— Сын мой, иди на могилу Юэ Фэя охранять его сына! Торопись, не то можешь опоздать!
«Батюшка, я так о вас горюю!» — воскликнул юноша, хватаясь за полу отцовской одежды.
Чжугэ Ин резко оттолкнул сына. Тот упал на кровать и проснулся.
Наутро он рассказал матери о своем сне.
— Я давно хотела послать тебя в Танъинь проведать госпожу Юэ, — сказала мать, — да траур еще не кончился. Но раз сам отец приказал, не медли!
Чжугэ Цзинь быстро собрался, простился с матерью и зашагал по направлению к Сянчжоу.
Дорога была незнакомой, а юноша очень торопился и поэтому прошел мимо постоялого двора. Начинало смеркаться. Вокруг было пустынно, и найти место для ночлега оказалось совсем не просто. Чжугэ Цзинь огляделся по сторонам. Впереди темнел густой лес, на опушке которого белел древний храм.
«Что ж, придется здесь заночевать», — решил юноша.
Подошел к храму, толкнул ворота. Во дворе было пусто.
Над входом в храм при свете луны можно было разглядеть доску с полустертой надписью. Чжугэ Цзинь попробовал прочитать ее, но не смог.
В храме тоже было пусто. Только на возвышении стояли статуя местного бога Земли, изваяния двух служителей, а перед ними — ветхий покосившийся столик на трех ножках.
Усталый Чжугэ Цзинь улегся на полу перед алтарем, положил под голову узел с вещами и вскоре уснул.
Наступила третья стража. И вдруг видит он: входит в храм человек с лицом, светлым, как луна, с длинной вьющейся бородой, с веером в руке. На нем — одеяние из перьев аиста, на голове белая шелковая повязка.
«Слушай меня! — сказал человек юноше. — Я твой предок — Чжугэ Лян, повелеваю тебе помочь Юэ Лэю и поддержать славу рода Юэ. Вот тебе три книги но военному делу, они откроют путь к успеху. Но как только одержите великую победу, сожги эти книги, чтобы они не попали в руки простым смертным!»
Сказал и растаял в воздухе.
Чжугэ Цзинь в страхе проснулся. Ах, это был только сон! Но под жертвенным столиком лежал желтый шелковый сверток. Юноша развернул его — в свертке действительно оказались три книги.
Взволнованный Чжугэ Цзинь поклонился небу, собрал вещи и покинул храм. Когда он выходил за ворота, уже начинало светать.
Впереди лежал еще долгий путь. Шел Чжугэ Цзинь только днем, ночевал на постоялых дворах. В одном селении на базаре он купил даосское одеяние и решил заняться гаданием.
Через несколько дней Чжугэ Цзинь дошел до Цзянду и остановился в храме. Деньги кончились, надо было зарабатывать на жизнь. Он расставил на обочине дороги шатер и вывесил надпись: «Я — Чжугэ Цзинь из Наньяна, гадаю и предсказываю, за барышами не гонюсь».
Желающих погадать собралось множество, и всем Чжугэ Цзинь давал точные и ясные ответы. Платили ему кто сколько мог, он не торговался.
Как раз в этот день Юэ Лэй, Ню Тун, Цзун Лян, Хань Ци-лун и Хань Ци-фын тоже добрались до Цзянду. Увидев оживленную толпу, Ню Тун сказал братьям:
— Постойте! Дайте-ка я взгляну, зачем народ собрался!
Он протиснулся вперед, увидел шатер и в недоумении пожал плечами:
— Простой гадатель! Что тут такого интересного?
— А почему бы и нам не узнать свою судьбу? Быть может, гадатель даст нам полезный совет, сказал Юэ Лэй и направился к шатру.
— Эй, зеваки, разойдись, дай дорогу! — крикнул толпе Ню Тун.
Его могучая фигура и угрожающе сжатые кулаки произвели впечатление. Люди не осмеливались с ним спорить и, ворча, разошлись.
Юэ Лэй подошел к шатру и почтительно приветствовал гадателя:
— Погадайте мне, если можно, учитель.
