Важность образования для защитников Православия.
Ты говоришь, что братья Филипп и Филон скончались; хорошо, хорошо, что оба – благой кончиной; не потому, чтобы дела их прежде кончины были неодобрительны, – как можно сказать это, когда они отреклись от мира, плоти и крови и возложили на себя благое иго послушания? – но потому, что они сподобились высочайшего блаженства, быв ради Господа гонимы, огорчаемы и притесняемы. Против этого никто не станет возражать, кроме бесчестных прелюбодеев, нарушивших Евангелие. Приятно и этим ограничить похвалу Филону; у доброго же Филиппа много доблестей, которые ты сам прежде исчислял. Я же, кроме сказанного, еще удивляюсь его простоте и искренности, негневливости и незлопамятности, сострадательности и братолюбию, послушанию и смирению, кратко сказать, бесстрастию, от которого происходило и [душевное] сокрушение, и [Col. 1085] отвращение от мира, и любовь к Богу, и скромность. Прибавь к этому, как ты и прежде говорил, частые слезы этого мужа, любовь к отцу и охотное повиновение (φιλακόλου%ν), в опасностях смелость и ревность, совершенную безропотность и как бы постоянное цветение добродетелей многоцветущей души его.
Доблестен и крепкий Гаиан, прошедший почти по всем местам, где рассеяны братия. Что они здравствуют – благодарение Господу Богу; что они не падают в скорбях, но еще более укрепляются – слава укрепляющему их Христу; а что они терпят гонение, не удостаиваясь даже крова от некоторых монахов, особенно от всех, согласившихся в этом между собою, не удивляйся. Написано: и враги человеку домашнии его (Мф. 10:36). Разве не гнали они, несчастные, Самого сказавшего это – Христа Бога нашего? Так говорит сын грома: Пришел к своим, и свои Его не приняли (Ин. 1:11).
Какое же различие, когда те не приняли Христа, Искупителя мира, а эти – потерпевших за Него и за Его (141) Евангелие гонения и заключение под стражею? Никакого, кроме распятия и умерщвления. Да не вменится им этот союз неправды! Они, как ты сказал, не перенося возражений от подчиненных им и желая не того, чтобы им воссиял свет истины, но чтобы им ходить во тьме неведения, изгоняют братий наших, чтобы святое слово истины и правды не достигало слуха их, то есть не служило напоминанием. Но не будет так, не исполнится этот их замысел, а слово Божие, которое они попрали, будет возвещаться и стоять твердо вовеки. Ибо небо, говорит Он, небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут (Лк. 21:33). Кто же может восставать против этого, кроме разве мучителя сатаны и глашатаев его[391], признавших прелюбодеяние спасительной для Церкви Христовой икономией, суемудрых и враждебнейших?
Твердость слова Божьего.
Впрочем, нужно обратить речь к твоим вопросам. Ты спрашиваешь, почему божественный Кирилл [Александрийский] соблюдал икономию, [дозволив] не отделяться от тех, которые на востоке поминали в диптихах еретика Феодора Мопсуестийского?[392] Потому что догматы благочестия у них соблюдались в совершенно неповрежденном и надлежащем виде[393]. Так написано упоминающим об этом святым Евлогием, архиепископом Александрийским[394], в его Слове об икономии (περί οικονομίας), употребление которого мы объяснили в составленном нами особом сочинении «Об икономии вообще»[395]. Итак, разрешение дал сам рассказавший о том. В другом каком-нибудь месте не сказано об этом, и нет нужды искать другого. Но для разъяснения приведу здесь сказанное нами о том же предмете. Из приспособлений к обстоятельствам одни были допущены отцами на время, другие имеют постоянную силу. Например, имеет постоянную силу позволение, данное святым Афанасием италийцам, употреблять выражение πρόσωπα вместо υποστάσεις [о Лицах Святой Троицы]. А на время – например, распоряжение апостола касательно обрезания (Деян. 16:3), [Col. 1088] или Василия Великого[396] касательно Святого Духа, или настоящее – божественного Кирилла. То, что было допущено до некоторого времени, не подлежит осуждению и нисколько не странно и не беззаконно, а только (142) уклончиво и не очень точно. Это временная икономия[397]. Ибо невозможно ни для врача тотчас избавить больного от болезни, ни бешеного коня или сухую ветвь немедленно сделать первого – покорным узде, а вторую – исправною для самого опытного в этом, но разве мало-помалу, пользуясь как одобрениями и ласковыми словами, так и нежным обращением.
Временная икономия.
Каждый православный анафематствует всякого еретика.
