— Учитель, скажите, кто вы? И откуда знаете «кулак Юэ»?
— Не стану скрывать! Я сын наместника Цзун Фана из Нинся и внук наместника Цзун Цзэ. Меня зовут Цзун Лян. Мой отец дружил с юаньшуаем Юэ Фэем, и тот научил его своему знаменитому приему. Недавно мой отец узнал, что предатели погубили юаньшуая, и послал меня в Танъинь проведать его родных. Пока я туда добирался, госпожу Юэ увезли в столицу, а ее сын Юэ Лэй ушел в Нинся. Я повернул назад, но у меня уже не было денег на дорогу. Вот я и решил подзаработать… А теперь позвольте узнать ваше имя!
— Так вы сын наместника Цзун Фана! — воскликнул Юэ Лэй. — Присаживайтесь, пожалуйста! У меня есть для вас письмо!
Юэ Лэй подал Цзун Ляну письмо. Прочитав его, тот просиял:
— Вы, оказывается, и есть Юэ Лэй! А я — то вас искал! Мне и в голову не приходило, что мы можем вот так встретиться! Правильно говорится: «Сажаешь цветы и ухаживаешь за ними — не растут; воткнул в землю прутик — из него растет дерево». Нас с вами свела судьба! Давайте пойдем в Нинся и поклонимся моему батюшке…
— Я тоже искал брата! — воскликнул Ню Тун. — Зачем ему идти в такую даль? Брат Юэ Лэй, пойдем в Оутангуань, — это же ближе!
— Не спорьте! — вмешался Хань Ци-лун. — Поживите лучше у меня, пока не вернется мой человек из Линьани.
— Разумный совет, — согласились молодые люди.
Хань Ци-лун послал слуг за вещами Цзун Ляна и устроил угощение в честь нового друга.
А сейчас расскажем о Ни Ване, смотрителе тюрьмы при храме Правосудия. Он сдержал свое слово: после казни Юэ Фэя собрал вещи и бежал в Чжусяньчжэнь. Там он оставил семью на постоялом дворе, а сам с письмом Юэ Фэя отправился в лагерь.
— Доложите, что я привез письмо юаньшуая Юэ Фэя, — сказал он начальнику охраны.
Узнав о прибывшем, Ши Цюань заволновался:
— Скорее проси!
Ни Вань вошел в шатер, опустился на колени и подал письмо. Прочитав его, Ши Цюань разразился рыданиями:
— Брат Ню Гао, какое несчастье! Цинь Гуй погубил нашего юаньшуая!
— Связать и обезглавить посланца, который привез письмо! — рявкнул Ню Гао.
Перепуганный Ни Вань упал на колени и начал, оправдываться.
— Это же благодетель юаньшуая! — заступился за него Ши Цюань. — За что ты его хочешь казнить?
— Мне показалось, что его подослали предатели.
— Расскажите, пожалуйста, как Цинь Гуй погубил юаньшуая? — попросил Ши Цюань.
Ни Вань поведал им о последних днях жизни Юэ Фэя. Слушая его, военачальники утирали слезы. Когда Ни Вань умолк, Ню Гао приказал дать ему пятьсот лян серебра в награду.
Ни Вань отказывался, но Ши Цюань был непреклонен, — пришлось принять подарок.
Проводив Ни Ваня, Ню Гао сказал братьям:
— Предатели погубили нашего брата! Пойдем на Линьань, схватим злодеев и изрубим их на куски!
В ту же ночь все воины оделись в траурные одежды и по пушечному сигналу выступили в поход на Линьань.
Население Чжусяньчжэня скорбело о Юэ Фэе. Люди выходили из домов на дорогу и угощали воинов, которые шли мстить за героя. Огромная армия под командованием Ню Гао подошла к великой реке Янцзы. Воины собрали лодки и начали переправу. День был ясный, на небе сияло солнце. Но едва лодки достигли середины реки, как налетел ураган. На небе появилось знамя с надписью: «Предан государству до конца». Сверху спустилось облако, на котором стоял Юэ Фэй, а рядом с ним — Юэ Юнь и Чжан Сян.
Воины в лодках упали на колени. Ню Гао воскликнул:
— Старший брат, ты ушел от нас! Мы будем мстить! Помоги нам!
Юэ Фэй взмахнул рукой, повелевая войску повернуть назад. Однако Ню Гао не захотел повиноваться.
Тогда на лице Юэ Фэя отразился гнев. Он поднял руку, и на реке закипели волны. Несколько лодок перевернулось.
— Старший брат не разрешает нам мстить за него! — воскликнул Юй Хуа-лун. — Зачем тогда жить?
Он выхватил меч из ножен и вонзил себе в грудь.
— И мне не жить без брата Юй Хуа-луна! — крикнул Хэ Юань-цин и тоже покончил с собой.
Гибель братьев потрясла Ню Гао, и он с горестным воплем бросился в воду.
— Юаньшуай не разрешает мстить, — говорили друг другу военачальники. — Самое лучшее — разойтись по домам!
