— Лян Хун-юй — не простая женщина, связываться с нею опасно! — сказал Цинь Гуй. — Если действовать силой, то и самому недолго погибнуть! Я нашел другой выход. Пусть все Юэ отправляются в Юньнань, а я напишу Чай-вану, чтобы он с ними разделался.
— Ловко придумали! — обрадовалась жена.
А теперь вернемся к госпоже Лян. Покинув дворец первого министра, она отправилась на постоялый двор, где остановилась госпожа Юэ. Между женщинами завязалась ничего не значащая беседа.
Госпожа Лян сказала как бы между прочим:
— Я узнала о коварных планах Цинь Гуя и потребовала, чтобы он вместе со мной отправился на прием во дворец. Злодей побоялся, как бы я не раскрыла его козни, и поспешил отменить смертную казнь. Вас сошлют на жительство в Юньнань. Но вы не беспокойтесь: завтра я поговорю с государем, и уверена — он оставит вас в Линьани.
Госпожа Юэ от души поблагодарила госпожу Лян:
— Спасибо вам за доброту! Пусть все будет так, как повелел государь. Пока при дворе хозяйничают предатели, я в столице не буду чувствовать себя в безопасности. Но если вы поможете мне задержаться здесь на месяц, то окажете неоценимую услугу!
О, это проще всего устроить! — воскликнула госпожа Лян. — Если я буду жить с вами на постоялом дворе, никто не посмеет торопить вас с отъездом. Но позвольте спросить, что вы собираетесь делать в столице?
— Хочу устроить жертвоприношения на могиле мужа.
Госпожа Лян задумалась.
— Юаньшуая тайно казнили. Где он похоронен — никто не знает. Трудновато будет найти его могилу! Напишите объявление и вывесьте на воротах: тому, кто сообщит, где покоятся останки юаньшуая Юэ Фэя, заплатят триста лян серебра. Может быть, вам и повезет.
Госпожа Юэ написала объявление и велела наклеить его на воротах постоялого двора.
Госпожа Лян в тот же день переехала на постоялый двор. Здесь в первый же счастливый день женщины дали друг другу клятву быть сестрами.
Прошло несколько дней. Однажды утром слуга вышел отпирать ворота. Рядом с объявлением госпожи Юэ он увидел другую бумагу с описанием того места, где был похоронен Юэ Фэй. Ее наклеили ночью Ван Нэн и Ли Чжи.
С этой бумагой в руках слуга пошел к госпоже просить обещанную награду.
— Останки юаньшуая похоронены в ракушечном холме, — сказал он.
— Что же ты до сих пор молчал, пес! — рассердилась госпожа Юэ.
— Я сам только что узнал об этом, — оправдывался слуга. — Отпираю ворота, и вижу — на них наклеена бумага. Вот она…
На бумаге было написано:
Если хочешь узнать,
Где усопший герой, —
Госпожа Юэ залилась слезами:
— Мало злодеям, что погубили моего мужа, — они еще и надо мной насмехаются!
— А я здесь не вижу насмешки! — возразила госпожа Лян. — Уверена, эту бумагу написали честные люди, которые укрыли останки юаньшуая от поругания. По-моему, надо послать кого-нибудь на поиски ракушечного холма.
Госпожа Юэ согласилась с нею, и вскоре Юэ Ань с четырьмя слугами отправился в город и стал расспрашивать жителей о ракушечном холме.
— На берегу озера Сиху целые горы ракушек! — сказал им один старик.
Когда госпожа Лян узнала об этом, она сказала госпоже Юэ:
— Поедем, сестра. Может быть, там и найдем что нужно.
В сопровождении толпы слуг обе женщины отправились к озеру. Скоро они действительно увидели большой ракушечный холм. Слуги начали копать и наткнулись на гроб. На его крышке Юэ Ань прочитал надпись: «Гроб с телом Чжан Бао, начальника гарнизона в Хаоляне».
— Раз нашелся гроб Чжан Бао, значит, и остальные здесь! — сказала госпожа Юэ.
Люди стали копать дальше и через некоторое время нашли еще три гроба с надписями. Соорудили бамбуковый навес, поставили под ним гробы, принесли жертвы.
Об этом скорбном дне потомки сложили такие стихи:
Отца и сыновей напрасно
Унизили и растерзали.
Объята скорбью, мать рыдает,
И не утешится она.
Лишь одинокая кукушка
Так обливается слезами,
О пестрых бабочках тоскуя,
Навек ушедших в царство сна.
Когда обряд оплакивания подошел к концу, дочь Юэ Фэя Инь-пин подумала: «Я — девушка и не могу отомстить за отца! Для чего же мне жить на свете? Лучше умереть!»
