Недовольный император обратился к Чжан Бан-чану:
— Древние говорили: «Войско кормят тысячу дней ради единого дня сраженья». Вас же государство кормило многие годы, а теперь, когда столице грозит опасность, вы молчите! Это ли не черная неблагодарность?
Вдруг из толпы сановников вышел советник и доложил:
— Государь, позвольте молвить слово вашему верному слуге Ли Гану! У злодея Ван Шаня смелые люди, они давно мечтали напасть на столицу, но боялись Цзун Цзэ. Поставьте его во главе войска, и мятежники будут разбиты!
Император Хуэй-цзун одобрил этот совет и распорядился вызвать Цзун Цзэ ко двору.
Ли Ган поспешил к нему в дом. Встречать гостя вышел Цзун Фан, сын опального наместника.
— Где ваш отец? — удивился Ли Ган. — Почему он не выходит принять государев указ?
— Простите, он болен! — ответил юноша.
— Чем болен? Где он?
— После истории на экзаменах он расстроился и слег.
— Проводите меня к нему, — попросил Ли Ган. — Я передам ему императорский указ и заодно спрошу, как он себя чувствует.
— Рад вам услужить! — воскликнул юноша. — Но только зря вы себя утруждаете.
Цзун Фан проводил Ли Гана до спальни. Из-за дверей доносился раскатистый храп.
— Счастье, что приехал я, а не другой! — воскликнул Ли Ган. — Не то вашего родителя обвинили бы в непочтении к государю!
— Отец не притворяется, он в самом деле болен! — горячо возразил юноша.
— Ну и подлец! — вдруг пробормотал Цзун Цзэ во сне.
Слышно было, как он ворочается на постели. Потом опять стало тихо.
— Да, ваш отец действительно болен, — согласился Ли Ган. — Придется мне вернуться во дворец и спросить государя, что делать дальше.
Юноша проводил гостя до ворот.
Ли Ган вернулся во дворец, низко поклонился императору и доложил:
— Цзун Цзэ заболел и не смог принять указ.
— Велите послать к нему придворного лекаря! — распорядился император.
— Боюсь, простыми лекарствами болезнь Цзун Цзэ не вылечить, — осмелился возразить Ли Ган. — Он заболел от расстройства после скандала на экзаменах. Я сам слышал, как он во сне проклинал продажных сановников! Если вы, государь, прикажете взять его обидчиков под стражу, он выздоровеет безо всяких лекарств!
— Кто эти продажные сановники? — грозно спросил Хуэй-цзун.
Ли Ган хотел доложить, но его опередил Чжан Бан-чан. Он опустился на колени перед троном и воскликнул:
— Это начальник военной палаты Ван До!
Государь приказал взять Ван До под стражу и отвести в ведомство наказаний.
Дорогой читатель, как ты думаешь, почему Чжан Бан-чан вздумал свалить вину на своего сообщника? А потому, что мошенники всегда хитрят! Чжан Бан-чан испугался, как бы Ли Ган не выдал всех троих: тогда едва ли бы им удалось вывернуться. Одного Ван До легче вызволить из темницы.
«Хитер, подлец! — подумал Ли Ган. — А может быть, он и в самом деле раскаивается?»
Ли Ган поклонился императору и снова отправился к Цзун Цзэ. А тот уже послал верных людей разузнать, что творится во дворце. Когда ему сообщили, что государь приказал взять Ван До под стражу и что Ли Ган едет к нему с новым указом, Цзун Цзэ встал с постели и вышел в зал. После взаимных приветствий гость рассказал, что произошло при дворе.
— Легко отделался, мошенник! — воскликнул Цзун Цзэ и вместе с Ли Ганом отправился ко двору.
Император восстановил опального сановника в должности и приказал ему разбить войско мятежников.
Но Чжан Бан-чан и тут схитрил.
— Государь! — говорил он. — Чтобы разгромить Ван Шаня, достаточно и пяти тысяч воинов!
Император послушался его и велел Цзун Цзэ возглавить пятитысячный отряд. Тот хотел возразить, по Хуэй-цзун уже покинул зал.
— Выходит так — если ты не убил тигра, то тигр убьет тебя! — воскликнул возмущенный Цзун Цзэ. — Что же мне теперь делать?
— Берите войско и выступайте, — посоветовал Ли Ган. — Завтра я поговорю с государем, и вам пришлют подкрепление.
На следующее утро Цзун Цзэ вместе с сыном прибыл на ристалище, сделал смотр войску и выступил из города. У холмов Моутоган, на виду у мятежников, императорские войска расположились лагерем.
«У врага сил в десять раз больше! — думал Цзун Цзэ. — Как же мне быть?»
В конце концов он приказал отойти к холмам и укрепиться.
