Владимир Топоров - Святость и святые в русской духовной культуре. Том 1.

454

Велес–Волос не перечисляется среди богов, чьи кумиры стояли на холме; более того, есть основания думать, что кумир Волоса стоял внизу, на берегу Днепра. Тем не менее, в пантеон, понимаемый в широком смысле слова, он, несомненно, входил.

Ср. под 907 г.: «кляшася оружемъ своим. и Перуном. богомъ своим. и Волосомъ скотемъ богомъ. и утвердиша миръ» (Лавр. лет., 32); ср.: «да имеемъ клятву от Бога. въ его же веруемъ в Перуна и въ Волоса скотыя Бога» (Там же, 73).

Ср. другие варианты этого имени (как правило, поздние) — Хръсъ, Хръсъ, Хъросъ, Хорс, Корша, Korssa, Corsa, Chorz, Chars.

Ср. согд. γwyr "солнце"; хуфск., рушан. xor, бартанг. xor, шугн. хіr, вахан. (у)іr, сарык. xer, ягноб. xur, осет. дигор. хor и т. п.; афг. nwar< *hvar- и др.

Ср.: Абаев В. И. Историко–этимологический словарь осетинского языка. Т. II. Л., 1973. С. 73–74; см.: Он же. Скифо–европейские изоглоссы. М., 1965. С. 116.

См. Kalmykov A. Op. cit. Р. 68–71; Тревер К. В. Собака–птица: Сэнмурв и Паскудж. Изв. Академии материальной культуры, 1933. Вып. 100. С. 293 и сл.; Она же. Сэнмурв–Паскудж. Л., 1937 и др.

См. Ворт Д. Див=Simurγ. Восточнославянское и общее языкознание. М., 1978. С. 127–132. Особенно показательны контексты–списки, позволяющие судить о «вариантности» Симаргла и Дива, ср.: «и верують въ Перуна, и въ Хърса, и въ Сима, и въ Ръгла, и въ Мокошь, и в вилы…» («Слово некоего христолюбца») при: «темъ же богомъ требу кладутъ…: виламъ и Мокоши, и Диве, Перуну, Хърсу…» в одном из списков.

В этом отношении характерно именование русских «симургами» (в отчетливо отрицательном значении) еще в XII в. у персидского поэта Хакани. Возможно, такое использование мифологического термина отражает специфическое восприятие конными воинами–степняками противника — воина, укрывающегося в лесу, хитрого и коварного. Можно вспомнить, что «връху древа» находится не только Див, сопоставляемый с Симарглом, но и Соловей–разбойник, в чьем образе сочетаются мотивы птицы и вооруженного воина. К пониманию Симаргла как божества–воина, связанного с орлом и орлоподобного, см. Gimbutas М. The Slavs. L. 1971. P. 164 и др. — «Симурги» — русские для персидского поэта примерно то же, что дивьи люди, дивьи народы, дивье царство в русских сказках. Ср.: «Бачко посылает по живую, по молодую воду за тридевять земель, в тридесятую землю, за белое море — в дивье царство; Царь Александр Македонский от этих дивьих народов не струсил» (Афанасьев) при дивий "дикий", "лесной" (СРНГ 8, 1972, 48); ср. также Словарь–справочник «Слова о полку Игореве». Состав. В. Л. Виноградова. Вып. 2. Л., 1967. С. 29–31.

Кроме приведенного выше списка ср. еще: «И верують въ Перуна и въ Хърса…» («Слово некоего христолюбца». Окончат. ред.); «…молятся ему проклятому богу Перуну» [и Хърсу]… («Слово о томъ, как погани суще языци кланялися идолом». Окончат, ред.); «…мняще богы многы, Перуна, и Хорса…» («Слово и откровение св. апостолъ») и др.

Очень показательно, что в тексте вставки Б в Окончательной редакции «Слова некоего христолюбца» исходная для этого текста последовательность Перуну Хърсу (ср. вставку А, цитированную выше) разъединена словами Волосу скотью богу, что восстанавливает более архаичный порядок имен в списке богов.

Отчасти эта тенденция проявляется и в повестях Куликовского цикла, где, однако, она распространяется и на Перуна. Ср.: «Безбожный же царь Мамай, видев свою погыбель, нача призывать богы своя Перуна и Салавата и Раклия и Гурса и великого пособника Махмета» («Сказание о Мамаевом побоище». Основная редакция); «…Перуна, и Соловата, и Мокоша, и Раклея, и Гурса, и великого пособника Бахметя» (Там же. Летописная редакция); «…Перуна, и Кавата, и Раклия, и Гурка, и великого пособника своего Бахмета» (Там же. Распространенная редакция); «…Перуна и Савита и Раклия и Гуса, великаго пособника Махмета» (Там же. Забелинский список). См.: Повести о Куликовской битве. М., 1959. С. 71, 103, 150, 197. Имя Хорса с различными вариациями встречается и в ряде других поздних источников — как восточнославянских (украинское «Житие св. Владимира», Густынская летопись, Синопсис, Феофан Прокопович, Татищев), так и иностранных (Кромер, Иоахим Вельский, Стрыйковский, Герберштейн, Орбини, Перссон, Шлейзинг). См.: Znayenko М. Т. The Gods of the Ancient Slavs. Tatischchev and the Beginnings of Slavic Mythology. Columbus, Ohio, 1980. Складывается впечатление, что в этих вторичных и третичных источниках Хорс привлекал к себе внимание писавших о нем именно своей экзотичностью, которая выступала особенно рельефно на фоне «понятных» имен соседних в списке богов (Услад, Купала и др.). Старосербский ономастикон свидетельствует пример имени Хрс.

