Они вышли из дома Пастырей и запели единодушно песнь: "Под оком Господа мы продолжаем путь наш. Он часто утешал нас встречей добрых душ, всегда внимает Он молитве пилигрима. Наш Бог и Царь при нас. Он дух наш укрепляет в опасностях, в бою. Он с нами, Он за нас, и зреть дает Он нам цель трудного пути — то жизнь вечная, в блаженстве и при Нем. Мы в мире — странники, но вера нас живит; ни бури, ни ветры, ни голод, ничто нас не страшит. Господь Творец вселенной у пристани нас ждет".
Вскоре они дошли до места, где Христианин встретил Отпавшего, который был родом из города Отступничество.
— Этот Отпавший не желал внимать ничьим добрым советам, и ничто не могло удержать его. Когда он повернул назад и дошел до Креста и могилы, он встретил там человека, который попросил его внимательнее взглянуть на этот Крест. Но Отпавший объявил грозно, что уже принял окончательное решение вернуться на родину. До Тесных врат он еще раз встретил Евангелиста, попытавшегося остановить его силой рук своих и вновь наставить на путь истинный, но и тут он вырвался, перелез через стену и пошел по пути погибели, — рассказал проводник историю Отпавшего.
Они продолжали свой путь. На том самом месте, где был ограблен Маловерный, стоял человек с обнаженным мечом, все лицо которого было в крови. Проводник спросил его, кто он.
— Я сражающийся за истину, воин-пилигрим, идущий в Небесный Град. По дороге на меня напали три злодея и предложили сделать выбор: либо я становлюсь таким, как они, т. е. примыкаю к их шайке, либо я погибаю на месте. Я ответил, что всегда был верен своим убеждениям и потому не вижу теперь причины изменять им. В своей родной стране я не нашел мира душевного, покинул ее по собственному желанию и не намерен возвращаться туда, где ждет меня верная погибель. Моя жизнь мне так дорога, что я не желаю дешево уступать ее никому. Но если они хотят сразиться со мной — пусть попробуют. Тогда эти трое — Необузданный, Виновность и Назойливый — ринулись на меня. Мы сражались целых три часа. Как видите, они нанесли мне немало ран, но, заслышав ваши шаги, немедленно ретировались, понимая, что у них нет шансов победить превосходящего их числом противника, — ответил храбрый пилигрим по имени Доблестный.
— Однако бой был и так неравный: один против троих, — заметил Дух Мужества.
— Да. Но что значит число противников для того, на чьей стороне истина? Псалмопевец Давид сказал: "Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь — крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если ополчится на меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться". Я читал, что один человек боролся против целой армии. Вспомните, скольких Самсон убил ослиной челюстью!
— Почему же, однако, ты никого не позвал на помощь? — спросил проводник.
— Я воззвал к Царю моему; я знал, что Он услышит меня и пришлет мне невидимую помощь, и этого мне было достаточно.
— Твое поведение достойно похвалы. Покажи-ка мне меч твой, — попросил Дух Мужества.
Он взял меч, внимательно рассмотрел его и сказал:
— Этот меч сделан в Иерусалиме.
— Да, он оттуда. Такой меч да твердая рука, чтобы владеть им, плюс умение действовать им, и могу вас уверить, что человек может без страха идти на битву. Ему нечего беспокоиться, если он умеет владеть таким мечом. Лезвие его никогда не притупляется, даже рассекая помышления сердечные.
— Но ты, однако, долго боролся. Удивляюсь, что не чувствуешь утомления.
— Мой меч словно врос мне в руку, будто стал ее естественным продолжением, а когда кровь потекла по моим пальцам, я стал биться с еще большей отвагой.
— Ты поступил верно, сражаясь с грехом до последнего. Теперь присоединяйся к нам. Пойдем вместе, отныне ты нам товарищ.
Они омыли ему раны, накормили и продолжили путь вместе. Проводник, как правило, шел вместе со слабыми пилигримами, занимая их бодрящими и нравоучительными рассказами. Потом он разговорился с Доблестным, общество которого было ему особенно приятно (он уважал людей с таким характером). Начал он с того, что спросил нового своего товарища о его родине.
— Я родом из города Потемнение, там вырос, а родители мои все еще живут там.
— Так ты из Потемнения? Это не по соседству ли с городом Гибель?
