– Не иначе как обезьяна удрала! – вскричал демон.
– Удрала! Удрала! – подхватили бесы.
Тотчас последовал приказ запереть все ворота. Но Сунь Укун успел выбежать и, обернувшись, крикнул:
– Не будешь больше творить зла, дьявольское отродье! Теперь твой кувшин годится разве что для нужника!
Шумно выражая свою радость, Сунь Укун ловко вскочил на облако и помчался прямо к тому месту, где оставил Танского монаха.
Как раз в это время монах совершал молитву и подбрасывал в воздух щепотки пыли вместо благовоний.
– Вот и я, учитель! – воскликнул Сунь Укун, представ перед Сюаньцзаном.
Он по порядку рассказал учителю о том, что с ним случилось, после чего Танский монах спросил:
– Как же мы перейдем гору, если оборотни не уничтожены?
– Не мог же я один на один сразиться с тремя демонами и со всем их воинством. Вот сейчас я возьму с собой Чжу Бацзе, и мы вместе отправимся к этим демонам, чтобы в бою одолеть их и уничтожить!
Облако вмиг примчало Сунь Укуна и Чжу Бацзе на самую вершину горы, и они быстро добрались до пещеры.
Ворота были крепко-накрепко заперты, кругом ни души. Тогда Сунь Укун, держа наготове свой посох, зычным голосом крикнул:
– Эй, дьяволы! Отворяйте ворота! Выходите скорей! Я хочу с вами сразиться!
Бесенята бросились к своему повелителю с докладом. Тот, дрожа от страха, спросил:
– Кто же первый из вас осмелится выйти навстречу обезьяне?
Наступило молчание. Демон снова спросил, и опять никто не ответил.
Тогда демон рассердился и заорал:
– Наша пещера находится на большой дороге, которая ведет в Западную страну! Там о нас идет дурная слава. Сунь Укун оскорбил нас, и если мы не выйдем сразиться с ним, то покроем себя позором. Пусть я стар, но я первый приму бой. Одолею его – Танский монах достанется нам, не одолею – пусть убирается отсюда подальше.
С этими словами дьявол облачился в военные доспехи, подпоясался и вышел на бой с Великим Мудрецом.
Он поднял свой меч и изо всех сил ударил Сунь Укуна по голове. Раздался треск, и голова раскололась надвое. Сунь Укун тотчас же перекувырнулся, и рядом с ним появился еще один Сунь Укун. Дьявол пришел в замешательство и опустил меч.
– Ты только не бойся, – сказали оба Сунь Укуна в один голос, – в ответ на тысячу твоих ударов нас тоже станут тысячи.
– Ишь ты, мартышка! – ехидно произнес дьявол. – Раздваиваться ты умеешь! А как соединишься в одно целое? Если сумеешь это сделать, позволю тебе ударить меня разок твоим посохом.
– Давай, только без обмана, – сказал Сунь Укун.
– Идет! – отвечал дьявол.
Тут Великий Мудрец обхватил своего двойника, они оба перекувырнулись, и перед демоном вновь предстал один Сунь Укун, который сразу же замахнулся посохом на дьявола. Но тот отбил удар и ринулся на Сунь Укуна.
Более двадцати раз схватывались противники, но так и нельзя было сказать, кто победит. Все это время Чжу Бацзе наблюдал за боем, но, когда увидел, что противники вошли в раж, не утерпел, схватил свои вилы, бросился на дьявола и принялся его колотить. Дьявол же, увидев Чжу Бацзе, со свиным рылом и огромными ушами, испугался, покинул поле боя и побежал без оглядки.
– Бей его! Держи! – завопил Сунь Укун.
Чжу Бацзе пустился было вдогонку, но тут дьявол разинул свою огромную пасть и вознамерился проглотить Чжу Бацзе. Теперь Чжу Бацзе струхнул и стремглав бросился в кусты, исцарапав в кровь руки, ноги и голову. Притаившись там, он стал прислушиваться к стуку колотушек.
Вскоре подоспел Сунь Укун. Чудовище снова разинуло пасть, чтобы проглотить Великого Мудреца, а тот только этого и ждал. Он спрятал свой посох, выступил навстречу, и дьявол разом его проглотил.
Радуясь, что одержал победу, дьявол отправился к себе в пещеру, а Чжу Бацзе поспешил к Танскому монаху и, громко плача, промолвил:
– Наставник! Сунь Укуна сожрало чудовище!
От страха Танский монах повалился наземь, а затем вскочил, начал бить себя кулаками в грудь и топать ногами.
– О мой ученик! – горестно восклицал он. – Ты обещал доставить меня в Западную обитель Будды целым и невредимым. Как же случилось, что ты попался в лапы дьяволу и погиб? О горе мне, горе! Выходит, все наши труды пропали даром!
Скорбь Танского монаха была поистине безгранична. Чжу Бацзе даже не пытался утешить наставника и обратился к Шасэну.
– Давай разделим с тобой поровну всю поклажу, – сказал он.
– А для чего делить ее, братец? – спросил Шасэн.