Она подошла к заброшенному колодцу и бросилась в него.
Госпожа Юэ услышала всплеск воды. Она поняла, что произошло, и крикнула слугам, чтобы скорее спасали барышню. Но пока те вытащили девушку из колодца, она уже была мертва.
Поистине:
В третьем месяце ливень сорвал
С ветки хрупкой цветок сиротливый.
Девять осеней будет стоять
В белом инее грустная ива[46].
Если вы не знаете, что после этого произошло, то прочтите следующую главу.
Чжугэ во сне передает книги по военному искусству. Оуян с помощью хитрого плана освобождает узника из тюрьмы
Трактат о военном искусстве
Внукам далеким дан,
Чтобы они совершали
Подвиги в ратных делах.
Заранее не угадаешь,
Что выдумал Оуян,
Но знайте: «земля и небо
Скрыты в его рукавах»[47].
Безутешно было горе матери, когда Инь-пин вытащили из колодца. Горевала госпожа Лян, скорбела вся семья Юэ.
Прохожие восхищались мужественной девушкой, явившей достойный пример уважения к памяти отца.
Госпожа Лян, сдерживая слезы, говорила госпоже Юэ:
— Сестра, девочку уже не воскресишь. Надо подумать о похоронах!
— Как же нам быть с пятью гробами? — сокрушалась госпожа Юэ. — Надо подыскать подходящее место для общей могилы. Сестра, не задержитесь ли вы еще на несколько дней? Я была бы очень благодарна вам за такую милость!
— Я останусь с вами столько, сколько нужно! — не задумываясь, согласилась госпожа Лян. — О месте для могил не беспокойтесь — мои люди этим займутся.
Госпожа Юэ оставила четверых слуг сторожить гробы, а сама с госпожой Лян и детьми вернулась на постоялый двор.
Через два дня Юэ Ань доложил:
— У подножья гор Цися мы отыскали подходящий холм на землях здешнего богача Ли Чжи. Он готов подарить вам этот холм из уважения к памяти юаньшуая.
Госпожа Юэ вместе с госпожой Лян осмотрели холм — местность им понравилась. Вернулись на постоялый двор. Юэ Ань пригласил Ли Чжи, и тот передал госпоже Юэ дарственную запись.
В первый же счастливый день были устроены похороны, и после этого семья Юэ отправилась в дорогу. Ее сопровождали четверо самых сильных телохранителей Хань Ши-чжуна.
А в это время Юэ Лэй с братьями в нетерпении ожидал возвращения посланца из столицы. Наконец тот явился.
Выслушав его скорбный рассказ, Юэ Лэй лишился чувств. Насилу его отпоили имбирным отваром.
— Батюшка! — горестно восклицал юноша. — Всю жизнь ты был предан государю, верно служил народу. Предатели тебя погубили! Теперь еще всех твоих близких услали в Юньнань! Ох, и когда же я смогу отомстить?!
Поистине:
До Юньнани от здешних мест
Путь лежит в три тысячи ли,
Скорбь и скорбь — от зари до зари —
Все двенадцать часов подряд.
Что ни день — то снова тоска
По родным — а они вдали,
Безутешные, горькие слезы
Окропляют его халат.
— Не нужно так убиваться! — убеждал юношу Хань Ци-лун. — Только зря погубите здоровье. Тогда о мести нечего и мечтать!
— Спасибо вам за доброту, — сказал растроганный Юэ Лэй. — Но я должен сначала принести жертвы на могиле отца, а потом навестить матушку в ссылке.
— Неужели ты не слышал, брат, что предатель Цинь Гуй велел следить за могилой юаньшуая и хватать всякого, кто к ней посмеет приблизиться! — с волнением сказал Хань Ци-лун. — Твои приметы разосланы во все округа и уезды, тебя всюду ищут! Нет, тебе нельзя никуда идти!
— Чего моему брату бояться?! — возмутился Ню Тун. — Или он беззащитный?! Пусть кто-нибудь попробует его тронуть — будет иметь дело со мной!
— А что, если мы впятером отправимся в столицу? — сказал Цзун Лян. — Тогда нам не страшно и десятитысячное войско!
Эти мысли всем пришлись по душе — братья от радости даже в ладоши захлопали.
После неудачной переправы через Янцзы Чжугэ Ин вернулся в родную деревню. Он так переживал гибель Юэ Фэя, что в конце концов от расстройства заболел и умер.
Его сын Чжугэ Цзинь строго соблюдал траур по отцу и безвыездно сидел дома. Однажды в третью стражу ему приснилось, будто в комнату вошел отец и сказал:
