Как в свое время писал знаменитый европейский эзотерик Айванхов, творивший на пару десятков лет ранее Радж- ниша, «люди привыкли мстить за зло, которое им причинили. Им дали пощечину? Они считают нормальным вернуть в ответ одну, а то и две. Пинок?.. Два пинка. Этот инстинкт мести пришел к ним из далекой эпохи, когда они еще были животными. И сегодня, кстати, нет большой разницы: внешне мы стали в некотором роде мужчинами или женщинами, но внутренне!.. Мы стараемся победить своих врагов, используя против них способы, которыми пользовались они сами. Но если вы хотите изучить проблему с точки зрения Науки Посвящения, узнать ее мнение по этому поводу, то она даст ответ, который вовсе не похож на то, что думают все люди и что они делают.
Нельзя победить злых злобой, клеветников - клеветой, ревнивцев - ревностью или гневливых - гневом, потому что это означает отождествлять себя с ними и становиться на их уровень. Это так, потому что вы испускаете волны той же природы, что и они, и благодаря этому вы уязвимы: они могут достать вас через пространство и причинить вам зло. Чтобы иметь возможность защититься, быть неуязвимым, не надо оставаться на том же уровне, что и ваш враг, потому что здесь он вас сумеет настичь. Надо подниматься, подниматься как птицы, всегда стремящиеся ввысь. Подняться - это значит достичь более благородных, более чистых, более светлых областей, Божественных областей. Как только вы поднялись, благодаря воле, медитации, молитве, ваш враг уже не может вас достать, потому что ваши вибрации отличаются от его вибраций, и вы в безопасности. Вы даже забыли о его существовании!
Вот каким образом Посвященным, Мудрецам, великим Учителям удается победить своих врагов: благодаря их чистой, благородной, честной, светлой жизни...».
Здесь мы можем совершенно отчетливо наблюдать параллель учения-проповеди Айванхова и - еще более однозначно - существенно важных тезисов учения Раджниша Ошо с рядом оснований философии Фридриха Ницше, до сих пор, к сожалению, адекватно и заслуженно не освоенному мышлением XX в.
Особое значение для Ницше (как, впрочем, и для всей по психологии) представляло собой французское понятие ressentiment, слово, которое иногда переводят на русский язык как «реактивность», «злопамятность», «мстительность». Сам Ницше предпочитал, однако, употреблять это французское слово без перевода. Впоследствии оно приобрело большую популярность и стало использоваться в трудах многих европейских мыслителей.
Так, в книге М. Шелера «Ресентимент в структуре моралей» ее автор следующим образом объясняет значение данного феномена. Он пишет: «В естественном французском словоупотреблении я нахожу два элемента слова ресентимент: во-первых, речь идет об интенсивном переживании и последующем воспроизведении определенной эмоциональной ответной реакции на другого человека, благодаря которой сама эмоция погружается в центр личности, удаляясь тем самым из зоны выражения и действия личности. Причем постоянное возвращение к этой эмоции, ее переживание, резко отличается от простого интеллектуального воспоминания о ней и о тех процессах, ответом на которые она была. Это - переживание заново самой эмоции, ее после-чувствование, вновь чувствование. Во-вторых, употребление данного слова предполагает, что качество этой эмоции носит негативный характер, т.е. заключает в себе некий посыл враждебности... это блуждающая во тьме души затаенная и независимая от активности злоба, которая образуется в результате воспроизведения в себе интенций ненависти или иных враждебных эмоций и, не заключая в себе никаких конкретных намерений, питает своей кровью всевозможные намерения такого рода» [410, с. 10].
В философии Ницше ressentiment предстает в качестве движущей силы в процессе образования и структурирования моральных ценностей. Он характеризует его как смутную автономную атмосферу враждебности, сопровождаемую появлением ненависти и озлобления, т.е. ressentiment - это психологическое самоотравление, проявляющееся в злопамятстве и мстительности, ненависти, злобе, зависти. Однако взятые по отдельности все эти факторы еще не дают самого ressentiment, для его осуществления необходимо чувство бессилия. Истина первого рассмотрения - это психология христианства: рождение христианства из духа ressentiment, т.е. движение назад, восстание против господства аристократических ценностей. Моральный закон не существует a priori ни на небе, ни на земле; только лишь то, что биологически оправдано, является добром и истинным законом для человека. Поэтому только сама жизнь имеет ценность. Каждый человек имеет такой тип морали, который больше всего соответствует его природе. Из этого положения Ницше и выводит свою историю морали - вначале мораль господ (сильных людей), а затем победившая ее мораль рабов (победили не силой, а числом). Предпосылками рыцарски-аристократических квалификаций ценности выступают сила тела, цветущее, бьющее через край здоровье, а также сильная, свободная, радостная активность, проявляющаяся в танце, охоте, турнире,войне.
