Эта булла, известная под названием «Голос в Раме» (первые слова буллы), призывала к вмешательству «светского меча», к крестовому походу против штедингцев. Призывы папы возымели свое действие: со всех концов Германии стали стекаться крестоносцы, чтобы идти на «богоугодное дело» в Штединг.
25 мая 1234 г. 40-тысячное войско напало на «еретиков». 6 тыс. крестьян были убиты у деревни Альтенеш. Папа Григорий IX, опасаясь, что рядом с трупами еретиков мертвым сном покоятся и праведники из крестоносной армии, распорядился снова освятить церкви и кладбища близлежащих местностей и воздвигнуть особый крест в память события, ежегодно воспеваемого в Бременском соборе при торжественных процессиях как избавление долины Нижнего Везера от страшного зла. Жертвующему в «день Альтенеша» милостыню дается 20-дневное отпущение грехов. Еще в 1511 г. бременское духовенство напоминало своей пастве о необходимости празднования дня победы над штедингцами.
Так крестьянское восстание, начавшееся отказом платить церковную десятину, было подведено папством под ересь, объявлено дьявольским наваждением и было потоплено в море крови.
Еще ранее доминиканского ордена был создан и другой орден, получивший название францисканского, по имени его организатора Франциска Ассизского (1182–1226). Осуждая в своих «Правилах жизни» деньги, торговлю и всякие материальные блага, Франциск проповедовал добровольную нищету и потому на первых порах встречал недоброжелательное к себе отношение со стороны многих представителей духовенства. Так, бенедиктинский монах-летописец Матвей Парижский говорил по адресу Франциска: «Проповедуй твои „Правила“ свиньям; людям они не нужны». Матвей называл Франциска «божьим дурачком». Однако Иннокентий III, понимая, какой популярностью среди бедняков пользуется проповедь нищеты, не отвернулся от Франциска и решил поставить его деятельность под папский контроль. Под предлогом, что «апостольский образ жизни» нуждается в «приличном ему платье», Иннокентий III одобрил мысль о создании специального ордена и поручил кардиналу Гуго (будущему Григорию IX) выработать для него устав. «Правила жизни», составленные Франциском, были смягчены: обладание имуществом принципиально больше уже не отвергалось; дом, в котором поселялись францисканцы, объявлялся собственностью церкви, но предоставлялся в постоянное пользование членам ордена. Финансовые сделки, совершавшиеся организациями ордена, оформлялись не от имени францисканцев, а как бы от имени жертвователей, в дальнейшем отказывавшихся в пользу ордена от результатов этих сделок. Эти оговорки привели к тому, что вскоре францисканцы стали во многом напоминать доминиканцев. Отказываясь формально от мира и его благ, они «в интересах лучшей пропаганды своего учения» оставались жить в этом «полном греховности и соблазна мире». Францисканцы появились в таких богатых городах, как Аугсбург, Регенсбург, Зальцбург; завели там свои церкви, кафедры, дома; вербовали последователей среди светских людей и стремились быть ближе к народным массам, чтобы легче на них влиять, эксплуатируя религиозное суеверие. Они распространились в Англии, Франции, Испании и других странах.
Идеализация Франциском Ассизским нищеты преследовала цель успокоения той массы недовольных бедняков, которые в основном были участниками еретических движений. Чем шире разливалось море ересей, тем упорнее искала церковь средства борьбы с ними, и если меч и огонь были наиболее излюбленными ее орудиями, то это не исключало иные методы лечения «страшной еретической язвы», действительной причиной которой было прежде всего тяжелое материальное положение крестьян и деклассированных городских элементов средневекового общества. Франциск Ассизский выдвинул свой способ лечения этой «язвы» — возвращение к идеалам ранней церкви, еще не располагавшей никаким имуществом. Францисканский метод тем больше казался удачным, что он имел характер той «первоначальной, истинно христианской церкви», о восстановлении которой так упорно ратовали еретики. Раздавая милостыню нищим и убогим, что в эпоху натурального хозяйства с его небольшими торговыми оборотами мало отражалось на имущественном положении церкви, францисканцы за это подаяние приобретали популярность в народе и местами успешно боролись с еретиками и с выступлениями против жадности, корысти и сребролюбия духовенства. Папа Григорий IX оценил эту сторону проповеди францисканцев, в 1228 г. канонизировал незадолго до того умершего Франциска и умело использовал орден в интересах Рима. Однако, подобно Иннокентию III, он отрицательно относился к требованию сурового соблюдения идеала нищенства и всячески смягчал его, диктуя ордену вносить новые поправки в устав, и без того смягченный при Иннокентии III.
