— Да, говорит, святой ему приснился, какой-то правитель области Цуй, и приказал встречать государя. Господин спрашивал, где храм святого Цуя, а никто не знает! Вот он теперь сидит в зале и плачет. Ну не смешно ли?
— Храм этот я знаю, — отозвался Цай Мао. — Но как мог туда попасть государь? Чертовщина какая-то!
Цай Мао наполнил чашку чаем, подал слуге и предупредил:
— Смотри не сболтни, что я знаю, где храм! Пусть лучше начальник попьет чаю и ложится спать.
Слуга подал чай Ду Куаню и, улыбаясь, отошел в сторонку.
— Ты чего смеешься, подлый раб! — сердито крикнул Ду Куань, схватил со стола гадательную пластинку и замахнулся ею на слугу.
— Я не смеюсь, господин! — вскричал тот в испуге. — Простите меня! Мне очень хотелось вам сообщить, что Цай Мао знает, где храм святого Цуя.
— Позвать его сюда! — распорядился начальник уезда.
Слуга побежал в чайную и с недовольством сказал Цай Мао:
— Все из-за тебя! Ты велел мне молчать, а начальник уезда чуть меня за это не побил! Иди живее, господин тебя зовет!
Испуганный Цай Мао прибежал в зал и бросился на колени перед Ду Куанем.
— Убить тебя мало, мерзавец! — обрушился на него начальник уезда. — Почему ты велел моему слуге не говорить, что ты знаешь, где храм святого Цуя? Отвечай!
— Я вашему слуге ничего не наказывал! — оправдывался Цай Мао. — Я знаю только один храм Цуя во всем нашем округе, но этот храм разрушен. Мне подумалось, что вам нужен храм какого-то другого Цуя, и я не хотел вводить вас в заблуждение.
— Ничего, докладывай!
— Мои предки жили у реки, а в пяти-шести ли от нас был храм правителя области Цуя, но он уже совсем разрушился. Господин, может быть, в городе есть другой храм этого святого? Расспросите утром уличных старост.
— Святой дух мне сказал ясно: «Переплывал реку и замочил одежду». Если этот храм недалеко от реки, стало быть, все точно… Подайте коня и зажгите фонари!
Он приказал слуге принести из жилых покоев халат, парадную шапку, сапоги и покинул ямынь. Цай Мао показывал ему дорогу.
Пока добрались до городских ворот, уже начало светать. Проехали немного по дороге, и Цай Мао, указывая на видневшуюся впереди темную полоску леса, сказал:
— Господин, вон в том лесу и находится храм святого Цуя.
— Стойте здесь и не шумите! — приказал Ду Куань сопровождающим, а сам с телохранителем направился к храму.
Толкнул ворота — они оказались заперты изнутри. Тогда начальник уезда приналег посильнее — и камень, которым ворота были подперты, откатился.
Ду Куань вошел в храм — тишина, нигде ни души.
— Загляни-ка за полог в храмовой кухне! — приказал он слуге.
Тот откинул полог и вдруг увидел два покачивающихся фазаньих пера. У бедняги душа ушла в пятки.
— Господин, здесь нечистая сила!
От его возгласа Кан-ван проснулся, вскочил и выхватил из ножен меч:
— Кто посмел сюда войти?!
Ду Куань опустился на колени и смиренно произнес:
— Не гневайтесь, государь! Я пришел вас встретить. Вы в самом деле наш император?
— Я Кан-ван Чжао Гоу, девятый сын императора Цинь-цзуна, бежал из цзиньского плена. К счастью, великий и могущественный дух совершил чудо и на глиняном коне переправил меня через реку. А вы кто такой? Почему говорите, что пришли встречать государя?
— Я — Ду Куань, начальник уезда Фынцю округа Цычжоу. Мне сегодня явился во сне святой дух и приказал ехать в этот храм встречать государя.
— Дух духом, а вы, я вижу, все-таки человек редкостной честности! — воскликнул обрадованный Кан-ван.
Ду Куань велел телохранителю сбегать за слугами и принести сухую одежду. Кан-ван переоделся и вышел из храма. Ду Куань подвел ему коня и помог сесть в седло.
Когда государь прибыл в уездное управление, к нему на прием явились чиновники и по очереди представились. Начальник уезда распорядился подать угощение и приказал готовить войска для обороны города.
— Сколько у вас воинов? — поинтересовался Кан-ван.
— Три сотни конных и три сотни пеших.
— Как быть, если чжурчжэни вдруг вздумают преследовать меня? — волнуясь, спросил юноша.
— Государь, издайте указ, чтобы сюда шли войска, — посоветовал Ду Куань. — Все честные люди поддерживают династию Сун, и они явятся по первому вашему зову.
