Если говорить о сфере познания, то здесь тоже существует три типа ментальных реакций на объекты и явления внешнего мира: неведение, заблуждение и подлинное знание. Развивая позитивную уравновешенность, мы для начала примем все три типа реакций, рассматривая их как этапы проявления «я», которые начинаются с неведения, проходят через стадию частичного или искаженного знания, являющегося причиной ошибок, и заканчиваются подлинным знанием. Мы будем рассматривать неведение ума (с психологической точки зрения) как своего рода темную оболочку, вуаль или покров, окутывающий глубинное сознание и скрывающий знание всеведующего «Я»; мы сосредоточим свой ум на этом высшем «Я» и с помощью уже известных и связанных с ним истин, с помощью интеллектуального осмысления или интуитивной концентрации освободим знание от покровов неведения. Мы не будем связывать себя уже познанным или пытаться силой втиснуть все остальное в его тесные рамки, а будем смотреть на известное и неизвестное со спокойным и беспристрастным умом, открытым для любой новой возможности. И такое же отношение у нас будет к заблуждению; мы не отвергнем спутанный клубок истины и заблуждения, но не свяжем себя никаким мнением и скорее будем искать элемент истины за каждым мнением и знание, скрытое внутри заблуждения – ибо любое заблуждение это неверно понятый и искаженный фрагмент истины, – и черпать силу в истине, не в ее искажениях; мы примем, но не ограничим себя даже несомненными истинами и всегда будем готовы к новому знанию, всегда будем находиться в поиске все более и более универсальной, более и более широкой, примиряющей и объединяющей мудрости. В полной мере мы обретем ее, только поднявшись в безупречность сверхразума. По этой причине непредвзятый искатель истины не будет привязан к интеллекту и его деятельности и думать, что на его достижениях все заканчивается, а будет готов к тому, чтобы подняться выше, приемля каждую ступень восхождения и достижения каждой части своего существа, но только для того, чтобы возвысить их до более высокой истины. Он должен принимать все, не привязываясь ни к чему, не отвращаться ни от чего, каким бы несовершенным или разрушительным это ни выглядело с точки зрения устоявшихся понятий, но при этом также не позволять ничему захватывать себя и мешать свободной работе Духа Истины. Эта уравновешенность ума является главным условием подъема к более высокому супраментальному и духовному знанию.
Воля в нас, поскольку она, как правило, является самой мощной силой нашего существа, – а у нас есть воля к знанию, воля к жизни, эмоциональная воля, воля, действующая в каждой части нашей природы, – принимает множество форм и по-разному реагирует на вещи, например, делает нас неспособными, ограничивает в силе и власти, становится правильной, неправильной или извращенной волей, неопределенным намерением, – превращается на уровне этического ума в добродетель, грех и неэтичное намерение, и так далее и тому подобное. Все эти феномены искатель, занимающий позицию позитивного бесстрастия, также примет, видя в них смесь временных и условных норм, с которых нужно начать, а потом трансформировать их в универсальный закон, в волю Истины и универсальной Справедливости, в свободу действий божественной Воли. Тот, кто обладает бесстрастной волей, не будет сожалеть, скорбеть и обескураживаться по поводу своих неверных шагов; если такого рода реакции возникают в обычном уме, он просто посмотрит, на какое именно несовершенство они указывают и что должно быть исправлено – ибо они не всегда бывают точны, – а затем поднимется над ними и будет внимать спокойному и невозмутимому руководству свыше. Он увидит, что даже эти преткновения необходимы, как часть опыта, и что, в конце концов, они становятся шагами, ведущими к цели. Позади и внутри всего, что происходит в людях и мире, он будет искать божественный смысл и божественные указания; за фасадом вынужденных ограничений – нашему неведению ограничения навязываются, а божественное знание сознательно налагает их на себя – он узрит добровольное самоограничение универсальной Силы, с помощью которого она соразмеряет свои шаги и стадии проявления [с ходом развития] и восходит за пределы всех ограничений к единству с безграничной силой Божественного. Все энергии и действия он будет воспринимать как силы, берущие начало в едином Существовании, а их извращения – как несовершенство (неизбежное в процессе эволюции) могуществ, без которых на данном эволюционном витке нельзя было обойтись; поэтому, даже неустанно стремясь к универсальному совершенству, он будет снисходительно относиться ко всем несовершенствам. Эта уравновешенность откроет его природу руководству божественной и универсальной Воли и сделает ее готовой к той супраментальной деятельности, осуществляя которую сила души в нас светоносно наполняется и становится единой с силой верховного Духа.
