Как неведение или ложь в человеке – Веда, как правило, предпочитает менее абстрактный способ выражения – есть причина зла и страдания, так Знание или Истина есть средство очищения и освобождения. Ведь именно благодаря тому оку, которым Варуна видит все вещи, – светозарный символ Солнца, – он обладает способностью очищать. И пока он не направит нашу волю и не обучит нас суждению – пока мы не постигнем божественную Мысль, – мы не сможем взойти на корабль богов, чтобы переправиться с его помощью через океан жизни, за пределы всех этих препятствий и зла. Пребывая в нас как мыслитель, обладающий знанием, Варуна устраняет прочь содеянный нами грех; своей царской властью он прощает нам наши прегрешения, совершенные в Неведении. Или же, используя другой образ, Веда говорит нам, что у этого Царя в услужении тысяча лекарей, и благодаря тому, что они исцеляют наши ментальные и моральные пороки, мы получаем прочную основу в праведном и безграничном бытии Варуны[151] .
Царский сан великого Варуны означает его неограниченную верховную власть над всем сущим. Он могущественный владыка мира, самодержец, samrāṭ. Эпитеты и описания Варуны носят такой характер, что их с легкостью можно было бы употребить – если подойти с точки зрения религиозной и философской мысли – к высочайшему и универсальному Божеству. Варуна обладает широтой и всем разнообразием форм и проявлений; среди его обычных эпитетов: безбрежный, изобильный, тот, у кого обитель – широта, у кого множество рождений[152] . Но его могучее существо включает в себя не только вселенскую безмерность, но и вселенскую силу и мощь. Веда описывает его в выражениях, которые могут нести как внешний, так и внутренний смысл: «Твою силу, и мощь, и страсть не обрести ни этим Птицам в их перелетах, ни этим Водам, без сна несущимся, ни тем, кто укрывается в необъятности ветра» (I.24.6). Это и есть сила универсального существования, которая движется всеохватно и действует во всем, что живо. А позади этой необъятной универсальной силы и безбрежного бытия действует, наблюдая за всем, беспредельное универсальное знание. Так, эпитет царской силы неизменно связан с эпитетом провидческого знания, и за этим стоит глубокий смысл, выраженный со всей силой древнего слога. Варуна обладает многими энергиями, олицетворяющими героическую мощь, а также способностью широкого выражения, присущей мыслителю; он приходит к нам как божество величия и силы, но в то самое же время мы узнаем в нем дух широкого видения.
Полное значение этого постоянного сочетания эпитетов проявляется в двойственном характере его власти: он svarāṭ, и он же samrāṭ, то есть он властвует и над собой, и над всем миром. Это и есть два аспекта арийской царской власти. В человеке они проявляются в виде царственности мысли и действия и полноты мудрости и воли: Царь-Мудрец, Герой-Мыслитель. Обретаемые в божестве, в Варуне, «всемогущем, всеведущем, чье видение тысячекратно, чья форма есть Истина», эти качества возвышают нас до уровня наивысших и универсальных принципов существования: перед нами раскрывается божественное и вечное величие, безграничность сознания и безмерность Силы, Мудрость всемогущая, Сила всеведущая, Закон утвержденный, Истина осуществленная.
Варуна, ведийский символ этой грандиозной концепции, описывается, наконец, как всеохватывающий мыслитель и хранитель Истины; говорится, что в нем помещены и собраны воедино все истины; он божественный Провидец, который пестует провидческое знание в человеке, словно бы небо приумножает свою форму. Здесь мы обнаруживаем ключ к символике лучезарных стад. Ибо говорится, что Варуна, миродержец, знает сокровенные имена этих сияющих и что мысли провидцев выходят за пределы, словно бы коровы – на пастбища, желая широкого обозрения. Также о Варуне говорится, что он хранит для Марутов, обретших величие в знании, мысли людей, словно – коров в стаде.
Это есть развитие аспекта знания и мысли; существуют аналогичные описания для аспекта действия. Великий Варуна есть сфера и центр восходящих сил мира не в меньшей степени, чем его устремленных вверх помыслов. Нерушимые деяния, которые не расходятся с Истиной, утверждаются в нем, как на вершине горы. И поскольку ему ведомо то, что трансцендентно, он может обратить свой величественный взгляд владычества на наше существование и увидеть там «вещи, которые сделаны, и те, которые предстоит свершить» (I.25.11). Вещи, которые еще предстоит свершить, также и предстоит познать. Мудрость Варуны создает в нас божественное слово – слово вдохновенное, интуитивное, – которое распахивает врата нового знания. «Мы желаем его, – восклицает риши, – как находящего Путь, ибо сердцем он совлекает завесу с мысли; да родится новая истина». Ибо этот Царь не блуждающий зверь, не бездумное колесо; ему не ведомо бесцельное вращение бессмысленного Закона. Существует Путь, существует постоянное продвижение, существует цель.
