Понятие «аведа», потеря, по глубинному смыслу связано с понятием «авода», работа. Сущность назначенной человеку работы в том, что она – всегда жертва. Сам труд предполагает трату сил, потерю чего-то, отказ в чем-то. «Эвед», работник, есть тот, кто работает не на себя, кто в некотором смысле отказывается от себя.
В слове «авода» разом присутствует и значение собственно работы и значение работы служения, работы через жертву. Однако для человека работа есть род приобретения или исполнения необходимости и потому он сам не ставит жертвенное начало работы себе в заслугу. Так что давать «сахар» (условно: «награду») может только тот, кто принимает работу человека, тот, кому работник служит.
В быту слово «сахар» употребляется для обозначения платы поденщику или какой-либо награды. Перевести же понятие «сахар» в его духовном значении, вообще говоря, невозможно. «Сахар» – не прибыль, которую получает человек в результате труда. «Сахар» по смыслу близко «захор» – сохранению наработанного в общей памяти или памяти Бога. Работа, «ввода», в духовной жизни не есть утрата, «аведа», ибо в сфере духа вместо утраченного при работе всегда оказывается «сахар» – то, что дается помимо наработанного трудом. По природе духовных явлений человек не может трудиться в расчете на «сахар», не может искать или ждать «сахар» себе или для себя. В Торе вообще мало и всегда осторожно говорится о том, что произойдет из труда человека. А тем более – о духовных приобретениях человека в этом мире или мире другом.
Но здесь особое место. Здесь в Торе начинается рассказ о том, что потребовало от Авраhама великой работы и великой жертвы. И перед этой ждущей его работой и предстоящей жертвой Господь посылает Авраhаму Свое слово о том, что Он Сам ему защита, и о том, что ему будет дан «сахар харба меод» – «сахар» в предельной степени.
«Адонай Элоким» – отвечает на слово Господа Авраhам. Собственно в Торе написано «Адонай `Гашем», но огласовано так, что согласно устной традиции, читается не Господь, а Элоким, Бог. Тут впервые Авраhам обращается к Богу так, как он научил нас обращаться к Нему на все будущие времена. Обращаясь к Господу, Авраhам не произносит вслух Его Имя. Напомним ещё и то, что когда в Торе встречается расхождение между написанным и читаемым, то главное значение имеет читаемое; написанное же объясняет подспудную сущность текста.
«Адон» значит «Хозяин». Конечно, все народы называют свои божества «господин» или «владыка»; соседи евреев испокон века звали идолов понятием «бааль», что, собственно, и значит «владелец» и «господин». Но для идолопоклонников «бааль» всегда господин какого-то места или какой-то сферы. Господство его – в его власти принести ущерб или поддерживать благополучие, он требует от своих служителей умилостивления. Авраhам же обратился к Хозяину всего, Хозяину жизни как таковому, который ждет от человека, как и земной хозяин, работы – и потому готов и помочь работнику, и загладить его огрехи. По еврейским понятиям, «ангелы» – ангелы служения: но человек – работник, работающий на Бога в мире, куда он послан. «Небо – небо Богу, а землю дал сынам человеческим» (Пс., 115:16). Как ангелы делают Его волю без свободы, без выбора – это их служение - так на человеке лежит делать её свободно - это его работа. Он должен стать посвящен Богу, «делающему небо и землю» (там же, 15). Именно перед этим эпизодом Авраhам публично принял от Малки-Цедека в Шалеме «посвящение Богу». И боится теперь – не за награду, а за работу.
Авраhам, впервые в Торе, обращается к Богу: Хозяин. Во всех поколениях дети Авраhама продолжают обращаться к Богу так, как научил наш отец Авраhам: А-Д-0-Н-А-Й. Авраhам установил новое отношение человека к Всевышнему. Отношение, соответствующее исконной задаче человека – хранению и возделыванию насаженного Богом. Вкусить от плодов своего дела – награда Бога.
Авраhам обращается к Всевышнему как к всеобщему и единому Хозяину жизни. Имя же `Гашем означает Становящего и подразумевает прямое Его участие – Становящего Свое отношение к Миру. И поскольку произносится Элоким, то, значит, Авраhам прежде всего обращается к Творцу, Законодателю, Судье, к Тому, Кто ставит предел.
Авраhам воспринял посланное ему суровое слово Господа, почувствовал, что Он как будто удаляется от него, все более поворачивается к нему как «мера Суда», как Элоким, и устрашился. И услышал от Него слова одобрения: «не страшись». В ответ на эти последние слова он и обратился к Нему: «Адонай Элоким», возвещая этим обращением, что Хозяин Мира есть Тот, в Котором присутствует «мера Милости» `Гашема и что Бог есть Рождающее и Становящее отношение к Миру.
