Эта природа различий между четырьмя Богами и объясняет то разное положение, которое они занимают в Веде. Варуна безусловно первый и наиболее значимый из всех них, ибо реализация бесконечного существования есть основа ведийского совершенства: стоит обрести безбрежность и чистоту божественного бытия, как за этим с неизбежностью последует все остальное, что содержится в нем в качестве его силы и присуще его природе. Митра воспевается в гимнах весьма редко, разве что вместе с Варуной или же как имя и форма других богов – чаще всего, космического труженика Агни, – когда, обретая благодаря своим действиям гармонию и свет, они раскрывают в себе божественного Друга. Самое большое число гимнов к светозарным Царям обращено к этой объединенной силе Митры-Варуны, небольшое число гимнов – отдельно к Варуне или же к Варуне-Индре, лишь один к Митре, два или три к Бхаге и ни одного к Арьяману. Ибо когда заложена основа беспредельной широты и чистоты бытия, на этом основании должна осуществиться лучезарная гармония действия всех богов в соответствии с законами различных планов нашего существа от духовного до материального; а это и есть единая пара Митры-Варуны. Сила Арьямана едва ли рассматривается в качестве независимого принципа – точно так же, как энергия или сила в мире есть просто проявление, движение или динамический аспект существования, – она есть просто предварительная работа, освобождение сознания, знания, Истины, присущей вещам, и воплощение их в качество энергии и форму действия, или же это просто фактическое выражение самораскрывающегося и самоовладевающего движения, посредством которого Бытие и Сознание претворяют себя как Блаженство. Поэтому к Арьяману всегда обращаются совместно с Адити или Варуной, или же с Митрой, или вместе со всей великой осуществляющей Триадой, или же в общем обращении ко Всем-Богам и Адитьям.
Бхага, с другой стороны, есть венец нашего движения к обладанию сокровенной божественной Истиной нашего существования; ибо суть этой Истины есть блаженство. Бхага – это сам Савитар; Всенаслаждающийся есть Создатель, воплощенный в божественной цели своего творения. Поэтому он скорее конечное достижение, чем осуществляющая сила, или же завершающая сила, он, скорее, владеющий всем изобилием, а не дарующий наши духовные щедроты.
* * *
Гимн риши Вамадевы (IV.55), обращенный ко Всем-Богам, предельно ясно раскрывает то высокое устремление или надежду, с каким призывались эти ведийские божества, дабы они содействовали риши в их труде и вели к желанной высшей цели:
«Кто из вас наш избавитель? Кто наш защитник? О Земля и Небо, неподвластные разделению, освободите нас; спасите, о Митра, о Варуна, от смертной доли, которая слишком тяжела для нас! Кто из вас, о Боги, утвердит для нас наивысшее благо в продвижении жертвы?
Те, что озаряют наши высокие изначальные обители, те, что безграничны в знании, восходят рассветами и рассеивают нашу тьму, это они, неуязвимые всеустроители, распределили все для нас; мыслители, приверженные Истине, они воссияли в свете, свершители.
Я ищу себе в сотоварищи с помощью слов озаряющих струящуюся реку Адити, ту, которая есть божественное блаженство. О Ночь и Заря, непобедимые, сделайте так, чтобы обе части Дня защищали нас.
Арьяман и Варуна различают Путь, и Агни, властитель побуждений, – путь к счастливой цели. О Индра и Вишну, утвержденные словом, в совершенстве расширяйте наш мир и покой, в котором есть Силы, – могучую защиту.
Я принимаю возрастания Парваты, и Марутов, и Бхаги, нашего божественного спасителя. Да убережет нас владыка сущего от грехов мира, и сохранит нас Митра вдали от согрешения против Митры.
Сейчас пусть утвердит (певец) богинь – две полусферы, Землю и Небо, вместе со Змеем глубин-оснований через все желанное, обретаемое нами; как если бы для овладения Океаном в своем общем широком строе они открыли (сокрытые) реки, что звучат пылающим Светом.
Да защитит нас богиня Адити вместе с богами, да освободит нас божественный Избавитель, неослабевающий; да не умалим мы основание Митры и Варуны и верховный престол Агни.
Агни есть владыка той безмерной сущности богатств и совершенного наслаждения, он осыпает нас обилием этих даров.
О Заря, голос Истины, царица щедрот, привези нам множество желанных благ, о обладающая всем их изобилием.