Разговор начальника уезда с Кан-ваном неожиданно прервался — вошел чиновник и доложил:
— Юаньшуай Ван с тремя тысячами воинов прибыл охранять государя! Он не посмел явиться самовольно, ждет разрешения!
— Сейчас же пригласите его ко мне! — приказал Кан-ван.
Через некоторое время юаньшуай Ван Юань прибыл в уездное управление и представился государю.
Кан-ван предложил ему сесть и спросил:
— Как вы узнали, что я здесь?
— Несколько дней тому назад мне во сне явился святой, который назвал себя ханьским Цуй Цзы-юем. Он и повелел мне отправиться в Фынцю охранять государя, — ответил Ван Юань. — Я прибыл сюда, и вы действительно оказались здесь!
И снова чиновник прервал беседу:
— Верховный юаньшуай из Цзиньлина — Чжан Со с пятью тысячами воинов прибыл охранять государя! Остановился у городских ворот и ждет приказаний!
— Пригласите! — сказал Кан-ван.
Чжан Со вступил в город, предстал перед юным ваном и доложил:
— Ко мне недавно явился во сне правитель области Цуй и велел идти сюда охранять государя. Никак не ожидал, что юаньшуай Ван меня опередит!
Оба военачальника обменялись приветствиями, и Кан-ван разрешил им сесть. Осанка Чжан Со, которому было уже за семьдесят, и бравый вид Ван Юаня понравились Кан-вану, и он обратился к ним:
— Как вы думаете обороняться в этом небольшом городке с низкими стенами? А если придут чжурчжэни?
— Государь, — сказал Ван Юань, — поскольку старые императоры в плену на севере, а государство не может ни одного дня оставаться без правителя, я бы советовал вам перебраться в Кайфын, созвать войска и восстановить прежние границы империи.
— В Кайфын сейчас ехать нельзя — город сильно разрушен чжурчжэнями. К тому же там хозяйничает Чжан Бан-чан, — возразил Чжан Со. — Государь, ваш предок принял волю Неба в Цзиньлине, так что вернее всего будет переехать туда. Город лежит в глубине страны, на удобных водных и сухопутных путях, и лучшего места для столицы не найти!
Кан-ван согласился и в первый же счастливый день выехал в Цзиньлин. По дороге к нему присоединялись верные трону сановники.
По прибытии в Цзиньлин Кан-ван на первое время остановился во дворце Хунцин.
В первый день пятого месяца в присутствии всех придворных сановников совершилась торжественная церемония возведения Кан-вана на престол. Новый император, получивший храмовое имя Гао-цзун, назвал первый период своего правления «Установлением пламени». По случаю такого торжества в Поднебесной была объявлена великая амнистия.
Со всех концов страны в столицу стягивались войска. Прибыли сюда Чжао Дин, Тянь Сы-чжун, Ли Ган, Цзун Цзэ и многие другие прославленные военачальники. Во все области и провинции были разосланы чиновники, чтобы поторопить власти с доставкой провианта для войска.
Первым в столицу явился один из самых верных чиновников — Сюй Жэнь, начальник уезда Таньинь. Как только он узнал, что император нуждается в продовольствии — а рис в это время ценился на вес золота, — он самолично отправился по деревням, собрал тысячу даней[72] зерна и повез его в Цзиньлин.
Оставив повозки с провиантом у городских ворот, он прошел в ямынь и сказал начальнику стражи:
— Доложите юаньшуаю, что Сюй Жэнь из Таньиня привез провиант.
— Не могу, юаньшуай сейчас занят! — высокомерно ответил начальник охраны.
— Прошу вас, доложите — дело важное! — настаивал Сюй Жэнь.
— У меня тоже дел много! — грубо бросил начальник стражи.
Сюй Жэнь понял, почему тот так нелюбезен, вытащил шесть цяней серебра и сказал:
— Примите от меня этот скромный знак уважения! Надеюсь, что вы поможете мне повидаться с господином юаньшуаем!
Начальник охраны взял серебро, взвесил его на руке и швырнул на землю:
— За кого вы меня принимаете?! — повернулся и скрылся за воротами.
Сюй Жэнь поднял серебро и сказал:
— Теперь я не удивляюсь, почему династия терпит такие несчастья! Если какой-то ничтожный стражник вымогает взятки, то о придворных сановниках и говорить нечего! Но неужели мне так и придется уехать ни с чем? Ладно, я и без этого мерзавца найду возможность повидаться с юаньшуаем!
Он повесил плеть на седло, подошел к стоявшему у ворот барабану и начал колотить в него что есть мочи.
Шум оторвал Ван Юаня от дела, он поднял голову и спросил чиновника:
— Разузнай, кто это там бьет в барабан!
Чиновник вышел, потом вернулся и доложил.
