Вот эти средства во время оплодотворения белого скота он полагал перед глазами его испестренные прутья с целью цветом прутьев подействовать на воображение зачинающих животных и чрез воображение на вид зародыша Полученный таким образом разноцветным приплод Иаков разлучал от белого, так чтобы во время зачатия разноцветный скот, по возможности, был в глазах белого, но не наоборот Расчет был опять на воображение зачинающих животных (Быт 30, 37 — 41)
Сам Иаков, как мы видели (ст. 8, 9), приписывал свое обогащение особенному покровительству Божию, и это тем более несомненно, что при неоднократном изменении условий награды, Иаков едва ли мог каждый раз придумывать новые искусственные средства к тому, чтобы не только не лишиться условленной награды, но и умножить ее, — о них и не упоминается в повествовании Моисея. — Видех бо, елика тебе Лаван творит. Господь, обнадежив Иакова, посредством видения, в Своем покровительстве, объявляет, что покровительствует ему по состраданию к нему, ибо видит несправедливость к нему Лавана, который ничем не вознаградил его за четырнадцатилетнюю работу. В видении является беседующим с Иаковом Ангел Божий, но в следующем стихе сей Ангел Сам называет Себя Богом, следственно Он есть Сын Божий, великого совета Ангел (Ис 9, 6).
13. Аз есмь Бог явивыйся тебе на месте Божии, идеже помазал Ми еси тамо столп, и обетовал Ми еси тамо обет. Ныне убо востани и изыди от земли сея, и иди в землю рождения твоего, и буду с тобою.
На месте Божии, или в Вефиле, что значит дом Божий (см. XXX паремию стр. 252). Господь напоминает Иакову о вефильском Своем явлении ему, бывшему за двадцать лет в день бегства его из родины, с целью внушить ему, что взирает на него с тем же благоволением, какое показал ему тогда, что остается тем же неизменяемым покровителем его, каким явился тогда, что Он обещание Свое благополучно возвратить его на родину и сопровождать его повсюду, данное тогда, готов исполнить теперь, и что следственно нечего бояться тому, кто имеет такого всемогущего и всеблагого Покровителя и Защитника. —- Идеже помазал еси столп и обетовал обет. В Вефиле, по пробуждении от сна, в котором видел таинственную Лествицу, Иаков, полный благоговения к месту богоявления и благодарности к Явившемуся за Его обетования, обратил камень, который служил ему изголовьем, в священный памятник, принес на этом столпообразном памятнике бескровную жертву, возлив на него свой дорожный елей, и дал обет: «Если Бог сохранит меня в пути моем, даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я, с помощью Божией, благополучно возвращусь в дом отца моего: то этот камень, поставленный теперь памятником, будет у меня местом молитвы; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я посвящу Тебе десятую часть» (Быт 28,20 — 22). Напоминанием о вефильском памятнике и обете Господь хотел оживить и утвердить в Иакове ту преданность к Нему, во свидетельство которой поставлен был памятник и произнесен обет, — преданность, столь нужную Иакову всегда, особенно же в обратном путешествии на родину, предпринять которое Господь повелевает в следующих словах: востани ныне и изыди в землю рождения твоего — Ныне, — когда же именно? Судя по тому, что это повеление входит в состав рассказа Иакова о сонном видении, бывшем, как видно, в начале последних шести лет службы его у Лавана, нельзя думать, что это повеление, одно и то же с тем, о котором было упомянуто выше в ст. 3–м, и которое дано было в конце сей службы. Должно полагать, что повеление: востани ныне и т. д., дано и к исполнению его приступлено еще прежде договора с Лаваном о награде (Быт 30,25), но что договор сей удержал Иакова от возвращения в отечество до нового повеления, данного, как мы заметили, в конце шестилетней службы у Лавана.
14. 15. И отвещавши Рахиль и Лия, рекосте ему (Иакову): еда есть нам еще часть или наследие в дому отца нашего? Не яко ли чужия вменихомся ему? продаде бо нас и снеде снедию сребро наше.
Рахиль и Лия, выслушав речь мужа своего, клонившуюся к тому, что ему нельзя долее откладывать возвращение на родину, заявляют, что и для них нет никаких побуждений оставаться в доме отца своего. Еда есть нам еще часть или наследие в дому отца нашего? т. е. сколько бы времени мы ни прожили еще у отца нашего, он по скупости своей ничего не уделил нам в собственность при жизни и ничего не оставит нам в наследство по смерти. —Не яко ли чужия вменихомся ему? Он смотрит на нас не как на дочерей, а как на рабынь; относится к нам не как отец, а как корыстолюбивый рабовладелец. — Продаде нас и снеде снедию сребро наше Ты, муж наш, не мог дать за нас вена отцу нашему, потому что пришел к нам с пустыми руками, и вот он вместо вена пользовался, в продолжение четырнадцати
лет, твоею работою как ценой за нас. И хотя единственно тебе обязан своим обогащением, он ничем из нажитого твоими работами имущества своего не поделился ни с тобой, ни с нами; один воспользовался тем серебром, которое накопил, продав нас тебе, как товар за твою работу.