Варуна – предводитель на этом пути. «Совершенный в воле, – восклицает Шунахшепа, – да ведет нас Сын Беспредельности добрым путем, продвигая вперед нашу жизнь. Варуна облачается в золотые одежды света, и повсюду вокруг нас его соглядатаи» (I.25.12, 13). Они обнаруживают засады недругов Света, тех, кто пронзает наши сердца, кто мешает, как можно предположить, раскрытию мысли-Истины в сердце. Ибо путешествие, которое мы видели как движение вод, является и путем солнца, ведомого всемудрым и всемогущим Царем. В безбрежности, где нет основания, Варуна воздвиг высокую пирамиду из жертвенного топлива для огня, которая должна послужить пылающим материалом божественного Солнца. «Его лучи направлены вниз, их основание вверху; пусть эти восприятия знания укрепятся внутри нас. Царь Варуна сделал широкий путь, чтобы Солнце следовало ему; там, где не было опоры, он сотворил места, на которые можно поставить ногу. И он сделает видимыми тех, кто пронзает сердце» (I.24.7, 8). Чистота его есть великий пожиратель для тех, кто причиняет душе урон.
Путь этот есть постоянное созидание и укрепление новой истины, новых сил, все более высоких осуществлений, новых миров. Все высоты, которые мы можем достичь с уровня нашего физического существования, символически описываются в образе горных вершин, возвышающихся над землей, и всевидящий Варуна вмещает всех их в себя. Таким образом, достигается мир за миром, как все более и более высокая вершина великой горы; говорится о том, что путник, движущийся вперед за Варуной, обретает власть над всеми вещами, рожденными на всех этих вершинах. Но его конечной целью должен быть высочайший тройственный мир Дэвы. «Три упоительные Зари возрастают согласно закону его деяний. Он, в ком всевидящая мудрость, обитает в трех светлых землях; их три, высоких мира Варуны, откуда он властвует над гармониями семи и семи. Он есть строитель изначальной обители – «Той Истины» Варуны; он же есть хранитель и движитель» (VIII.41.9, 10).
Подытоживая все сказанное, Варуна – это Царь эфира, океана, бесконечности, Царь широкого бытия, широкого знания и широкой мощи, проявление созидающего всеведения и всемогущества единого Бога, могучий хранитель Истины, карающий и исцеляющий, Владыка силка и Освободитель от пут, тот, кто ведет мысль и действие к безбрежному свету и силе далекой Истины, пребывающей в вышине. Варуна – Царь всех царств и всех божественных и смертных созданий; земля и небо и все миры – всего лишь его уделы.
Митра
Если чистота, беспредельность, могучая царственность Варуны – это фундаменальная основа и величественная суть божественного бытия, то Митра – это его красота и совершенство. Быть всевластвующей душой, беспредельной, чистой, владычествующей над собой, – таковой должна быть природа божественного человека, ибо так он разделяет природу Бога. Но ведийский идеал не останавливается лишь на великом, но неосуществленном замысле божественного образа. У этого огромного материка должно быть благородное и богатое содержимое; многокомнатным жилищем нашего бытия, заключенным в Варуне, должен распоряжаться Митра, устанавливая правильную гармонию его полезной площади и имущества.
Ибо божество есть и изобилие, так же как и беспредельность; Варуна есть, в равной степени, и океан, и небесное пространство. Чистая и тонкая, как эфир, его богатая сущность отнюдь не безмятежная пустота или воздушная неопределенность бездеятельного покоя, скорее, мы видим в ней нарастающее движение мысли и действия; Варуна описывается как центр или узел, в котором сосредотачивается вся мудрость, и как гора, на которой основываются изначальные, нерушимые деяния богов. Царь Варуна есть тот, кто не спит, он в вечном бодрствовании и могуществе, он вечно действенная сила и труженик во имя Истины и Закона Истины. Но он все же скорее действует как хранитель Истины, чем тот, кто ее созидает, или, еще точнее, скорее утверждает ее через действия других богов, которые основываются на широте и несокрушимой силе Варуны. Он хранит и даже ведет сияющие стада, но он не собирает их на пастбищах, Варуна скорее поддерживает наши силы и устраняет препоны и врагов, чем выстраивает части нашего существа.
