22
Исх. 34:14–26 и Исх. 20:2–17, соответственно (второй повторяется еще раз во Втор. 5:6–21).
У иудеев — «Берешит» (ברשית), т. е. «В начале» — по первым словам текста: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1).
Быт. 2:4–7. Заметим, что далее речь идет о сотворении животных, а после — женщины «из ребра, взятого у человека», причем этот рассказ очень подробен, в противовес поздней редакции Р, предпосланной древнему тексту в первой главе, которая дублирует сотворение животного мира в иной последовательности (сначала животные, а потом — мужчина и женщина) и без каких-либо подробностей.
Или, по-научному, Sitz im Leben — место во времени.
«Племена сынов Ноевых» (Быт. 10:32), или потомков Сима, если счесть стихи 31–32 вставкой редактора Р в яхвистский текст, как предлагают ученые. Подлежащее данного предложения еще переводят как «люди». Из текста «Легенды о Башне» очевидно, что ее действующим лицом является все человечество. В оригинале же присутствует только сказуемое — глагол третьего лица множественного числа прошедшего времени с детерминативом соответствующего местоимения, т. е. «они нашли» (ימעאך). На этом простейшем фрагменте можно увидеть, сколько проблем представляет библейский перевод. Заменяют также «одно наречие» на более точное «одни слова». Но ведь фраза «Во всем мире в ту пору был единый язык, одни и те же слова» (Книга Бытия / Пер. М. Г. Селезнева. М., 2001), — в свою очередь, не очень хорошо звучит по-русски.
Современное чтение — Шинар.
Сходным примером фольклорной этимологии является попытка, в свою очередь, вывести происхождение глагола «болтать» во многих европейских языках (фр. «babiller», англ. «babble», нем. «babbeln», голл. «babellen») из слова «Вавилон», а точнее — «Babel». Как будто незадачливые строители Башни сразу после Божественного вмешательства начали «болтать» (или даже «лепетать» — второе значение упомянутых слов). Это сомнительно, тем более что уже давно признано, что все эти глаголы происходят от младенческого лепетания «ба-ба-ба», почти что самых первых звуков, которые производит появившееся на свет дитя человеческое (подр.: Bouretz P. 22 variations sur Babel / La tour de Babel. P., 2003. P. 33–37.
В широком смысле — V–III вв. до н.э. Мы еще не раз упомянем об этой интересной теории.
С точки зрения традиционной науки еще раньше — веке в IX, а то и в X.
«…Не то, чтобы двигался с места Бог, Который всегда и повсюду весь: говорится “сошел” в тех случаях, когда Он совершает нечто такое, что, будучи совершено некоторым чрезвычайным способом… показывает некоторым образом присутствие Его» (Блаженный Августин. О Граде Божием. СПб.; Киев, 1998. Кн. 16. Гл. V).
Буквально Господь говорит: «Сойдем! Смешаем!» (обр. внимание на множественное число).
В используемом нами тексте СП хиастическая структура чуть смазана, хотя по-прежнему прекрасно видна. В древнееврейском же тексте выверено каждое из использованного автором 121 слова. Отсылаем интересующихся к подробному изложению: Longman Т. III. The Literature of the Old Testament // A Complete Literary Guide to the Bible. Grand Rapids, 1993. P. 95–107, которое, в свою очередь, опирается на монографию: Fokkelman J. P. Narrative Art in Genesis. Assen; Amsterdam, 1975.
Исх. 21:24. Это — старославянский вариант; в СП читаем: «Глаз за глаз, зуб за зуб».
Натянутым выглядит сведение структуры «легенды о Башне» к волшебносказочной форме: завязка, действие протагониста, реакция антагониста, развязка (Zumthor P. Op. cit. P. 40–45). Сходство с формулой, выведенной В. Проппом в «Морфологии сказки» (причем в очень усеченном виде), здесь чисто внешнее.
Именно этот факт пытаются иногда использовать при разделении «легенды о Башне» на два прототекста, считая легенду о разделении языков одним из них.
От начала начал. Антология шумерской поэзии / Пер. В. К. Афанасьевой. СПб., 1997. Переводы шумерских текстов, за исключением специально оговоренных случаев, даются по этому изданию.
Энлиль — верховное божество шумерского пантеона. В переводе Крамера отсутствует слово «смиренный»: народ восхваляет Энлиля «совместно», что не меняет сути интересующей нас цитаты (Kramer S. N. The Sumerians. Chicago, 1963. P. 285).
