Церковь христиан адвентистов седьмого дня - Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12

Однако нравственный закон, выраженный в конкретных заповедях для разных порядков сотворенных существ, находится в центре великой борьбы, развернувшейся во Вселенной. Божий авторитет, правление и Его воля (нравственный закон) в отношении разумного творения стали предметом спора и полемики, приведшей к мучительному отчуждению между Богом и значительной частью ангелов, а также новым порядком существ: родом человеческим.

Чтобы яснее увидеть библейскую перспективу нравственной борьбы, в которую оказалась втянутой вся Вселенная, мы должны лучше уяснить для себя, вокруг чего разгорелся спор и почему это так взволновало многих ангелов.

Сатана, враг Бога, с самого начала не был сотворен Сыном Божьим злым дьяволом. Напротив, Творец создал его мудрым и славным ангелом. Два ветхозаветных отрывка косвенно, образным языком описывают происхождение, положение и нравственное падение этого могущественного существа (Ис. 14:4–21; Иез. 28:12–19). Изначально эти пророчества были адресованы языческим царям Вавилона и Тира, жившим, соответственно, во времена Исайи и Иезекииля. Хотя либеральные теологи отвергают это давнишнее христианское истолкование, даже из поверхностного прочтения становится очевидным, что некоторые изложенные в этих пророчествах детали имеют отношение к личности, более величественной, нежели эти ближневосточные деспоты.

Данная загадка вполне разрешима — нужно просто лучше понимать природу библейских сочинений. Хотя Израиль в каком–то смысле отверг Бога как своего царя, когда народ попросил пророка Самуила установить монархию (1 Цар. 8:7; 12:12), Бог по–прежнему был признаваем теократическим правителем, управлявшим израильским народом через своих представителей на государственном престоле (см. Ис. 41:21; Соф. 3:15). Подобно тому, как Бог поддерживал престол Давида в Израиле, так сатана поддерживал престолы этих языческих царств. Подобно тому, как от царей народа израильского ожидалось, что они будут являть черты характера и качества истинного Бога, так и эти языческие князья и цари отображали свойства своего демонического предводителя.

Кроме того, подобно тому, как в псалмах Давида время от времени раскрывается поразительная черта Мессии (величайшего из сынов Давида, хотя Его происхождение неизмеримо выше), точно так и в этих пророчествах, адресованных царям Тира и Вавилона, завеса на мгновение ниспадает, разоблачая характерные особенности сатаны. В качестве еще одного примера подобного явления прочитайте аргумент апостола Петра о том, что в Псалме 15:8–11 речь идет о Христе, а не о Давиде, хотя Давид написал этот текст от первого лица (Деян. 2:25–36).

Из сочетания этих отрывков мы узнаем, что первоначальное имя сатаны было «Люцифер» (Ис. 14:12 в KJV; в Синод, пер. «денница») или буквально «Дневная звезда», и что как ангел Он находился в непосредственном присутствии Бога. «Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять… ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней» (Иез. 28:14). Кроме того, Люцифер был сотворен безгрешным существом. «Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония» (стих 15).

Затем пророки объясняют, как этот возвышенный ангел начал вынашивать мысли о собственном величии. «От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою» (стих 17). «А говорил в сердце своем: „взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему"» (Ис. 14:13, 14). Апостол Павел подтверждает это пророческое описание, когда советует не рукополагать новообращенного, чтобы он «не возгордился и не подпал осуждению с диаволом» (1 Тим. 3:6).

Эти тексты позволяют нам ощутить всю серьезность великого противостояния. Оно началось среди высшего порядка сотворенных Богом разумных существ — небесных ангелов. Более того, родоначальником этой борьбы на небе стал благородный ангел — осеняющий херувим, пребывавший перед лицом Бога. Вызов Богу был брошен, если так можно выразиться, из тронного зала Самого Бога (см. Грех III.A).

Маловероятно, что восстание сразу вспыхнуло в полную силу. Для прорастания семян недовольства требовалось время. Конфликт не мог бы вспыхнуть без логичного обоснования мятежа. Тем не менее для нас остается непонятным, как сотворенное, зависимое существо, жившее в совершенной Вселенной, лишенной недостатков, могло посягнуть на престол вечного Творца, имевшего жизнь в Себе Самом. Казалось бы, такого не может быть в силу самой природы вещей!