См.: Golb N., Pritsak О. Khazarian Hebrew Documents of the Tenth Century. Ithaca; L., 1982.

См.: Пархоменко В. А. У истоков русской государственности. Пг., 1924 и др. В связи с проблемой связи с хазарами в это время ср.: Полевой Н. Я. О русско–хазарских отношениях в 40–х годах X в· Зап. Одесского Археол. о–ва. 1960. Т. 1. С. 343–353 и др.

Golb N., Pritsak О. Op. cit. P. 13: «we, community of Kiev, (hereby) inform you».

Ibid. P. 54.

Ср. его сочинение «Muruj aldahab» (около 943–947 гг.); см. Golb N., Pritsak O. Op. cit. P. 50–53.

Ср. несколько примеров, о которых см. Golb N., Pritsak О. Op. cit. P. 55–59. Летопись под 945 г. упоминает район Козаре на Подоле, в характерном контексте договора князя Игоря с греками): «…а хрестьяную Русь водиша роте. в церкви святаго Ильи, иже есть надъ ручаемъ. конець Пасынъче беседы. и Козаре. се бо бе сборная церкви. мнози бо беша Варязи хрестьяни» (Лавр. лет., 54). Названная в этом же отрывке Пасынъча беседа теперь остроумно и вместе с тем правдоподобно объясняется из тюркск. *bas–inč "взиматель платы налога, пошлины", от глагола bas-, известного по названию баскаков, более поздних татарских сборщиков податей. Следовательно, название Пасынъча беседа можно, видимо, трактовать как обозначение таможни (характерно, что упоминаемая здесь же церковь св. Ильи находилась в киевской гавани, на берегу Почайны, и расположение здесь резиденции таможенного чиновника не должно казаться странным). Заслуживает внимания и «хазарская» этимология названия другой части древнего Киева — Копырева конца. Источник его теперь полагают в форме *Каруr, раннем варианте засвидетельствованного позже имени Kabur/Kabar (ср. Κάβειροι). В свете «Киевского письма» это имя приобретает особый вес: в нем среди поставивших свою подпись выступает и Kiabar Kohen, еврейская принадлежность которого не подлежит сомнению. Следует напомнить, что западный и южный районы Копырева конца носили в древнем Киеве название Жидове/Жиды, а Жидовские ворота связывали Ярославов город как раз с Копыревым концом. При рассмотрении хазарско–еврейской топонимии Киева следует теперь принять во внимание недавно высказанную точку зрения, согласно которой восточноевропейские караиты, потомки хазар, первоначально были еврейскоязычной группой, позже усвоившей тюркскую речь. См.: Moskowich W., Turkan В. Caraimica. The problems of origin and history of East–European Karaites in the light of linguistic evidence. Slavica Hierosolymitana. 1985. Vol. VII. P. 87–108.

См.: Лавров В. А. Градостроительная культура Средней Азии. М., 1950.

Этот титул становится выразительным при сопоставлении с евр. kohen (ср. Коган); ср. также др. — тюрк. каγаn и др.

См.: Mengeš K. H. Uladimir–Vladimir. IJSLP, 1975. Vol. 20. P. 7–12 и др.

Чего стоит одно сближение Перуна и Хорса почти как равных партнеров! Впрочем, хорезмийцы на военной службе у хазар в городах восточной части Хазарии в 70–х годах X в. были уже мусульманами и, более того, свою помощь обусловили обращением хазар в мусульманство. Ср.: Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа 1908. Вып. XXXVIII, № 5; Плетнева С. А. Хазары. 2–е изд. М., 1986. С. 72.

В этих действиях проявлялась известная открытость и добрая воля князя Владимира, трезвость и динамичность его как политика. Ср.: Соловьев В. С. Владимир Святой и христианское государство. М., 1913.

Характеристика Хорса как «жидовина», возможно, отражает попытку истолкования этого имени средствами еврейского языка или, скорее, возможность почитания Хорса (точнее, его иранского прототипа) какой–то частью хазарского населения, не изжившего полностью языческие верования. Во всяком случае Христарактерно заявление хазарских послов цесарю о том, что они, хазары, знают единого бога и кланяются ему на восток, «в остальном держась своих постыдных обычаев» («Житие Константина», VIII).