Отличительныя свойства ипостасей (τό ιδιον, ή ίδιοτης), — то, что обезпечиваетъ имъ самостоятельное бытие и сообщаетъ имъ особый образъ, у Василия и Григориевъ опре–деляются различно. Въ письме къ брату своему Григорию различие ипостасей Василий формулируетъ такъ: «Отецъ есть некая сила, нерожденно и безначально существующая и она–то есть причина причины всего сущаго (αιτία της απάντων των όντων αιτίας). Сыномъ все получило бытие. Отличительный же признакъ ипостаснаго свойства (γνωριστικον κατά την νπόστασιν ΰημεΐον) Духа тотъ, что Онъ по Сыне и съ Сыномъ познается и отъ Отца имеетъ бытие. Уже при одномъ взгляде на эту фразу здесь поражаетъ случайность и необоснованность указываемыхъ признаковъ. Полнее свойства ипостасей определяются въ письме его къ Теренцию комиту и Амфилохию иконийскому, какъ отчество, сыновство и освящающая сила. Не говоря уже ο томъ, что изложенная сейчасъ терминология Василия сложилась отчасти подъ влияниемъ Оригена, она хотя и указываетъ отличительныя свойства ипостасей, но еще ничуть не объясняетъ образа ихъ бытия. Григорий Богословъ и Григорий нисский въ своемъ учении объ ипостасяхъ исходили изъ другого и вполне правильнаго начала. Основываясь на способе происхождения ихъ, или, такъ сказать, получения ими бытия, они правильно и логично со своей точки зрения определили ипостась Отца, какъ нерожденность (άγεννησία) Сына, какъ рожденность (γεννησία) и Духа Св., какъ исхождение (εκπόρενσις, εκπεμψις).
Каждое изъ этихъ свойствъ составляетъ отличительный признакъ ипостаси, принадлежитъ только одной изъ нихъ и не можетъ быть приписанъ другому. Эта формула термина «ипостась», предложенная Григориями, въ своихъ основныхъ чертахъ и доселе остается непоколебимой въ церковномъ богословии.
Изложенная сейчасъ терминология каппадокийцевъ въ современной церковно — исторической науке встречаетъ противъ себя серьезныя возражения уже съ одной формально логической стороны. Если природа (φοσυις) и лицо (υποστασις) различаются между собой только какъ το κοινόν и το ιδιον, тο въ основе этого различения должно лежать необходимое метафизическое предположение, что общее? (φύσις или ουσία) не имеетъ своего отдельнаго бытия и осуществляется толъко въ частномъ. Общая природа постигается мысленно, какъ совокупность существенныхъ признаковъ известнаго класса предметовъ или индивидуумовъ, но реальное свое выражение находитъ только въ отдельномъ, и тамъ, где нетъ частныхъ видовъ, не можетъ быть и речи объ общей природе. Василий Великий вполне разделяегъ эту точку зрения. Собственныя имена (Павелъ, Силуанъ и Тимофей), выражающия собой совокупность индивидуальныхъ свойствъ, какъ утверждаетъ онъ, и служатъ для того, чтобы обозначить вещь (πράγμα) — конкретное существо, которое и имеетъ собственное и совершенное само по себе бытие. Савеллий, по его словамъ, очень мало признавалъ, когда онъ не отрекался отъ представления безъипостасныхъ лицъ, отвергая, однако, что каждое изъ нихъ находить свое бытие въ собственной ипостаси. Савеллий говорилъ, что Отецъ и Сынъ одно Лицо, но евангелистъ возвещаетъ: «Богъ есть Слово и приписываетъ Сыну собственное бытие». Все это показываетъ, чтр последнее основание различения между природой и отдельнымъ ея видомъ у каппадокийцевъ по–коится на томъ, что природа именно въ этомъ своемъ виде находитъ свое истинное, самостоятельное и реальное бытие. Общимъ правиломъ каппадокийцевъ было то: «какое понятие ты приобретешь ο различии сущности и ипостаси въ насъ, перенеси его на Божество и не погрешишь», Но если такъ, то возникаетъ вопросъ: какъ понимали каппадокийцы Божеское существо? приписывали ли они ему конкретное бытие и нумерическое единство или считали его общимъ понятиемъ—сущностью или природой, — находящей свое реальное осуществление въ ипостасяхъ, «самосущно существующихъ», (хаθ εαυτό или ονσιωδώς υφεστώσας), какъ выражаются Григорий богословъ и Григорий нисский?