Садхак интегральной Йоги, исходя из потребностей природы и указаний внутреннего духа, Антарьямина, воспользуется как пассивным, так и активным методом обретения уравновешенности. Он не ограничит себя пассивным бесстрастием, ибо это приведет лишь к некоему индивидуальному квиетическому спасению или отказу от активного и универсального духовного бытия, что несовместимо с глобальными целями этой йоги. Он будет практиковать терпение и выдержку, но не остановится на обретении бесстрастной силы и спокойствия, а, скорее, устремится к позитивной силе и самообладанию, которые сделают ненужным умение терпеть, так как «я» будет спокойно, спонтанно и могущественно владеть универсальной энергией и сможет легко и радостно преобразовывать все свои реакции в состояние единства и Ананды. Он будет практиковать бесстрастную невозмутимость, но в конце концов обретет не отчужденно-равнодушное отношение ко всему, а, скорее, достигнет высокого и беспристрастного принятия жизни, способного преобразовать любой опыт в более великие ценности невозмутимого духа. Он также временно будет использовать метод самоотречения и смирения, однако, полностью предав свое индивидуальное существо Божественному, он достигнет всеобъемлющей Ананды (в которой нет необходимости смирения), совершенной гармонии с универсальным, которая является не просто молчаливым согласием, а всеобъемлющим единством, превратит природное «я» в совершенный и послушный инструмент Божественного, благодаря чему индивидуальный дух тоже сможет владеть Божественным. Он в полной мере воспользуется позитивным методом, но превзойдет любое индивидуальное принятие вещей, которое превратило бы существование в поле для обретения совершенных, но только индивидуальных знания, силы и Ананды. Он обретет их, но также обретет единство, благодаря которому сможет жить не только для себя, но и для других и жизнью других, становясь для них помощью, одним из используемых ими средств, силой, связанной с ними и помогающей им приближаться к тому же самому совершенству. Он будет жить для Божественного, не сторонясь мирского существования, не привязываясь ни к земле, ни к небесам, ни даже к супракосмическому освобождению, оставаясь равно единым с Божественным на всех его планах и, будучи в состоянии жить в нем, не покидая ни «Я», ни проявленного мира.
Глава XIII. Уравновешенность в действии
Различия, которые уже были проведены, должны с достаточной очевидностью показать, что именно подразумевается под состоянием уравновешенности. Это не просто умиротворенность и безразличие, не уход от переживаний, а возвышение и власть над нынешними реакциями ума и жизни. Это духовный способ реагирования на жизнь или, скорее, способ овладения жизнью и ее подчинения, чтобы она стала совершенной формой проявления деятельности «я» и духа. Это первый ключ к господству души над существованием. Когда наша уравновешенность совершенна, мы получаем доступ к сокровенным истокам божественной духовной природы. Ментальное существо в теле пытается подчинить и победить жизнь, но на каждом шагу подчиняется ей, так как не может противостоять реакциям витального «я», движимого желанием. Чтобы обрести подлинное господство, основой которого является самообладание, в первую очередь необходимо стать уравновешенным и не подверженным влиянию никаких желаний. Однако обычная ментальная уравновешенность, какой бы великой она ни была, не идет дальше пассивной умиротворенности. Чтобы не опасаться попасть под власть желания, ум вынужден ограничивать свою деятельность и волю. Только дух способен к возвышенным, стремительным и невозмутимым проявлениям воли, а также к бесконечному терпению, одинаково точен как в неторопливой и тщательной, так и в быстрой и неистовой деятельности, одинаково надежен как в обычной, четко очерченной и ограниченной, так и в обширной и безграничной сфере деятельности. Он может взять на себя самую незначительную работу в самом маленьком уголке космоса, но также в состоянии с помощью созидательной и разумной силы смирять вихри хаоса; и он способен это делать, потому что, благодаря бесстрастному, глубоко внутреннему принятию, он и в скромные, и в великие дела привносит бесконечный покой, знание, волю и силу. Он обладает этим бесстрастием, потому что пребывает над всеми событиями, формами, идеями и движениями, которые он включает в сферу своего сознания; а этим внутренним приятием он обладает, потому что, даже превосходя все сущее, он един с ним. И если мы не обладаем этим свободным единством, ekatvam anupaśyataḥ, мы не обладаем абсолютной уравновешенностью духа.