Периодические изменения этого устава вызывали внутри ордена крупные разногласия. Снова и снова приспособленцы брали верх над странниками с нищенской сумой. Когда генералом ордена стал Илья Кортонский, ревнители строгого соблюдения заветов Франциска даже подвергались преследованиям. Так, Антония Падуанского, впоследствии ставшего одним из самых популярных «святых», бичевали до крови и заковали в цепи; точно так же за «кривое» истолкование учения Франциска был посажен на два года в тюрьму член ордена некий Цезарь.
Преследование блюстителей строгого идеала нищенства, так называемых спиритуалов, приняло массовый характер; обвиняли их в том, что они исповедуют «ересь» Иоахима Флорского, осужденную еще в 1215 г. IV Латеранским собором. Идеалы «нищенствующего» монашества были очень выгодны для целей пропаганды, для одурманивания трудящихся, и церковь открыто не выступала против них. Однако она отнюдь не была заинтересована в осуществлении на практике францисканских заповедей. Они должны были служить лишь удобной ширмой для прикрытия алчности церкви, эксплуатации духовенством во главе с папством широких масс населения.
Особенно жестокие репрессии постигли спиритуалов, когда в Париже появилась в 1252 г. книга францисканца Джерардино из Борго-Сан-Донино под названием «Введение в вечное евангелие». В книге говорилось, что Ветхий и Новый заветы потеряли свое значение и должны уступить место «Вечному евангелию». Далее говорилось, что перед тем, как Новый завет перестанет играть свою роль в жизни человечества, «мерзостью запустения будет править папа-святокупец», который вступит на престол к концу шестого десятка этого века. Против этой книги ополчился генерал ордена францисканцев Бонавентура, пользовавшийся большим авторитетом, которого церковь прославила за составленную им биографию Франциска, объявленную канонизированной книгой. Сам Бонавентура впоследствии был поставлен рядом с «ангельским доктором» Фомой Аквинским, получив Звание «серафического доктора». Бонавентура требовал жестокого преследования почитателей «Вечного евангелия», так как видел в нем протест против алчности церкви во главе с самим папой. С благословения папы начались преследования спиритуалов инквизицией. Доносы и публичные выступления против спиритуалов щедро награждались. Епископ Акро Флорент, например, за обвинение своих бывших друзей получил арльскую архиепископию. Многие были вознаграждены денежными суммами. Широкая полемика против спиритуалов сопровождалась громкими процессами и вызывала среди религиозно настроенных людей огромное возбуждение. Канун 1260 г., когда, согласно «Вечному евангелию», должна была наступить «мерзость запустения», был отмечен массовым психозом, бегством исступленных фанатиков в леса, самоубийствами. Наконец, наступил роковой 1260 год, он прошел, а пророчество не исполнилось. И все же религиозные фанатики продолжали по-прежнему верить в «пророчество», отодвигая лишь дату ожидаемого пришествия святого духа и утверждения «Вечного евангелия». Это было своеобразной формой поддержания упорной надежды на грядущее социальное освобождение народных масс.
Надежда эта с новой силой вспыхнула накануне нового, XIV в., когда церковь, заинтересованная в том, чтобы держать паству в вечном страхе, снова и особенно настойчиво предсказывала «светопреставление». Папство с ужасом констатировало «волну благочестивого нищенства», противопоставлявшего себя роскоши тунеядцев Рима. Бонифаций VIII разослал епископам приказ заставить нищенствующих бродяг или отшельников либо изменить образ жизни, либо вступить в какой-нибудь признанный орден. Инквизиции было приказано доносить епископам обо всех подозрительных лицах, а в случае небрежного отношения прелатов к этим предписаниям инквизиторы должны были сообщить об этом святому престолу. Вскоре Бонифаций VIII поручил францисканцу-инквизитору Маттеони из Киети лично посетить Абруццо и Анкону и выгнать оттуда всех нищенствующих, «заражающих» страну. Во Франции многих заковывали в цепи и держали подолгу в тюрьмах.