Цзун Фан обратился к отцу:
— Батюшка! Не опасно ли разбивать лагерь на холмах? А если мятежники нас окружат, что мы будем делить?
Цзун Цзэ смахнул набежавшие слезы.
— Сын мой, неужели я этого не понимаю? Но коварные сановники хотят меня погубить и поэтому послали меня с пятитысячным отрядом против пятидесятитысячного войска мятежников. Как мне с ними справиться? Слушай меня внимательно: ты с войском останешься здесь, а я один ворвусь в лагерь мятежников и буду биться. Если мне удастся посеять панику в стане врага, атакуй его и поддержи меня. Если не удастся, возвращайся и город, забери мать и уезжай на родину — оставаться в столице тебе нельзя!
Цзун Цзэ всегда заботился о воинах, и те очень его любили. Увидев, что их предводитель собирается один ворваться во вражеский лагерь, они заволновались.
— Куда вы, господин? У разбойников сила великая, зачем лезть в логово тигра? Мы вас не отпустим одного! Все пойдем вместе с вами!
— Я сам знаю, что разбойники сильнее нас! — возразил Цзун Цзэ. — Поэтому и еду один, чтобы всех не губить!
Воинам так и не удалось его отговорить. Цзун Цзэ вскочил на коня и на всем скаку ворвался в неприятельский лагерь.
— Эй, злодеи, кто ищет смерть, выходи!
Грозный вид Цзун Цзэ смутил мятежников, они в нерешительности топтались на месте.
Наиболее расторопные бросились в шатер Ван Шаня:
— Великий ван, Цзун Цзэ у нас в стане, ничего не можем с ним поделать!
«Цзун Цзэ — способный полководец, — подумал Ван Шань, — и к тому же честный человек. Если он решился на такое безрассудство, значит, его к этому принудили. Попробую привлечь его на свою сторону! Если удастся — империя моя!»
И он передал строгий приказ всем военачальникам:
— Взять Цзун Цзэ живым во что бы то ни стало!
— Слушаемся!
Плотным кольцом они окружили Цзун Цзэ, громко крича:
— Сдавайся, Цзун Цзэ! Слезай с коня! Чего еще ждешь?
Поистине:
Героя люди обманули,
Чтоб на позор его обречь,
Конь боевой теряет силы,
И не блестит на солнце меч.
И торжествуют лисы, веря,
Что в них проснулся тигра дух,
Что попугай, теряя перья,
Смешнее будет, чем петух!
Если вы не знаете о дальнейшей судьбе Цзун Цзэ, то прочтите следующую главу.
Юэ Фэй громит разбойников и благодарит верного друга. Ши Цюань преграждает тропу и встречает доброго приятеля.
Ты, защитник дворца государя,
Был в зените воинской славы
И, достойный высшей награды,
Смело жертвовал жизнью своей.
Все ж под знаменем Белой сороки[51]
Ты заклятых врагов обезглавил,
Под горою Красного шелка
Повстречал ты верных друзей!
В лагере мятежников Цзун Цзэ вступил в смертельный бой, хотя и не рассчитывал на победу. Он понимал, что одному справиться с целым войском невозможно. Стоило врагам открыть стрельбу из луков, и он в один миг стал бы похож на утыканного стрелами ежа. Однако Ван Шань отдал строгий приказ взять Цзун Цзэ живым, и вокруг него все туже сжималось кольцо мятежников.
В это время Ван Гуй, который отдыхал и лечился в Чжаофынчжэне, почувствовал себя лучше и попросил пить.
— Брат Тан Хуай, — сказал Юэ Фэй, — сходи к хозяину и принеси чашку чаю.
Но хозяина дома не оказалось. Тан Хуаю пришлось кипятить чай самому. Вдруг скрипнула дверь, — в комнату вбежал встревоженный хозяин, за ним — двое слуг.
— Куда это вы запропастились? — спросил Тан Хуай. — Весь дом обыскал, и нигде ни души.
— А я спешил к вам, чтобы сообщить важную новость, — сказал хозяин. — Разбойники с гор Тайхан подняли мятеж и двинулись на столицу. Если им удастся взять город, все обойдется, но если императорские войска их разобьют и обратят в бегство, разбойники начнут грабить деревни и села на своем пути. Придется тогда собирать пожитки и уходить. Советую и вам, господа, поспешить с отъездом.
— Вот оно что! — воскликнул Тан Хуай. — Да эти разбойники и носа в Чжаофынчжэнь не посмеют сунуть, если узнают, что мы здесь! Ну, а если и явятся, так только для того, чтобы поднести нам что-нибудь на дорожные расходы!
Хозяин и слуги загалдели:
— Не до шуток сейчас, господин, положение опасное!
Тан Хуай улыбнулся, взял чай и отправился в комнату Ван Гуя.
