4. Количество выпущенных акций, включая привилегированные акции и любые другие ценные бумаги, выражающие права собственности, должно быть удвоено выпуском такого же количества новых акций, принадлежащих государству, так, чтобы на каждую старую акцию, находящуюся в частных руках, одна новая акция с идентичными правами принадлежала государству.
При реализации такой схемы не встанет вопрос о «компенсации», так как это будет не экспроприацией в строгом смысле слова, но лишь преобразованием права государства взимать налог с прибыли в прямое участие в экономических активах, из использования которых возникают налогооблагаемые доходы. Такое преобразование стало бы открытым признанием несомненного факта, что большая заслуга в создании «частного» экономического богатства в любом случае принадлежит государству, то есть некапиталистическим общественным силам, и что активы, созданные с участием государства, должны быть признаны государственной, а не частной, собственностью.
Сразу возникнет три рода вопросов. Во-первых, что именно понимается под «государством»? Куда будут направлены новые акции, и кто будет представлять общественные интересы? Во-вторых, какими правами собственности будут наделены эти новые акции? И, в-третьих, вопросы, связанные с переходом от существующей системы к новой системе, с обращением с транснациональными и прочими компаниями, с привлечением новых капитальных средств, и т. д.
Что касается первой группы вопросов, я бы предложил держателем вновь созданных акций, представляющих 50 процентов активов, назначить местную организацию в районе, где находится данное предприятие. Таким образом, мы максимально децентрализуем общественное участие в собственности и максимально интегрируем коммерческие предприятия в общественный организм, в котором они работают и от которого получают несчетные выгоды. Таким образом, половина собственности предприятия, действующего в районе X, должна быть во владении местной организации, в общем представляющей население районах. Однако ни местные выборные лица, ни местные чиновники не являются самыми подходящими людьми, которым стоит доверить реализацию прав, связанных с новыми акциями. Прежде чем углубляться в вопросы персонала, необходимо обозначить эти права немного более подробно.
Поэтому я перехожу ко второй группе вопросов. В принципе, права собственности всегда можно разделить на две части — права управления и денежные права.
Я уверен, что пока все идет хорошо, вмешательство государства в дела предприятия не только не полезно, но и чрезвычайно вредно. Существующее руководство компании должно обладать полной свободой действий и нести полную ответственность за компанию. Таким образом, «частных» управляющих предприятий стоит оставить на месте, и принадлежащие государству права управления должны оставаться пассивными до возникновения особых обстоятельств. Принадлежащие государству акции в нормальных условиях не будут иметь права голоса, но лишь наблюдательное право и право на получение информации. Государство вправе назначить одного или нескольких наблюдателей в совет директоров предприятия, но эти наблюдатели не будут иметь права голоса и принятия решений. Однако если наблюдатель чувствует, что интересы общества под угрозой и необходимо вмешаться в управление компанией, он может обратиться в специальный суд за активацией права голоса. Если он представит суду веские доказательства необходимости вмешательства, суд на некоторое время активирует принадлежащие государству права голоса. Итак, закрепленные за принадлежащими государству акциями права управления обычно будут лишь потенциалом воздействия на руководство компании; в исключительных случаях государство сможет активировать эти права при помощи установленной формальной и гласной процедуры. И даже в этих исключительных случаях права голоса государственных акций будут активированы лишь на некоторое время, ибо в принципе управление компанией является обязанностью управляющих, а не государства. Об этом нельзя забывать.
Часто приходится слышать, что для защиты «общественных интересов» необходимо ввести чиновников высшего или среднего ранга в состав руководства компании. Об этом нередко говорится в предложениях по национализации, однако такой шаг был бы наивным и непрактичным. Чтобы заставить коммерческие предприятия с большим уважением относиться к «интересам общества», нужно не вмешиваться в управление, а обеспечить открытость информации и подотчетность руководства компании обществу. Управление государством и управление бизнесом — совершенно разные вещи. Чиновники и бизнесмены имеют совершенно различный уровень доходов и социальной защищенности, и путать бизнес и управление государством вредно.