«На этот вопрос в тексте нет ответа» (Афанасьева В. К. Библейские сюжеты в шумерской литературе // Мир Библии. Вып. 8. М, 2001. С. 43–68).
Зиккурат — многоступенчатая башня при главном храме, в более поздние эпохи месопотамской истории — сам храм.
Некоторые ученые (см.: Anchor Bible. Genesis / Translation and notes by E. A. Speiser. N. Y., 1964. P. 75–76) высказывают мнение, что мотив постройки башни можно возвести к пассажу из вавилонской поэмы о сотворении мира «Когда вверху…» — «Энума Элиш» (Табл. 6. С. 57–63). Дескать, и там и там речь идет о сооружении в Вавилоне башни из кирпичей. Такой параллелизм выглядит натянутым: истоки библейского образа могли быть вовсе не литературными, а визуальными. В. К. Афанасьева в комментариях к русскому переводу аккадской поэмы обходит такую интерпретацию молчанием, указывая дважды, что в вавилонском тексте речь идет о постройке башни на небе, а не на земле, т. е. имеется в виду Вавилон небесный, и использует для его обозначения слова «Врата Бога» (Когда Ану сотворил небо / Сост. В. К. Афанасьева, И. М. Дьяконов. М., 2000. С. 51,347–348).
Автор, на наш взгляд, толкует некоторые библейские образы довольно свободно. Статья В. Беньямина «О задаче переводчика», на которую Деррида как бы откликается, представляется более значительной (см. обе работы в кн.: Деррида Ж. Вокруг Вавилонских башен. СПб., 2002).
Европа Средневековья и Реформации часто представляла собой сплошное поле боя — вплоть до Вестфальского мира 1648 г. Только после него и до 1914 г. (с перерывом на наполеоновскую эпоху) внутриевропейские войны перестали быть тотальными, что вкупе с промышленным прогрессом и ограблением колоний привело к наблюдаемому по сей день европейскому экономическому благополучию.
Подробности истории живописного изображения Башни см.: Zumthor P. Op. cit. P. 101–116. Ее автор, в частности, опирается на подробнейшую и, конечно же, немецкую работу (Minkowski H. Aus dem Nebel der Vergangenheit steigt der Turm zu Babel. Berlin, 1960), создатель которой дотошно подсчитал, сколько изображений Башни относится к тому или иному времени, и установил, что пиком являются XVI–XVII вв., в течение которых было исполнено аж 146 «Башен» (не можем удержаться от перевода названия сего достойного труда: «Из тумана прошлого возвышается Вавилонская Башня»). Более краткой, но достаточно полной сводкой (приводящей в том числе полтора десятка забавных иллюстраций) является статья, давшая название небольшому сборнику: ScheferJ. L. La tour de Babel // La tour de Babel. P., 2003. P. 131–187.
Есть модное предположение, что он на самом деле был «яхвисткой». Эта точка зрения опирается главным образом на тот факт, что женские персонажи играют очень большую роль в Книге Бытия, чего автор-мужчина, дескать, никогда бы не допустил.
Шефер упоминает о гравюре Гольбейна, созданной в 1522 г. (Schefer J. L. Op. cit. P. 133). Нам не удалось обнаружить ее репродукцию и мы не знаем ее местонахождения. Тем заметнее дистанция в известности и значимости между работами Брейгеля и всеми остальными «Башнями». Из фресок, помимо венецианской, известностью пользуется изображение из собора Сен-Савен-сюр-Гартампа (конец XI в.).
Мы говорим сейчас о более известной из двух картин, находящейся в Вене (Kunsthistorisches Museum) и датируемой 1563 г. (год создания работы проставлен самим художником). Вторая версия, меньшего размера, хранится в роттердамском Boijmans van Beuningen Museum — она, возможно, была создана чуть позже.
Умиравший Брейгель приказал уничтожить все свои картины, опасные с политической точки зрения.
Именно тогда латынь постепенно переставала быть единым богослужебным языком церквей Запада.
Подробная библиография: Zumthor P. Op. cit. P. 225–228. Обратим особое внимание на сборники «L'Ombre de la toun> («Тень башни») и «Babilonia», изданные в Милане в 1989 и 1992 гг. соответственно. Зумтор, крупный специалист по средневековой литературе, посвятил большую часть своей монографии (название которой переводится как «Вавилонская башня, или Незавершенность»), дописывавшейся на смертном одре, весьма пессимистическим размышлениям о судьбах западной цивилизации, являющейся, согласно ему, и результатом немалой гордыни, и строением, навечно и безнадежно незаконченным (Zumthor P. Op. cit. Р. 119–221).
