«И назвал человек имя своей жены Хава потому, что она стала (hайта) мать (эм) всего живого (коль хай)» (Б.3:20).
Слово «эм» (мать) и слово «им» (если) на иврите пишутся одинаково. «Эм» – это то условие, без которого ничего совершиться не может, та кондиция в Творении, благодаря которой только и может возникнуть то, что должно возникнуть. По духовному назначению женщина как была, так и остается существом высшего порядка. С нее Творение в Саду Эдена должно было перейти в совершенно новое качество – творение через рождение, йибен. Но «иша» (женщина, жена) ещё в той же линии Творения, что и «иш» (мужчина, муж). Мать же, «эм», – иная стадия духовного развития «иша». «Эм» – в новой ветви Творения: от Земли к Небу. Это положение подтверждается и словом «hайта».
Слово «hайта» всегда означает некоторое становление и отсылает к прошедшему; «hайта» – то, что «сталось». Если «иша» – «человек рождающий» в потенции, то «эм» – человек рожающий (или родивший) актуально. «Эм» есть состоявшаяся, «ставшая иша» – жена, ставшая (становящаяся) матерью. Как видим, творение через рождение не снимается, а напротив, утверждается. Человек возвращен на Землю, чтобы самому перетвориться через страдание (ицавон) и быть перетворенным через смерть и рождение.
Имя «Хава» значит «передающая жизнь». В земных условиях смертности «иша» передает жизнь из поколения в поколения, становится матерью живого, Хавой. Нить земной жизни держится благодаря матери, эм. Это-то и понял Адам. Хава – последнее имя, которое он дал в Саду Эдена.
«И сделал Господь Бог Адаму и его жене платья кожаные (кутнот ор) и одел их» (Б.3:21).
Спрашивается: откуда взялась кожа? Убивать животных было нельзя, да и все происходит в Эдене. Может быть речь идет тут не о шкуре, а о шерсти животных? Есть и такое мнение. А вот мидраш рассказывает, что кожаные платья, в которые Он одел людей, есть та кожа, которая покрывает человеческое тело. Раньше была создана плоть, «басар», теперь для нужд земного существования плоть одета в кожу, «ор».
Но есть ещё и иные объяснения, основанные на том, что в Эдене, где действуют духовные сущности, все наши слова имеют особый смысл.
Когда слово «ор» написано буквами «айн» и «рейш», то оно означает «кожа»; когда же слово «ор» написано буквами «алеф» и «рейш», то оно означает «свет». «Кожа» и «свет» на иврите соотносимы. Свет Первого Дня Творения – «Кожа» Бога, в которую Он одел Себя.
Одеть в «кожу» человека, находящегося в Эдене, значит обеспечить ему духовную защиту, которая, невидимому, не нужна была ему до греха Адама. Человек в Саду четко слышал Голос Бога религиозным слухом. Через этот канал все научения Бога давались ему непосредственно в сердце. И вот его религиозный слух ослаб, человек стал плохо слышать Голос Бога, утратил силу непроизвольного слушания Его. Чтобы слушать в день сокрытия, людям необходима особая сосредоточенность для специального усилия обращения души к Богу – молитва. Но и этого мало.
Теперь человек в состоянии слышать Его только в редкие моменты откровения. Этого явно недостаточно для жизнепрохождения. И потому он должен теперь получить Голос Бога, Его научения и призывы, так, чтобы ими можно было пользоваться везде и всегда, – зафиксированными в слове, в записи, «на коже».
Кожа, «ор», необходима человеку, утратившему абсолютный религиозный слух. Ему нужно Путенаставление на коже. И одетый в кожу человек готов получить Свет («ор») Научения, обеспечивающие его жизнь, его Путь, его исполнение Воли Бога.
Питание хлебом, «лехем», нужно отвоевать себе. Это один вид питания тела и души человека. Но есть и другой вид духовного питания – из уст Его. Такое питание из уст Бога мы и называем Его Голосом, Его Научением, Его Торой.
Целостность Торы – в видимом (написанном) и слышимом; она состоит из видимого и слышимого. Тора – те Речения «голосом великим» (Втор.5:19), которые Он написал. Для Моше (Моисея) «слышание» – Тора на письме, на коже. её он должен был услышать. Нам же – «слышать и делать». Видимая Тора есть для нас Тора, лишенная голоса, в нее нужно вдохнуть голос и «слышимость» (что по-еврейски значит и «смысл»), чтобы она зазвучала и стала доступна слуху и пониманию. Тора – Голос Бога, ставший видимой реальностью. Занимаясь Торой, даже всякий раз прочитывая ее, мы видимые слова превращаем в слышимое.