Всматриваясь въ те объяснения, какими каппадокийцы стремятся защитить единство Божескаго существа, на первый взглядъ можно притти къ убеждению, что установить прочное единство Божества имъ не удалось, что этотъ важнейший пунктъ христиайской догматики въ ихъ сознании обрисовывался не вполне ясными чертами. Правда, все они настойчиво твердятъ объ одной сущности или природе Божества (μία ούσία, φύσις) и объ одномъ Божестве въ Св. Троице (μία θεοτητος), но достаточно посмотреть только одну ихъ терминологию, при помощи которой они определяютъ взаимоотношения ипостасей, чтобы видеть, что въ этой области у нихъ не все было благополучно. Такъ, Василий Великий въ этихъ целяхъ почти исключительно пользуется терминомъ: общение (κοινωνία) и общность (κοινώτης) въ основныхъ свойствахъ и сущности, — терминомъ, прямо заимствовайнымъ изъ понятия ο сущности, какъ το κοινον. Между Лицами Св. Троицы онъ устанавливаетъ «некое неизреченное и недомыслимое общение» (άρρητος και ακατανό ητος κοινωνία), «непрерывное и нерасторгаемое общение» (συνεχη και άδιάσπαστον κοινωνία), такъ что ни разность ипостасей не расторгаетъ непрерывности природы (τό της ψυσεως συνεχές), ни общность по сущности (την κατα ούσίαν κοινωνίάν) не сливаетъ отличительныхъ признаковъ. Общность сущности—вообще обычное слововыражение на языке Василия, когда онъ хочетъ разъяснить единство ипостасей. Григорий Богословъ, подобно Василию, описываетъ отношение Сына къ Отцу, какъ близость, сродство и соестественность (τό γνήσιον, τό οίκεϊον, όμοφυία),т. — е., общность природы (κοινωια της φίσεως) и даже совокупность (σύλληψις) равныхъ и равночестныхъ. Но общность природы, согласно смыслу всей терминологии каппадокийцевъ, еще не говоритъ ο реальномъ бытии судщости и не гарантируетъ ея нумерическаго единства. Природа ούσί и φύσις въ Божестве, какъ и въ людяхъ, можетъ быть едина (μία), но свое конкретное осуществление (ιδιαν νπάρξιν), находитъ только въ ипостасяхъ. — Другая причина неопределенности догматической терминологии каппадокийцевъ заключается въ ихъ постоянномъ колебании между понятиями: «ουσία и φύσις» при определении сущности Божией. Василий безразлично употреблялъ тотъ и другой терминъ и, можно сказать, чаще пользуется последнимъ, чемъ первымъ. Въ полемике его съ Евномиемъ встречается только слово «φύσις» въ приложении къ Божескому существу. Въ книгахъ ο Духе Св. онъ самую святость понимаетъ, какъ его собственную природу, и если онъ иногда въ своихъ письмахъ применяетъ «тожество» къ существу Божию, то понимаетъ его какъ ταυτότης τής φυσεως (тожество природы), или какъ общение по естеству (συμφυής κοινωνία).Το же самое наблюдается и у Григория Богослова, хотя онъ чаще пользуется терминомъ оυσιа. Григорий нисский при одномъ случае отдаетъ предпочтение слову: ουσία предъ: φύσις , но теоретическаго различия между ними не устанавливаетъ, на практике же скорее склоняется къ последнему, чем къ первому. Но «ουσία» и «φύσις» понятие далеко не взаимнозаменимыя. Ονσία обозначаетъ собой постоянный и неизменяемый субстратъ бытия (το ειναι); φύσις же скорее совокупность его существенныхъ свойствъ, выражающихся во внешнемъ проявлении. «Субстанция и природа субстанции, — разсуждаетъ Тертуллианъ, — вещи разныя. Субстанция дана особо въ каждой отдельной вещи, природа же разделяется между многими предметами, напр., камень и железо—субстанции; твердость камня и железа—природа субстанции; твердость соединяетъ, субстанция разделяетъ. Однако, каждая субстанция имеетъ свою собственную природу, которая неотделима отъ нея, хотя природа и не всегда выражаетъ субстанции». У ново–никейцевъ это различие между сущностью и природой затерялоеь. Только у Василия Великаго встречается более или менее ясное определение природы, только отчасти напоминающее Тертуллиана: «Если увидимъ, — пишетъ онъ къ Евстафию врачу, — что действования (τάς ενεργείας), примечаемыя у Отца, Сына и Св. Духа, различны между собой, то по инаковости действий заключим, что действующия природы (τάς ένεργουσας φύσεις)различны, ибо невсзможно, чтобы далекие другъ отъ друга по природе, согласовались между собою въ роде действований: огонь не прохлаждаетъ, ледъ не греетъ… Если же уразумеемъ, что действованис (την ενέργειαν) Отца, Сына и Духа ничемъ не различается и не разнится, то по тожеству действий (τη ταυτοτητι της ενεργείας) необходимо заключить объ единстве природы природы (το ηνωμένον της φύσεως)».