Итак, государство, как правило, не будет пользоваться правами управления предприятием. При этом денежные права принадлежащих государству акций должны реализовываться с самого начала и постоянно. Это очевидно, так как они заняли место налога на прибыль, который иначе взимали бы с предприятия. Половина всех распределяемых прибылей автоматически пойдет государству — владельцу новых акций. Однако принадлежащие государству акции, в принципе, не подлежат отчуждению (точно так же как право взимания налога на прибыль не может быть продано). Их нельзя будет обратить в наличность; а вопрос, можно ли их будет использовать в качестве залога при государственных займах, можно оставить открытым.
Описав в общих чертах права и обязанности, связанные с новыми акциями, мы теперь можем вернуться к вопросу о кадрах. Цель этой схемы — интегрировать крупные коммерческие предприятия, елико возможно, в их социальное окружение. Решая вопрос кадров, мы также должны руководствоваться этой целью. Реализация связанных с промышленной собственностью денежных и управленческих прав и обязанностей, безусловно, должна находиться вне политической борьбы. В то же время, ее не следует вменять в обязанность чиновникам, которых назначали совсем для других целей. Поэтому я предлагаю передать ее специальному общественному органу, который я здесь назову «Общественным советом». Этот орган должен быть сформирован на местном уровне, без каких бы то ни было политических выборов и без помощи государственной власти, и должен включать широкие слои местной общественности. Четверть членов совета должна быть назначена местными профсоюзами, четверть — организациями местных работодателей, четверть — местными профессиональными ассоциациями, и одна четверть — набрана из местных жителей примерно так же, как выбирают присяжных. Членов назначают, скажем, на пять лет, и одна пятая членов сменяется каждый год.
Общественный совет имел бы юридически обозначенные, но в остальном неограниченные права и свободу действия. Конечно же, он будет подотчетен общественности и будет публиковать отчеты о своей деятельности. В качестве дополнительной защитной меры местный орган власти, возможно, стоит снабдить определенными «резервными правами» по отношению к Общественному совету — правами, схожими с теми, что последний имеет по отношению к руководству отдельных предприятий. То есть местный орган власти будет вправе иметь своего наблюдателя в Общественном совете своего района и в случае серьезного конфликта или недовольства обратиться в соответствующий «суд» за временными правами вмешательства. Опять же, такое вмешательство будет скорее исключением, чем правилом, и в нормальных условиях Общественный совет будет обладать полной свободой действий.
Общественный совет будет свободно распоряжаться дивидендами на принадлежащие государству акции. Общие руководящие принципы расходования этих средств, возможно, необходимо закрепить в законе, но они должны обеспечивать большую степень местной независимости и ответственности. Возможен вопрос: где гарантии, что Общественные советы смогут правильно распределить свои средства? Ответ очевиден: а с чего мы взяли, что местный орган власти или центральное правительство лучше справились бы с этой задачей? Поскольку местные Общественные советы являются истинными представителями местного сообщества, можно с уверенностью предположить, что они будут направлять ресурсы на решение жизненно важных общественных задач и расходовать средства куда рачительнее местных или центральных чиновников.
Обратимся теперь к третьей группе вопросов. Переход от современной системы к системе, предлагаемой здесь, не создаст особых проблем. Как я уже упоминал, о компенсации не будет идти и речи, потому что половина собственности «приобретается» отменой налога на прибыль компании, и это относится ко всем компаниям, достигшим определенного размера. Размер можно задать таким образом, чтобы сначала преобразование собственности коснулось только небольшого числа очень крупных фирм. Так «переход» будет постепенным и пробным. Если в рамках этой схемы крупным компаниям придется выплачивать в качестве дивидендов государству немного больше денег, чем то, что они заплатили бы как налог на прибыль вне схемы, это послужит социально желательным стимулом избегать чрезмерного укрупнения компании.