Параллельно с такого рода суждением существовал и жречески-знатный способ оценки (который впоследствии будет доминировать) со свойственными ему нездоровьем, пресыщением жизнью и радикальным лечением всего этого через Ничто (или Бога). Однако главной характеристикой такой оценки Ницше считает бессилие, из которого и вырастает затем ненависть, из которой, в свою очередь, и возникает рабская мораль. Евреи, жреческий народ, всегда побеждали своих врагов радикальной переоценкой их ценностей, или, по словам Ницше, путем акта духовной мести. Именно евреи рискнули вывернуть наизнанку аристократическое уравнение ценности («хороший = знатный = могущественный = прекрасный = счастливый = боговозлюбленный»).
Для Ницше такой акт ненависти - это не вина, не преступление, а естественный ход истории морали: чтобы выжить и сохранить себя как народ, евреям необходимо было совершить акт бездонной ненависти (ненависти бессилия) - свою слабость они сделали силою. И теперь только отверженные, бедные, бессильные являются хорошими, только страждущие, терпящие лишения, больные являются благочестивыми и только им принадлежит блаженство. Христианство в полной мере унаследовало эту еврейскую переоценку. Так, заключает Ницше, именно с евреев начинается «восстание рабов в морали», т.к. теперь ressentiment сам становится творческим и порождает ценности.
Если всякая преимущественная мораль начинается из самоутверждения, говорит «Да» жизни, то мораль рабов говорит «Нет» всему внешнему, иному. Это обращение вовне, вместо обращения к самому себе как раз и есть, по Ницше, выражение ressentiment: для своего возникновения мораль рабов всегда нуждается в противостоящем и внешнем мире, т.е. чтобы действовать, ей нужен внешний раздражитель, «ее акция в корне является реакцией».
Ницше отмечает, что человек аристократической морали полон доверия и открытости по отношению к себе, его счастье заключается в деятельности. Наоборот, счастье бессильного выступает как наркоз, «передышка души», оно пассивно. Человек ressentiment лишен всякой открытости, наивности, честности к самому себе. Если сильным человеком овладевает ressentiment, то он исчерпывается в немедленной реакции, оттого он никого не отравляет. Таким образом, из неумения долгое время всерьез относиться к своим врагам проистекает уважение к ним, т.е., по Ницше, настоящая «любовь к врагам своим». Творчество человека ressentiment измышляет себе «злого врага» и, исходя из этого, считает себя «добрым». Первоначальная нацеленность ненависти постепенно размывается неопределенностью самого процесса объективации.
Таким образом, ressentiment у Ницше и Ошо в большей мере проявляется в той мести, которая не нацелена на какой- либо конкретный объект. Таким образом, ressentiment формирует чистую идею мести, он лучше всего «произрастает» там, где есть недовольство своим положением в иерархии ценности. Отсюда можно выделить две формы ressentiment:
1) месть, направленная на другого, т.е. другой виноват в том, что я не такой, как он;
2) месть, направленная на самого себя, самоотравление.
Если первая форма относится к экстравертируемой модели ressentiment - восстанию рабов в морали, то вторая относится к интравертируемой - аскетическому идеалу.
Одновременно, по Ницше, совсем не трудно догадаться, на чьей совести лежит изобретение «нечистой совести» - это человек ressentiment. Реактивный человек, исходя из своей перевернутой справедливости, наделяет наказание смыслом и видит в нем выгоду мнимую. Заслугу наказания видят в том, что оно пробуждает в виновном чувство вины, т.е., по определению Ницше, инструмент душевной реакции, которая и есть «нечистая совесть». Но, как отмечает философ, наказание, наоборот, закаляет и охлаждает; оно обостряет чувство отчужденности, усиливает сопротивление. Развитие чувства вины сильнее всего было заторможено именно наказанием. Зрелищной процедурой суда преступник «лишается возможности ощутить саму предосудительность своего поступка, т.к. совершенно аналогичный образ действий видит он поставленным на службу правосудию, где это санкционируется и чинится без малейшего зазора совести».