16. Все богатство и слава, юже отъя Бог от отца нашего, нам будет и чадом нашим. Ныне убо, елика тебе рече Бог, твори.
Эти слова, составляющие продолжение речи Рахили и Лии к мужу, могут быть изложены так: наш отец по заключении договора с тобой о награде, не раз изменял условия с целью уменьшить тебе награду. Но Бог не дал тебя в обиду ему. При Его благословении большая часть агнцев и козлят в стаде Лавановом, порученном тебе, рождались всегда с таким цветом, какой назначаем был тебе в награду. Таким образом, что было для отца нашего ущербом, которым справедливо наказал его Господь за его корыстолюбие и скупость, то послужило выгодой для тебя и для нас с детьми нашими, которую мы и должны удержать за собой. Но мы не можем быть спокойными за нашу собственность, пока будем жить у отца нашего; положение твое и наше таково, что нельзя долее оставаться у него. Посему если Бог повелел тебе возвратиться на родину, поспеши исполнить Его повеление, а мы готовы всюду следовать за тобой.
Затем следует описание приключений Иакова на пути к родине и в самой родине, не входящее в паремию.
Глава: XXXII. Паремия на вечерне в среду шестой седмицы Великого поста (Быт 43, 26–31; 45, 1–16).
В сей паремии повествуется о вторичном в Египте свидании с Иосифом десяти братьев его и о первом свидании с ним Вениамина, младшего брата.
Гл. 43· ст. 26. Внесоша Иосифу братия его дары яже имяху в руках своих, в дом: и поклонишася ему лицем на землю.
Иосиф был сын Иакова от Рахили, родившийся в Месопотамии. Как сын от любимой жены, Иосиф пользовался особенным расположением отца своего, за что подвергся зависти братьев своих. Они не любили его также за то, что он прямодушно обнаруживал пред отцом их недостойные поступки. Два рассказанные им сновидения, в которых предсказывалось уничижение пред ним братьев его, еще больше усилили их нерасположение к нему. Они продали его в Египет, а отца уверили, что он растерзан зверем. В Египте Иосиф жил сначала у царедворца Пентефрия и пользовался его доверием и расположением; потом, оклеветанный его женою, попал в темницу. Из темницы за удачное по откровению Божию истолкование снов фараона, содержавших предзнаменование имевших наступить семи урожайных и потом семи неурожайных годов, и за мудрый совет фараону о заготовлении продовольствия на неурожайные годы, Иосиф принят был ко двору фараона, сделан был первым сановником его и принял на себя заботы о накоплении в годы плодородные запасов на прокормление народа в годы голодные. Неурожайные годы наступили не только для Египта, но и для недальней от него Ханаанской земли, где продолжал жить Иаков со своим семейством. Иаков послал сыновей в Египет для закупки хлеба. Им, как иностранцам, не иначе можно было купить хлеба, как с разрешения самого Иосифа, для чего им надлежало явиться к нему лично. Представ пред ним, они не узнали его, но он узнал их, хотя для того, чтобы выведать их расположения и возбудить в них раскаяние, притворился незнающим их и даже жестоким. Потом приказал выдать им хлеба и отпустил их с тем, чтобы они привезли в Египет младшего брата, Вениамина. Прошел год. Купленный в Египте запас истощился; Иаков отправил сыновей своих в Египет для новой закупки и с крайней неохотой отпустил с ними Вениамина, второго сына своего от Рахили, которого любил не менее Иосифа. И вот братья Иосифа снова предстали пред ним и внесоша ему дары, яже имяху в руках своих, в дом. Иаков, отпуская сыновей своих, послал Иосифу в дар лучшие произведения земли Ханаанской: бальзам, мед, стираксу, ладан, фисташковые и миндальные орехи (Быт 43,11). — И поклонишася ему лицем на землю. Такой же знак почтения братья Иосифа показали ему при первом свидании с ним в Египте (Быт 42, 6). В обоих случаях сбылись сны Иосифа, возбудившие некогда неудовольствие против него братьев. Было два таких сна (Быт 37, 7–10). Сначала ему снилось, будто он с братьями своими вязал в поле снопы и будто его сноп стоял прямо, а снопы братьев кланялись ему. В другой раз ему снилось, будто солнце, луна и одиннадцать звезд кланялись ему. За такие сны братья Иосифа собирались даже погубить его, почитая невозможным, чтобы они, старшие братья, когда‑нибудь поклонились, и притом с отцом и матерью (солнцем и луной), младшему. Предзнаменование во сне, однако, сбылось: они действительно кланялись ему.