Так поступали и святые в икономии; так и великий Кирилл в настоящем случае. Он несколько снисходил к медлительности восточных в рассуждениях или к их наклонности не признавать еретиком того, кто на самом деле еретик. Ибо как иначе мог бы он поступить, когда они исповедовали православную веру и этим самым анафематствовали того, кто был ими поминаем? Ибо каждый, православный во всем, деятельностию своею, если не словом, анафематствует всякого еретика. А потом, когда у них пробудился совершенный ум, тогда святой, может быть, во всем был согласен с ними. Не то же ли самое и мы делаем явно? Случается, что некоторые, единодушные с нами, разнятся от нас в чем-нибудь таком, от чего немного вреда или отступления от точности, и однако мы имеем общение с ними, чтобы из-за малого, что спустя немного времени может быть исправлено, нам не потерять всего: это было бы свойственно людям неопытным, а не домостроителям таин Божиих.
Ложная икономия.
Таково временное приспособление, (οικονομειν) к словам и нравам в суде, истине и законе, а отнюдь не в беззаконии и лжи. Пусть же прелюбодеи не злоупотребляют здесь выражениями, пусть не называют руководителем того, кто ввергает в пропасть, и кормчим того, кто потопляет, и врачом того, кто причиняет болезни, которому они сами уподобились, прелюбодействовав вместе с прелюбодеем, сочетав прелюбодеев вместе с сочетавшим их, клеветав на Бога вместе с клеветавшим на Бога, нарушив Евангелие вместе с нарушившим Евангелие, по-собачьи; ибо так точнее можно выразиться. Диоскора же, александрийского еретика, где и каким образом принимал божественный Кирилл, как говорят прелюбодеи, пребывающие во мраке близ света и клевещущие на святых? Это не слыхано, и (143) их ложь неправдоподобна, ибо он – позднее божественного Кирилла. Как же того, кто оказался еретиком по кончине святого, во время разбойничьего собора в Ефесе, после Третьего и святого [Собора], сам святой принимал, быв уже выше мира? Так они лгут, сочиняя басни, чтобы уловить души простых людей[398].
Поэтому будьте искусны и сведущи во всем, дабы вам избежать змия и говорящих змииным голосом, от которых погибли весьма многие из рода в род. О других вопросах. Если епископ не находился на прелюбодейном соборе и называет его [Col. 1089] лжесборищем, но поминает бывшего на нем митрополита своего, то следует ли иметь общение с пресвитером такого православного епископа? На это я отвечал в другом письме к Еводию, что – следует, по икономии, только если он не служил вместе с еретиками. Ибо когда епископ, который поминается, православен, то ничего не значит, если он поминает своего митрополита-еретика из страха пред ним. Когда такой пресвитер приглашает на всенощную, нужно идти, и когда он предоставляет церковь, надобно принимать, и когда сам входит в нее отслужить, надобно позволять, или – помянуть покойника, только бы православного, надобно дозволить, и когда берется служить в ней, не надобно препятствовать. Если же он поминает епископа еретика, то, хотя бы он ублажал, хотя бы сам мыслил православно, нужно воздерживаться от Божественного Приобщения [вместе с ним] и от общей трапезы, если при этом надлежит помянуть того. Можно принимать его в общение при благословении и псалмопении разве только в том случае, если он не совершает священнослужения с еретиком, своим ли епископом или каким-либо другим, или не имеет с ним общения сознательно. Если кто вкушает пищу вместе с сочетавшим прелюбодеев или с другим еретиком, безразлично, то не надобно и принимать пищи вместе с таковыми, хотя бы они и притворялись православными. Ибо они не соблюдают заповеди (144) апостола, повелевающего с таковыми даже не есть (1 Кор. 5:11). Далее, не нужно исследовать или дознавать, не пиршествовал ли он с тем, кто пришествовал вместе с еретиком, а тот с другим, и таким образом уводить разум с прямого пути и уклоняться от всех. Это произвольное дело, и несвойственное святым. Ибо сказано: до сего дойдеши, и не прейдеши (Иов. 38:11). Разве они не умели исследовать этого и предать нам? Но нет. Поэтому нехорошо преступать пределы, яже положиша отцы наши (Притч. 22:28). А с кем мы не вкушаем пищи, от того не нужно и принимать дара, если он, получив внушение раз и дважды, не обращает внимания и не слушается нас. Не знаю, следует ли от стражей принимать [подаваемое] не как благословение, но как потребность, разве ввиду икономии; и от других, только бы избегающих безразлично пиршествовать вместе с еретиками, если случится какая необходимость, не знаю, не следует ли также и принимать и вкушать пищу вместе с ними. А давать таким и стражам пищу и питие нужно без сомнения, потому что и всякому человеку нужно подавать. А чтобы наш пресвитер служил в церкви господина Григоры, нашего сына, этого не смею сказать, потому что она открыта после прелюбодейного собора и освящена первым из прелюбодеев, служащим и служившим вместе с сочетавшим прелюбодеев.