Что же вызвало недовольство Люцифера? Ни один текст Библии не приводит конкретные вопросы, поднятые Люцифером, когда, ослепленный гордыней, он посягнул на Божественные полномочия. Однако из нескольких библейских текстов суть его притязаний становится понятной.

а. Закон Божий. Апостол Иоанн дает простейшее определение природы греха. «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие» (1 Ин. 3:4). Из самого послания становится очевидно, что апостол говорит о нравственном законе, который Творец определил для разумного творения (ср. со ст. 15; 5:21).

Но грех намного серьезнее простого беззакония. Писания приравнивают принципы и предписания нравственного закона (пусть и адаптированного к разумным, сотворенным существам разного порядка) с личной волей Творца. В мессианском отрывке псалмопевец воспевает: «Я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце» (Пс. 39:9). Таким образом, грех считается умышленным нарушением «воли» Творца или восстанием против Него как Личности. Когда грешники сознательно преступают нравственный закон, они с презрением относятся к Самому Творцу.

Таким образом, когда в Писаниях говорится, что «сначала диавол согрешил» (1 Ин. 3:8), мы можем из этого справедливо заключить, что Люцифер поставил под сомнение необходимость святым существам, таким как ангелы, подчиняться нравственным заповедям Божьим. Должно быть, он заявил, что Закон Божий ограничивает свободу ангелов. Слова апостола говорят о том, что в конечном итоге Люцифер отверг Божественный авторитет, сбросил с себя иго подчинения своему Творцу и открыто избрал путь нарушения Его заповедей, в которых выражена Его воля.

б. Характер Бога. За выраженной волей Законодателя скрывается Его характер. Поставив под сомнение закон Бога, Люцифер бросил тень сомнения на характер Бога. Если, как, по–видимому, утверждал Люцифер, нравственный закон, данный ангелам, не нужен, поскольку ограничивает их свободу, тогда Творец должен был руководствоваться скрытыми мотивами, подчинив разумных существ Своим предписаниям. Таким образом, он мог доказывать ангелам, что Творец руководствовался нехорошими мотивами. Возможно, Бог стремился к утверждению Своей безраздельной власти, требуя слепого повиновения от Своего творения.

Вполне уместно здесь вспомнить слова Иисуса, которыми Он охарактеризовал главного мятежника, поскольку в них подразумевается попытка Люцифера очернить характер Бога: «Он [дьявол] был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он — лжец и отец лжи» (Ин. 8:44). Христос явно обвиняет Люцифера в убийстве и лжи, преступлениях против нравственного закона. Но кого он убивал или о чем лгал на небе до своего изгнания?

Поскольку и Иисус, и апостол Иоанн называют главными причинами убийства «гнев» и «ненависть», Христос здесь, очевидно, намекает на странные чувства, которые постепенно овладели Люцифером и подвигли его на беззаконные деяния. В свете слов Иисуса становится понятно, что Люцифер, вынашивая в сердце своем ненависть к Богу, в ложном свете выставлял характер Бога перед всеми небожителями и ангелами. Лишь посредством хитрой лжи о Божественном характере и правлении ему удалось убедить значительную часть ангелов бросить свой жребий с ним.

в. Независимость творения. Первые два притязания скрывали истинное желание Люцифера: быть независимым от своего Творца. Поскольку Бог есть источник и податель жизни, из этого следует, что жизнь всех сотворенных существ зависит от Него. Желание и стремление быть независимым от Бога — это первичный грех творения, лежащий в самом основании любых попыток оспорить Божественное правление, сбросить иго послушания и покорности.

Люцифер, первый грешник, попытался освободиться от власти Бога, что отражено в пророчестве Исайи: «А говорил в сердце своем: „взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему"» (Ис. 14:13, 14). Пять раз Люцифер хвалится тем, что он [Я] сделает. Все его мысли были сосредоточены на себе самом, изгоняя естественную самоотверженную любовь, которую Бог заложил в нем. Люцифер возжелал служить и поклоняться самому себе. Это вопрос независимости. Восставшее творение говорило: «Ты мне не нужен, Бог; я вполне способен и сам распоряжаться своей жизнью».