Пусть Савитар, Бхага, Варуна, Митра, Арьяман, Индра движутся верно к этой цели для нас с сокровищами нашего блаженства».
Варуна
Имя «Варуна» происходит от корня, который имеет значение «окружать», «покрывать» или «проникать». Эти значения корня открывают поэтическому видению древних мистиков образы, которые выражают для нас наиболее близкое и конкретное представление о Бесконечности. Они видели Бога как высочайшее всеобъемлющее Небо, ощущали божественное существование как всеохватывающий океан, жили в его беспредельном присутствии как в чистом, всепроникающем эфире. Варуна и есть это высочайшее небо, этот океан, омывающий душу, это эфирное владение и бесконечное проникновение.
Но тот же корень дал им имя для темного Сокрывателя, врага, Вритры; ибо значения «препятствовать» и «противостоять», «укрывать» и «ограждать», «осаждать» и «оцеплять» тоже входят в число многочисленных оттенков смысла этого корня. Но темный Вритра – это плотная туча и окутывающая тень. Его знание – ибо у него тоже есть знание, Майя, – это чувство ограниченного бытия и сокрытие в Ночи подсознания всех богатств этого изобильного и безбрежного существования, которые должны принадлежать нам; из-за этого отрицания и противодействия всесозидающему знанию Вритра яростно противостоит Богам – его небожественный порядок противостоит божественному порядку Бога и человека. Варуна своей безбрежной сущностью и широким видением раздвигает эти границы; окружая нас светом своего владения, он являет нам то, что темное наваждение Вритры укрыло от нас и омрачило. Божественность Варуны есть форма или духовный образ всеобъемлющей и озаряющей Бесконечности.
По этой причине описательный образ Варуны носит куда менее определенный характер, чем образ пылающего Огня, или сияющего Солнца, или лучезарной Зари. Как ни странно, но комментаторы древности полагали, что он есть Бог Ночи. В Пуранах он божество вод, а его сеть или петля, которая в Веде, безусловно, предстает как психологическая метафора, превратилась в безжалостный аркан бога океана. Европейские ученые отождествили Варуну с греческим Ураном и, имея какое-то представление об его изначальной небесной природе, высказали предположение о некоем концептуальном переносе, своего рода падении или даже низвержении его из царства горнего в нижнее. Индра, вероятно, стал властелином небес и царем богов, Варуне же, прежнему царю, пришлось довольствоваться владычеством над водами. Если мы поймем символическую систему древних мистиков, то увидим всю бесполезность этих предположений. Их система заключалась в соединении различных идей и образов в рамках общей концепции, связующей их всех между собой. Так, Варуна в Веде есть Царь – но не небес, как таковых, ибо это Дьяушпита, и не небес света, ибо это Индра, а высочайшего всеобъемлющего эфира и всех океанов. Все пространства принадлежат Варуне, вся беспредельность – его собственность и владение.
В мистическом представлении эфир и океан сливаются воедино, становясь одним целым; и происхождение этого единства не так уж сложно понять. Древняя концепция сотворения мира, прослеживаемая повсеместно – от Гималаев до Анд, описывала изначальный материал творения в виде бесформенного водного простора, вначале сокрытого тьмой, из которого появляются день и ночь, небо и земля, и все миры. Древнееврейская Книга Бытия гласит: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою». По слову его воды разделились Небом, твердью; так что образовались две водные поверхности – земная, ниже тверди, и небесная – над нею. Мистики воспользовались этим универсальным верованием или этим универсальным образом и наполнили его своими богатыми психологическими значениями. На месте одной тверди они увидели две – земную и небесную; вместо двух океанов, три простерлись перед их раскрывшимся взором.
Они увидели то, что человек будет неизменно видеть при изменении его физического видения на психическое восприятие Природы и мира. Под собой они взирали на бездонную непроглядную ночь и всепоглощающий мрак, тьму, сокрытую тьмою, воды несознания, из которых могучей энергией Единого возникло их существование. Над собой они узрели далекий океан света и сладости, высочайший эфир, наивысший шаг всеблагого Вишну, к которому должно взойти их устремленное существо. Один из них был плотным и темным эфиром, бесформенным материальным бессознательным Небытием, другой – светозарным внематериальным Всесознанием и абсолютным существованием. Оба были темным и светлым пространствами Единого.