«Адонай Элоким! Что Ты дашь мне?…»
Это, конечно, ответ на слова: «Я – защита тебе». Тут ударны слова «тебе» и «мне». То, что Ты задумал, то и строится Тобою. Зачем тут я? Зачем мне, человеку, следует знать, что Ты Сам мне защита? Почему мне положен «сахар» от Тебя? Что все это значит? Что, скажи, мне уготовано Тобою?
Авраhам понимает, что пора земных успехов и величия уже прошла, что он начинает жить «по другую сторону», где путь его будет окрашен жертвами, тяготами, страданиями. И в этот момент старта другого поприща пути жизни Авраhам обращает Его внимание на свое нынешнее положение, в котором он должен войти на другой путь.
Ни ученики, ни племянник, предчувствует Авраhам, не останутся с ним, чтобы после него продолжить его дело. Что же можно дать ему? Какие плоды? «Ведь мне Ты не дал семени…» Так он говорит: есть у меня воспитанники – но нет полученного из Твоей руки. Тут не просьба, он только указывает: «вот» – может ли расти насаженное Тобою, когда оно не растет из семени. Я же – ухожу, иду путем всей плоти. Бесплодно.
«Я же – оторванный (арири) хожу!» - говорит он, имея в виду свою оторванность от того движения, в котором люди завязаны из поколения в поколение. Я – вырван, один, не завязан становлением через детей. У меня нет продолжения. Какой «сахар» для арири, оторванного и одинокого… И далее в тексте Торы идет трудная для понимания фраза об Элиэзере и о «бенмешеке».
«Бенмешек» обычно переводится как «домоправитель», «распорядитель». Но тут ясно слышно слово «бен», сын. Да и «мешек» это не «хозяйство», а сильное стремление, жажда желания (корень «шака»). «Бенмешек» – высоко поэтическое слово, указывающее на кого-то, к кому стремится весь мой дом, кого дом Авраhама желает. Кто же это? Если перевести точно, что написано в Торе, то это никак не «Элиэзер из Дамаска», а «Дамаск Элиэзера». Самый простой смысл в том, что все родственники Авраhама ждут; что после его смерти и смерти Элиэзера (который тоже старик) его дом перейдет по наследству к Дамаску Элиэзера, то есть к ним самим.
Интересно посмотреть на буквенную структуру этого места. «Дамэсек» (Дамаск) – это то же слово «мешек» с приставкой буквы «далет». В такой игре слов есть какая-то глубокая ирония Авраhама. По устной традиции «домесек» (напаивающий) есть домашнее прозвище Элиэзера. Элиэзер – ученик Авраhама, который в некотором широком смысле «поит» его дом, черпая то, чем поит, от Авраhама. Авралам «напоил» Элиэзера, а тот поит весь его дом и дом всей душой стремится к Элиэзеру – «что Ты дашь мне?»
Стиль этого стиха предельно сжат, конденсирован и насыщен значениями, вовсе неисчерпанными нами тут. Это плод работы сознания, выношенного всей жизнью, нечто целостно сообщенное Господу Авраhамом. Следующий, третий, стих в стилистическом отношении резко отличается от второго. В нем Авраhам говорит не Ему, а себе (и потому-то тут ещё раз повторены слова: «и сказал Аврам»), говорит про себя, говорит простыми словами сам с собою.
«… и сказал Аврам: вот мне Ты не дал семени, и вот сын дома моего (то есть рожденный в доме) наследует мне» (Б.15:3).
Нет, Авраhам не жалуется. Что же, если такова Твоя Воля, то пусть будет так. Хотя, конечно, строить на том, кто родился в моем доме, совсем не то, что строить от моего семени. И в ответ на тихие эти мысли Авраhама Господь вновь посылает ему Свое слово:
«И вот, слово Господа ему, говоря: «Не унаследует тебе этот! Но тот, который исходит из нутра (меаим) твоего. Он тебя унаследует» (Б.15:4).
Казалось бы, странная фраза: о мужчине говорится так, как о женщине – не из чресл твоих, а из нутра твоего. Как это понять? От того же корня, что и слово «меаим» происходит слово «ма» (что) и «ми» (кто). «Меаим» – это то свойство души, которое позволяет человеку воспринимать боль другого как свою. Слово «меаим» в Библии всегда употребляется, когда есть подлинное переживание чужой боли; слово это означает нечто внутри души, что переворачивается, что мучает человека, когда он переживает за другого. Это то «нутро», из которого проистекает сострадание. И это и есть то «нутро» его, про которое говорит ему Господь.
