«И изгнал человека и поставил впереди (ми кедэм) от Сада Эдена керувов (эт hа керувим) и пылание меча обращающегося хранить Путь Древа жизни (дерах эц hа хаим)» (Б.3:24).
Даже изгоняя человека из Сада, Господь Бог все же оставляет ему Путь возвращения, Путь Древа жизни – Путь, по которому он может и должен расти в своей жизни и своей жизнью. Это все тот же плодоносный Путь Прат, но «хранимый». В отличие от отосланного человека, который проходит Путь сам, человек изгнанный способен испортить Путь Древа жизни. Чтобы этого не случилось, Господь принимает меры – ставит керувов и меч.
«Эт hа керувим» - множественное число от слова «керув», (по недоразумению переведенное на русский в единственном числе: «херувим»; правильнее, конечно, говорить «керувы»). Но почему в тексте сказано «эти керувы», с определенным артиклем? Разве мы что-то уже знаем о них?
Тот текст Торы, который мы читаем, Исраэль получил после многих лет блужданий по пустыне. Тем людям керувы были хорошо знакомы. Они прикрывали своими крылами Ковчег Завета со скрижалями Закона. Керувы суть единственные изображения, которые разрешены в Храме.
Раскрыть таинственную сущность керувов в таком разговоре, как наш, невозможно. Мы лишь прикоснемся к этой теме. Керувы защищают слово Бога, их двое, они с лицами детей, обращенными друг к другу. В первом приближении можно, наверное, сказать, что керувы – символ чистоты духа, передатчик «духа святости», «руах кодеш». Керув также связан как с приношением жертвы, принимает жертву, приносимую Богу, так и духовным движением души человека внутрь себя, к тому Царству, которое есть внутри его.
После того, как сила религиозного слуха ослабла в человеке, Господь Бог продолжает обращаться к нему через дух святости – через пророчества и откровения мысли, через Тору. Керувы – те, которые несут и хранят Голос Бога к человеку. В книге Теиллим (8: 3) сказано, что из уст младенцев Он устанавливает Свою силу. То есть Голос Бога достигает слуха человека через уста керувов. Ослабленный религиозный слух наш не способен непосредственно воспринимать Голос Бога, и керувы дают людям слышимость. Проходя через керувов, Голос Бога обретает ту чистоту, силу и ясность духа святости, которую человек уже способен воспринять для руководства в жизни. Керувы указывают верное направление к Царству Божьему, на Пути Древа жизни и в этом смысле хранят этот Путь.
Вся земная жизнь человека задумана находящейся перед Садом Эдена. Впереди (или – на востоке) от Сада поставлены керувы и меч, который «обращается» (или «кувыркается») с лезвия на рукоятку. Периодически лезвие этого меча вспыхивает и разит. Обращающийся меч хранит Путь Древа жизни тем, что возвращает тело в прах, а душу – Создателю.
Человек избрал Путь смертности, но как в конкретности выражалась бы эта смертность, если бы он ушел из Эдена только по реке Прат, мы не знаем. Была бы она такой мучительной, внезапной, часто случайной и жестокой? Во всяком случае для порочно вышедшего из Сада человека стал необходим «меч обращающийся», периодически производящий смену поколений, разящий смертью, но и этим самым, перед лицом неизбежной и внезапной смерти, наводящий человека на Путь. Хаотично кувыркающийся меч – символ импровизационности и зла и смерти в жизни человека. «Меч» этот создает ту трагедийность жизни, которая либо рушит душу человека, либо загоняет его на Путь жизни. Это – один из двух способов хранить Путь Древа жизни. Хранить и от покушающихся на него, желающих его сломать, и хранить от того, чтобы он забылся, потерялся, пропал в человечестве. Пламя «меча обращающегося» зовет человека к жертве и покаянию.
Весь прочтенный нами рассказ Торы о человеке в Саду Эдена и об его изгнании оттуда есть рассказ о том, как заложился, как состоялся, как установился «дерах эц hа хаим», Путь Древа жизни в человечестве. Обязанность человека на Земле – искать, находить, делать этот Путь жизни.
Человек силится пройти этот Путь – свой должный земной Путь – не потому, что ему дана такая заповедь, а потому, что он сам есть этот Путь, и проходить Путь – глубинная и неустранимая потребность души человека, которую он, вообще говоря, не может не удовлетворять. Это ему, конечно, далеко не всегда по силам, но потребность такая – есть, и она не описывается никаким формальным языком, в том числе и языком заповедей. Вся практическая мудрость человека в конце концов сводится к постижению Пути Древа жизни и его прохождения.