И они стали собираться в обратный путь. Только Ши Цюань, Чжан Сянь, Ван Гуй, Чжао Юнь, Лян Син, Чжоу Цин и три тысячи восемьсот испытанных в боях воинов остались на месте.
— А вы почему не расходитесь? — спросил Ши Цюань.
— Мы останемся в войске, пока не отомстим за юаньшуая! — дружно заявили воины. — Больше нам ничего не нужно!
— Подумайте хорошенько! — предостерег их Ши Цюань. — У нас теперь нет пристанища, жить будет трудно!
— А может быть, лучше уйти в горы Тайхан? — сказал Цзи Цин. — Разузнаем, что с госпожой Юэ, и подумаем, как быть?
— Дельный совет! — одобрили военачальники.
И воины двинулись к горам Тайхан.
Правильно говорится в стихах:
Кто, небесами одаренный,
Добром и правдою живет, —
Тот в честном деле, в чистом поле
Один сильнее пятисот!
Но Цинь, предатель длинноногий,
Себя от смерти уберег:
Он телом был в столице сунской,
А сердце цзиням сдал в залог!
А теперь вернемся к Ню Гао. Когда он прыгнул в реку, налетела огромная волна и выбросила его на берег к подножью горы.
— Очнись, Ню Гао! — прозвучал чей-то голос.
Ню Гао раскрыл глаза. Перед ним стоял даосский праведник Бао Фан-цзу, а рядом — послушник с сухой одеждой в руках.
Ню Гао бросился перед даосом на колени.
— Твои годы еще не сочтены, Ню Гао! — сурово сказал Бао Фан-цзу. — Переоденься!
Ню Гао заплакал:
— За спасение спасибо, учитель! Но как мне жить в мире, если я не могу отомстить за брата?
— Гибель Юэ Фэя была предначертана судьбой. Не убивайся, изменникам скоро воздастся за их преступление! Возвращайся к Ши Цюаню. И не забудь, тебе еще придется послужить государю!
Сказав это, праведник исчез, а Ню Гао переоделся в сухую одежду и отправился в горы Тайхан.
Доставив родных Юэ Фэя в Линьань, Фын Чжун и Фын Сяо оставили их на постоялом дворе, а сами отправились к Цинь Гую. Первый министр якобы от имени государя написал указ, повелевавший вывезти всех арестованных за город и обезглавить.
В это время юаньшуай Хан Ши-чжун со своей супругой, госпожой Лян, прибыл в столицу на прием к императору. Узнав, что родственников Юэ Фэя собираются казнить, госпожа Лян уговорила мужа помешать новому злодеянию.
Палачи побоялись действовать против воли могущественного полководца. Воспользовавшись этим, госпожа Лян в сопровождении двадцати телохранительниц отправилась во дворец Цинь Гуя и прошла в главный зал. Перепуганные привратники бросились докладывать о непрошеной гостье, и жена Цинь Гуя вышла ей навстречу.
После приветственных церемоний госпожа Лян сказала:
— Пригласите, пожалуйста, господина первого министра — мне надо с ним поговорить!
Жена Цинь Гуя сразу заметила, что госпожа Лян разгневана и встреча с нею не сулит ничего доброго ее мужу, и поэтому сказала:
— Господина первого министра нет дома, государь вызвал его во дворец. Позвольте спросить, о чем вы хотели с ним поговорить?
— О том, что возмущение народа убийством Юэ Фэя еще не улеглось, а он собирается казнить его семью! — сказала госпожа Лян. — Поэтому я хочу просить первого министра поехать со мной к государю!
— Мой муж только что отправился во дворец по этому делу! Подождите немного, он скоро вернется, — соврала Ван и приказала одной служанке подать чай, а другую послала предупредить Цинь Гуя.
Цинь Гуй испугался, как бы госпожа Лян в самом деле не отправилась к императору, и отменил казнь. Сделав вид, будто только что вернулся из дворца, он вышел к госпоже Лян.
— Господин министр! — смело сказала госпожа Лян, едва Цинь Гуй с ней поздоровался. — Своим заключением «возможно виновен» вы уже погубили Юэ Фэя! Но вам этого мало — вы хотите расправиться и с его семьей! Едемте к государю, поговорим с ним!
— Не сердитесь, госпожа! — с притворной улыбкой сказал Цинь Гуй. — Я уже был у государя и убедил его отменить смертную казнь. Государь смилостивился, повелел разжаловать всех родных Юэ Фэя в простолюдины и сослать в Юньнань.
— Если так, большое вам спасибо, — сухо сказала госпожа Лян и, не прощаясь, покинула зал.
Поистине:
Несущие облако руки
Простерлись, чтобы успеть
От смерти спасти человека,
Попавшего в хитрую сеть.
У Цинь Гуя будто камень свалился с сердца.
— Господин, неужели вы хотите оставить в живых родных Юэ Фэя? — с недоумением спросила Ван. — А если они вздумают мстить?
— Лян Хун-юй — не простая женщина, связываться с нею опасно! — сказал Цинь Гуй. — Если действовать силой, то и самому недолго погибнуть! Я нашел другой выход. Пусть все Юэ отправляются в Юньнань, а я напишу Чай-вану, чтобы он с ними разделался.