– Как – для чего? Поделим и разойдемся каждый в свою сторону, – ответил Чжу Бацзе. – Ты отправишься к себе, на реку Текучих песков, и снова займешься людоедством, а я пойду в свое селение Гаолаочжуан, проведаю мою женушку. Белого коня мы продадим и на вырученные деньги купим наставнику все необходимое для погребения его тела.
От этих слов у Танского монаха дыханье сперло, и он завопил, взывая к Небу.
Между тем дьявол вернулся в пещеру и, очень довольный, сообщил, что ему удалось проглотить не кого-нибудь, а самого Сунь Укуна.
От этих слов третий демон сильно встревожился и сказал:
– Зря ты его проглотил!
– Почему же? – донесся из брюха чудовища голос Великого Мудреца. – Очень хорошо, что почтенный демон меня проглотил. По крайней мере, никогда больше не будет испытывать голода.
– О великий князь! – завопили бесы и бесенята. – Плохо дело! Сунь Укун у тебя в брюхе кричит.
– Ну и пусть! – отвечал дьявол. – Сейчас я прогоню его. Живо сварите мне соленого рисового отвара. Я выпью его, и Сунь Укун мигом вылезет. Тогда я сварю его на медленном огне, и будет отличная закуска к вину.
Бесенята наварили полтаза рисового отвара и принесли дьяволу. Тот разом выпил его, сунул два пальца в рот, но Сунь Укун словно прирос к брюху и даже с места не сдвинулся. Напрасно дьявол старался. Сунь Укун так крепко схватил его изнутри за глотку, что у того голова закружилась и в глазах зарябило. От натуги у него даже лопнул желчный пузырь. И он стал, задыхаясь, кричать:
– Сунь Укун, вылезай скорей!
– Мне и здесь хорошо! – отвечал Сунь Укун. – С тех пор как я стал монахом, я хожу в простом рубище и в холода вечно мерзну, а у тебя в брюхе тепло и не дует. Перезимую здесь, а весной вылезу.
Услышав это, бесенята завопили:
– О великий князь! Сунь Укун собирается зимовать у тебя в брюхе!
– Пускай себе зимует, – спокойно ответил дьявол, хотя не на шутку струхнул. – Я за всю зиму крошки в рот не возьму, вот и уморю голодом эту мартышку, которую даже конская зараза не берет!
– Не уморишь! – крикнул Великий Мудрец. – У меня при себе складной котелок, очень удобный, чтоб готовить в нем разную пищу. Вот и настряпаю себе все твои печенки, селезенки, легкие да кишки, тогда мне до самой весны еды хватит, до Дня поминовения усопших, и еще на дорогу останется.
Услышав эти слова, второй демон не на шутку перепугался.
– Братец! – проговорил он. – Эта обезьяна, пожалуй, так и сделает.
– Пусть стряпает что хочет, – промолвил третий демон, – но хотел бы я знать, куда она свой котелок пристроит.
– Пристрою его на костях, вот и хорошо будет! – крикнул Сунь Укун.
– Ничего хорошего, – сказал третий дьявол. – Как только ты разведешь огонь, дым пойдет через ноздри и наш повелитель начнет чихать!
– А я пробью железным посохом дыру у него в макушке, – отвечал Сунь Укун, – она послужит слуховым окном и в то же время дымогарной трубой.
Старый дьявол хоть и храбрился, однако душа у него от страха едва не ушла в пятки. Тем не менее он сказал:
– Братцы мои! Не бойтесь! Пусть принесут мне мою настойку. Уверен, что от нескольких чарок обезьяне не поздоровится.
Сунь Укун усмехнулся про себя и подумал: «Пятьсот лет назад, когда я учинил буйство в небесных чертогах, я съел пилюлю Лаоцзюня, выпил вино Яшмового владыки, съел персики богини Сиванму, отведал фениксовых мозгов и драконьей печенки, – словом, чего только я не наглотался, – и ничего со мной не случилось. Каким же зельем думает он меня опоить?»
Тем временем бесенята принесли два кувшина процеженной настойки. Налив чарку до краев, они поднесли ее старому дьяволу.
«Не дам ему пить!» – решил Сунь Укун, с наслаждением вдыхая винный аромат.
Он мотнул головой, превратил ее в воронку и подставил под самую глотку дьявола. Тот глотнул из чарки, и все содержимое попало в рот Сунь Укуну. Таким образом Сунь Укун пропустил чарок семь или восемь. Наконец старый дьявол перестал пить и сказал:
– Что-то вино не действует. Бывало, от двух чарок в животе жжет как огнем, а сейчас сколько выпил и даже не покраснел…
Зато Сунь Укун от вина развеселился: он стал прыгать, плясать, хватался за печенку и качался на ней, как на качелях, кувыркался через голову колесом. А дьявол повалился на землю и стал кататься от боли.
Что произошло в дальнейшем, остался ли демон в живых, вы узнаете из следующей главы.
из которой вы узнаете о том, как беспокойный Сунь Укун пребывал в утробе дьявола, а также о том, как вместе с Чжу Бацзе он покорил второго демона
Итак, старый демон повалился наземь, стал кататься от боли, а потом затих, словно умер, и лишь время от времени шевелил руками. Мало-помалу он все же пришел в себя и запросил пощады.