Разделение это прослеживается на всех уровнях. Буквы, написанные в Торе – лишь согласные, то есть звуки произносимые не голосом, а различными преградами воздуху во рту. Гласные, то есть собственно звуки голоса, в Торе не пишутся, они не принадлежат письменной Торе. Следующий уровень «устности» – интонация Торы, свойственный ей напев, создающий чтение фразы, связи и разделения слов, логические ударения стиха и специфическую мелодическую окраску каждого слова. Но есть и ещё уровень – то «слышание», понимание Торы, передаваемое из уст в уста.
Слушание Торы есть не изучение и не запоминание, это только начало, но обращение Торы в реальность жизни – обращение Путенаставления в Путь. Мы посланы сюда на труд. Нам вменено в обязанность постоянное духовное напряжение. Но не вообще любая духовная работа, а именно, в первую очередь, напряжение духовной способности слуха. Напряжение слушания как таковое: слушание того твоего голоса, который не перестает звучать в душе, того родничка, который пульсирует на её дне. Слушание голоса Неба, идущего с Синая и записанного Торой. Нравственная открытость обличению. Открытость разума мудрости.
Но вопрос не в открытости слуха только, но в самой интенсивности поиска Путенаставления, дело в силе внимания и в глубине приятия. Дело в установлении приоритетов: жизнь должна сосредоточиться на решении духовных вопросов, все силы, все повороты и ситуации жизни использоваться для этого. Работа должна идти на пределе твоих возможностей. В ту силу, которая тебе доступна, и не важно тебе, каково абсолютное значение твоего труда. Не тебе мерить результат.
Что же на тебе? Слушать – всем существом. Спрашивать – на максимально возможной для тебя глубине. Существенно не количество, не конечный результат, а постоянство напряжения слушания.
Мы знаем, что человек сотворен «как подобие» Богу. И обязан уподобляться Ему. Принцип «ки-дмутену» предполагает научение человека Богом. Человек должен понимать, чему учит его то или иное записанное в Торе действие Господа Бога. Так, если Он «одел человека», то чему это учит нас?
После греха Адама человек стал самостью – стал сам по себе. Он желает «себе» и делает «себе», для себя бьется в жизни, в поте лица добывая пропитание себе и своим. Как же он должен жить в этой земной жизни? Господь Бог дает ему предметный урок, показывая ему, как он, став самостью, должен вести себя в новой ситуации его жизни.
В Саду Эдена Адам и Хава вместе служили Богу. Ни тот, ни другой не был сам по себе. У людей в Эдене не было необходимости и душевной потребности направленно служить друг другу. Вопрос добра для другого вообще не стоял перед ними. Но потом люди стали самостями, душевно отделенными друг от друга, желающими блага себе и входящими в самые разнообразные отношения добра и зла друг с другом. Как людям быть в единении, когда они самостные? Вот вопрос. И Господь Бог показывает, как следует им использовать их чувство самостности, как следует им обращаться со свой самостью в новых условиях существования.
Когда человек делает себе и для себя, то он всегда путается в добре, которое сплошь и рядом оказывается мнимым. Но когда это же самое ты делаешь другому, то это всегда оказывается «тов», добро. Коли ты стал самостью – «себе» и для себя – так используй само это стремление «себе», но для другого! Все дело в этом. Одевая нагих, Господь Бог дает людям пример бескорыстного давания, учит их делать добро другому. К тому же, одев человека, Господь тем самым ответил на его страх перед Ним и на его стыд за низменность в себе.
Все это происходило на исходе Шестого Дня, в заключение которого сказано: «тов меод», хорошо вполне. Но как же так?! Ведь человек пал, стал греховным, смертным, способным на зло? И все равно: «хорошо вполне»? Начинается другой Путь, не тот, что в Саду Эдена. Тем не менее, это есть Путь, ведущий к исполнению Замысла Того, Кто установил его. На этом Пути человек, желая добра себе, должен использовать это желание для того, чтобы делать добро другому – как себе. И тогда: «тов меод».
Буква «гимел» – символ ходьбы; за ней в алфавите следует буква «далет», которая одиноко стоит на одной ножке, отвернувшись от «гимел». И «гимел» идет к «далет», чтобы отдать ей свою ножку, а когда это происходит, то появляется следующая по алфавиту буква «хей» – символ нашего Мира и вечной женственности. Люди должны быть в состоянии единства и каждый человек призван к деланию доброго, милостивого, любовного. Этим закладываются новые основания существования, существования человека на Земле
