Бога продолжается во времени? (б. Сохранение бытия мира). Наконец, следует задать вопрос, как такой акт, выражающий абсолютное превосходство Бога над историей, не противоречит свободе человека и не подавляет ее? (в. Провидение и божественное сотрудничество на историческом пути человека).

а) Начало мира во времени

Утверждение о том, что мир имел начало во времени, очевидным образом и в согласии с высказываниями Учительства Церкви по этому вопросу[321], связано с тезисом о творении ex nihilo. Действительно, в нем еще раз заявляется об абсолютной суверенности Бога в Его сообщении Себя ad extra, прежде всего в противовес гипотезе о вечном существовании материи[322]. Возникает вопрос, какой смысл имеет тезис о начале мира во времени для христианской веры?

Для Фомы Аквинского Творение во времени есть потребность веры, которую нельзя обосновать философски[323]. Позиция Ангельского Доктора обычно истолковывалась как мнение, что и Творение ab eterno [от века – Прим. пер.] соответствует всем определяющим богословским положениям, в частности, оно не противоречит тезису об абсолютной власти Бога и creatio ex nihilo[324].

Уточнения, сделанные выше, позволяют поставить вопрос по-другому, но чтобы это показать, необходимо со всей тщательностью определить относящиеся к данной теме термины. Очевидно, здесь не подвергается сомнению то, что тварность влечет за собой темпоральность. Время нельзя рассматривать как некое вместилище, в которое однажды была помещена вся сотворенная реальность. Следовательно, время возникло вместе с миром.

Речь идет о том, чтобы понять «приемлемость» концепции извечного Творения, то есть тварного мира, не имеющего определенного временного начала.

Использование в данном контексте идеи творческого посредничества Иисуса Христа открывает перед исследователем новые перспективы. Во-первых, следует учитывать, что приход в мир Иисуса Христа является не только историческим событием, но в силу его особенности, есть и единственное основание, позволяющее вообще говорить об истории. Действительно, особенность требует, чтобы был выделен некий определенный начальный момент земной жизни Иисуса Христа. В противном случае был бы утрачен истинный смысл тайны Воплощения. А значит, вряд ли уместно полагать, что Творение, опосредованное через Иисуса Христа, не участвует в том же историческом измерении, связанном с неким началом времени[325].

Тезис о начале Творения тем самым приобретает значение большее, чем просто неизбежное следствие creatio ex nihilo. Он показывает, что аспект времени и, следовательно, историчности самого Откровения как истории спасения, внутренне связан с объяснением «начала мира». С этой точки зрения, тезис о существовании начала тварного мира во времени уточняет его онтологическую случайность.

С другой стороны, поскольку Творение является осуществлением предуготованного плана Отца в Иисусе Христе, то тезис о творческом посредничестве Христа утверждает существенно исторический характер божественного плана и его реализации[326]. Действительно, было бы неразумно мыслить онтологическую зависимость твари от Бога, абстрагируясь от историчности бытия самой твари. Не следует внешним образом сочетать эту зависимость с отношением, которое Бог устанавливает с тварью в начале истории спасения. Скорее, следует сказать, что существует неразрывная связь между тем и другим: при рассмотрении человека и мира нельзя отделять историческую инициативу Бога от онтологической зависимости человека от Бога, которая, хотя и трансцендентна истории, не может осуществляться вне ее.

б) Сохранение бытия мира

Перспектива изначального исторического измерения божественного плана позволяет, кроме того, лучше понять почему творческий акт не исчерпывается созданием тварного мира.

Подобному истолкованию Творения противоречит то, что тварному миру как результату сообщения ad extra чистой актуальности божественного Бытия в каждый миг его существования присуща причастность этой актуальности.

Поэтому Творение есть непрерывный акт, которым Бог поддерживает бытие созданного Им мира: тем самым становится понятно, что означает божественное conservatio et gubernatio[327].

Это непрерывное творческое действие Бога нельзя отделить от посредничества Христа[328]: в связи с этим сохранение твари в полученном ею бытии приобретает особое значение. Если Иисус Христос есть Начало и Конец Творения, то ясно, что творческая деятельность Триединого может быть завершена только в акте предания Отцу всей действительности Тем, Кто все во всех, чтобы Бог был все во всем[329].

С этой точки зрения постоянство во времени творческого действия выражает нерушимую верность Творца Своему плану и фактически является выражением неуклонного осуществления предустановленного плана. Тогда весь смысл постоянного творческого действия Бога становится понятен в той мере, в которой принимается во внимание откровение абсолютной верности Бога Своей цели, всецело определяемой логикой Завета и избрания.

в) Провидение и божественное содействие на историческом пути человека

В указанных выше терминах признание абсолютной положительности Творения в аспекте истории может также облегчить богословское понимание Провидения. В свою очередь взгляд на Провидение с точки зрения истории спасения может подсказать лучшее понимание деликатной проблемы так называемого божественного содействия[330].

Тот факт, что постоянное действие Божие сочетается с человеческой свободой в процессе истории, позволяет в полной мере развить различение твари и Творца.

«Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим 8, 28).

Это утверждение Павла можно рассматривать как формулировку сути понятия божественное Провидение.

В контексте верности Бога Своему замыслу[331] Провидение находит свою полное обоснование в признании всеобщего и непреложного действия, оказываемого в истории событием Иисуса Христа[332].

Такому пониманию Провидения не было оказано большого внимания в истории богословия и текстах Учительства Церкви, посвященных этой тематике (DS 459, DS 2902,DS 3003), поскольку посредничеству Иисуса Христа придавалось второстепенное значение в богословии Творения[333].

Однако христологическое прочтение темы божественного Провидения позволяет лучше понять то, как абсолютная власть Бога над историей сочетается со свободой человека.

Чтобы разобраться в этом, необходимо обратить внимание на следующее. Во-первых, следует помнить об историчности предустановленного плана. В силу этого нельзя понимать власть Божию над миром абстрактно, как некую спущенную сверху априорную схему. Во-вторых, свободу человека нельзя мыслить как реальность, не связанную с причинами, вызвавшими ее существование. Действительно, если человек существует, поскольку он избран, то его верность творческому действию Бога никак не может повредить его свободе. Напротив, это условие его возможности быть самим собой и реализации собственной свободы.

Поэтому божественное Провидение не ставит под вопрос свободу человека[334].

При таком подходе проблема божественного содействия значительно проясняется. Поскольку отношение между свободой человека и Бога не может мыслиться как взаимная конкуренция, понятно, что наибольшая творческая свобода Бога проявляется как раз в установлении человеческой свободы и ее постоянной поддержке. («Потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» [Фил 2, 13]).