— Да. Что меня заставило пуститься в путешествие? Однажды прибыл к нам некто по имени Устаистины и рассказал про приключения Христианина из города Гибель. Христианин вынужден был покинуть жену и детей, чтобы стать пилигримом. Он уверял даже, что Христианин однажды убил змея, мешавшего ему идти вперед, и что, несмотря на все препятствия, он и в самом деле дошел до того места, куда стремился. У Небесных врат его встретили победными торжественными звуками труб, и теперь он — желанный гость во всех Царских обителях. Его приход приветствовали благовестом, он награжден чудесными одеяниями и другими подарками… Словом, слушая его, я почувствовал, что и во мне загорелось желание идти туда же, и ни отец, ни мать, никакая земная власть не смогли удержать меня. И вот, как видите, я здесь.
— Ведь ты прошел через Тесные врата? — спросил Дух Мужества.
— Да, конечно. Устаистины предупредил меня, если не пройти через Тесные врата, все путешествие будет напрасно. Тогда проводник обратился к Христиане:
— Видишь, — сказал он, — какое значение имеет путешествие твоего мужа не только для его близких, но и незнакомых людей?
— Неужели это жена Христианина? — удивленно спросил Доблестный.
— Да, а это его четыре сына.
— И все — пилигримы?
— Как видишь, они последовали за отцом.
— От души рад! Представляю, как этот добрый человек возрадуется, когда увидит своих близких, которые вначале не захотели отправиться с ним, но со временем все же решили идти в Небесный Град.
— Без сомнения, для него будет большая радость свидеться с близкими своими в месте блаженства.
— Кстати, мы затронули вопрос, разрешить который не берусь и по которому желал бы услышать ваше мнение. Некоторые утверждают, что мы там друг друга не узнаем.
— Это не так, — ответил Дух Мужества. — Почему они могут не узнать своих друзей и близких, которые — часть нашего бытия? Хотя узы родства там будут иного рода, однако у нас нет причины думать, что мы не возрадуемся их присутствию, потому что не узнаем их.
Доблестный согласился с этим утверждением Духа Мужества.
— Вероятно, родители твои очень тебя отговаривали от путешествия? — продолжал Дух Мужества.
— Конечно, они делали все, чтобы уговорить меня остаться.
— Чем они мотивировали свои действия?
— Они говорили, что такое путешествие ничто иное, как тунеядство, и если б по природе своей я не был склонен к лени, эта мысль никогда не пришла бы мне в голову.
— А еще чем?
— А тем, что я добровольно подвергаю себя всяким опасностям. Они беспрестанно повторяли мне, что ничего нет опаснее в мире, чем быть пилигримом.
— О каком роде опасностей они говорили?
— Они говорили мне о топи Уныния, где так легко утонуть, о стрелках замка Веельзевула, пускающих огненные стрелы в тех, которые хотят войти в Тесные врата. Еще рассказали они о горе Затруднение, о львах и злых великанах. Потом описали мне долину Унижения, где Христианин чуть было не погиб в борьбе с Аполлионом. Пугали меня долиной Смертной Тени, где постоянная тьма, слезы, стон и где живут злые духи. Еще рассказали они о великане Отчаяние, от руки которого столько пилигримов погибло в его замке Сомнение. Поведали об Очарованной стране, где можно заснуть сном смерти, и, наконец, о реке без моста, которую надо переходить вброд и которая отделяет странника от Небесного Града.
— Это все?
— О нет! Они пугали, что на этом пути много мошенников и соблазнителей, совращающих пилигримов с пути истинного. Они говорили еще, что мне на пути может встретиться Мирской Мудрец, который старается всех обмануть, что можно встретить Формалиста и Лицемера. Извыгод, Краснобай и Димас обязательно поймают меня в свои сети, а Соблазнитель — в свои, и, наконец, я вместе с Невеждой, думая, что вхожу в Тесные врата, на самом деле войду в низкую дверь в склоне холма, которая ведет в преддверие ада. И многих других называли они мне: Упрямого, Сговорчивого, Недоверчивого, Робкого, Отпавшего и старика Атеиста, которые, по их словам, уже ушли было далеко, но снова вернулись на родину.
— И долго они тебя отговаривали?
— Да. Они рассказывали мне, будто бы Христианин после всех своих трудов погиб в реке Смерти, через которую нет моста, и так и не смог дойти до Небесного Града, куда он так сильно стремился.
— И все это тебя не испугало?
— О нет! Все это пустяки.
— Но почему?
— Я уверовал в слова, сказанные Устамиистины, и эта уверенность помогла мне стать выше этих рассказов.