Очень приблизительно Путь Древа жизни можно определить как процесс совершенствования глубинной и сокровенной человечности, накапливаемой в трудах духовного роста и духовного служения – как долгий путь духовных блужданий по земной жизни. Первым движением на этом Пути можно считать «опоясывание» Адама, то есть закрытие низменного и разделение высшего и низшего в себе. Другое движение – давать одежду Света, ту «кожу», на которой может быть записано Научение, Тора. ещё дальше Путь Древа жизни проложен от Адама к Моше (Моисею), к горе Синай, где для руководства на Пути жизни будет получено Слово Божье. Двадцать шесть поколений – десять от Авраhама до Ноаха (Ноя), десять от Ноаха до Авраhама, шесть от Авраhама до Моше – потребовалось человечеству, чтобы накопить такой духовный опыт, при наличии которого ему могла быть сообщена Тора. Два библейских тысячелетия до Синая человек становит земной Путь и, наконец, Путь Древа жизни вырастает перед ним. Тора не действенна без Пути Древа жизни, но и Пути Древа жизни нет без Торы.
Задолго до Синая, Путь этот увидел Яаков (Иаков) в ночном видении. Лестница Яакова установлена на Земле и ведет вверх, соединяет нижнее и верхнее, нацелена в такое место Сада Эдена, где Адам не был, которого он не знал. Это – центр Сада, где растет Древо жизни, все ещё растет, растет как Путь становления духа человеческого, свободно волящего и идущего служить Господу Богу.
Шестой день, в отличие от предшествующих Дней Творения, употреблен в Торе с определенным артиклем (Б.1:31). Значит День этот был заранее известен. Творение шло к Шестому Дню и в нем обрело смысл – человека и его дела. Смыслонаполненность всего содеянного в первые пять Дней зависит от того, что происходит в Шестой День.
У каждого Дня есть свое назначение, и только для него характерное течение Творения: свой особый аспект вечера и особый аспект утра. Седьмой День, как и Шестой, назван с определенным артиклем (Б.2:2). Но о Седьмом Дне не сказано: «и стал (вееhи) вечер, и стало утро». Вечер и утро в нем не сотворены. Этот День не отделен от предыдущего Шестого Дня наступлением темноты, в нем нет вечера. Он – весь свет, в нем только свет дня, переходящий из Шестого в Седьмой. Шестой и Седьмой Дни – вместе, они составляют некоторое единство. Более того, у Седьмого Дня есть свое особое качество, не исчерпывающееся тем, что он Седьмой День.
«И стали завершенными (вайехулу) небеса и земля и весь их строй (ве-коль цваам)» (Б.2:1).
Слово «йехулу», которым открывается вторая глава Бытия, указывает, что небеса и земля приведены к завершению, к назначенной целостности. «Коль цваам» – стройное единое целое, «все воинство», подчиняющееся Единому Началу. Тот же корень «цав» связан с понятием «мицва» (заповедь). И жизнь человеческая в некоторых местах Библии называется «цава» – «служба» человека на Земле; так, например, говорит Иов, ожидающий перемены своего назначения. У человека на Земле есть свой «срок службы», который он в строю и под Единым Началом должен пройти и получить «новое назначение».
«И завершил (вейахаль) Бог в День Седьмой свою работу (мелахто), которую делал»
Все сотворенное и созданное в тот или иной День Творения продолжало делаться, завершаться в последующие Дни. В Седьмой День такое самодвижение после творения прекращено. Более того – прервано. Некоторые духовные сущности так и остались недоделанными в Мире. К такого рода «недоделкам» относятся, например, и «космические духи», о которых охотно толкуют современные неоязычники. В Седьмой День Бог завершил свою работу («малаха»), но не труд («авода»).
Слово «малаха» происходит от слова «малах», ангел, то есть посланец, исполняющий поручение Пославшего его. Каждое слово Бога есть «малах» – назначено Им к исполнению. «Малаха» есть сознательное делание по созиданию нового во исполнение целенаправленной воли, задания, намерения. «Малаха» – работа, но ее, в отличие от «авода», никак не характеризует количество труда. Бог созидает без усилий. На Седьмой День Он привел ту работу, которую Он делал, к назначенной Им целостности и совершил нечто, что в тексте Торы определено словом «йишбот» и что на русский обычно переводят как «почил».
«Йишбот» (от корня «шабат») означает: поставить вещь на предназначенное ей место. Это тот момент в работе, когда сделанное устанавливается на свое место – туда, где оно должно быть. Все сотворенное и созданное запущено и имеет свой ход в условиях, когда уже не создаются новые законы, новые принципы природного развития или новая реальность. Теперь есть лишь то, что было сотворено и создано. И далее нет ничего нового под солнцем.