Чжугэ Цзинь пристально поглядел на юношу и сказал:
— Вижу я, вы не простой человек! Позвольте, я уберу шатер и проведу вас в мое убогое жилище. Там гадать удобнее — никто не помешает.
Чжугэ Цзинь снял объявление, свернул шатер и повел Юэ Лэя с братьями в храм.
После обмена приветственными церемониями он сказал:
— Скажите мне, вы не второй господин Юэ?
— Нет, моя фамилия Чжан! Вы обознались! — ответил Юэ Лэй, с трудом скрывая охватившую его тревогу.
— Можете от меня не таиться! Я — Чжугэ Цзинь, сын Чжугэ Ина. Отец после смерти явился мне во сне и повелел вам помочь.
У Юэ Лэя отлегло от сердца.
— Как вы меня узнали? — удивился он. Мы ведь с вами никогда не встречались!
— Узнать не трудно. На всех заставах вывешены объявления с описанием ваших примет! — усмехнулся Чжугэ Цзинь.
— Ну, теперь нам беспокоиться не о чем! — обрадовались молодые люди. С братом Чжугэ Цзинем добьемся чего угодно!
Ню Тун ликовал:
— Теперь у нас есть свой военный наставник! Братья, давайте нападем на Линьань и перебьем предателей! Брат Юэ станет императором, а мы — полководцами!
— Не говори глупостей! — прикрикнул на него Юэ Лэй. — Люди услышат, подумают, что мы мятежники!
В этот день братья отдыхали в храме, а на следующее утро отправились дальше по дороге в Линьань.
Через день добрались до Гуачжоу. Когда подходили к Янцзы, солнце уже клонилось к западным горам — переправляться через реку было поздно. Пришлось заночевать на постоялом дворе.
Утром вышли за городские ворота и увидели храм Золотого дракона.
— Подождите меня в храме, братья, — сказал Чжугэ Цзинь, — а я схожу на берег и договорюсь с перевозчиком.
— Лучше я сам схожу, — заупрямился Юэ Лэй. — Ждите меня здесь.
С этими словами он зашагал к реке.
— Лодочник, мне надо на тот берег! — крикнул юноша, завидев лодку. — Сколько возьмешь за перевоз?
Лодочник вышел из каюты, внимательно осмотрел Юэ Лэя и расплылся в улыбке:
— Заходите, пожалуйста, присаживайтесь! Я сейчас пришлю приказчика — с ним и договоритесь.
Юэ Лэй остался в каюте, а лодочник соскочил на берег и убежал. Прошло довольно много времени, лодочник вернулся еще с какими-то двумя людьми и сказал юноше:
— Сейчас придет мой приказчик… Этим двум господам тоже надо переправиться. Вы не против, если я их заодно захвачу?
— Пожалуйста, — согласился Юэ Лэй. — Позвольте узнать, куда вы направляетесь, господа?
— Едем в Линьань на могилу.
При слове «могила» сердце Юэ Лэя дрогнуло, и он не удержался от следующего вопроса:
— Из каких мест вы родом? На чью могилу едете?
— По внешности видно, вы человек нездешний, так что не будем скрывать, — мы едем на могилу Юэ Фэя.
Юэ Лэя словно укололи в сердце: из глаз его покатились слезы, и он, задыхаясь, проговорил:
— Откуда вы знаете моего отца?.. Как у вас хватило смелости идти на его могилу?.. Не буду вас обманывать: я — Юэ Лэй. Если хотите, присоединяйтесь ко мне.
— Вот и хорошо, что вы Юэ Лэй! — засмеялись люди. — А мы здешние стражники и получили приказ первого министра Цинь Гуя задержать вас!
В одно мгновение они надели на юношу ручные кандалы, вывели на берег и потащили в ямынь.
Правителя здешнего округа звали Ван Бин-вэнь. Он только что начал прием, когда стражники доложили ему о поимке Юэ Лэя.
— Ведите его сюда! — закричал он, вскочив с места, и, едва юноша показался в дверях, обрушился на него:
— Ты, сын мятежника, почему не становишься на колени?
— Я сын честного человека, которого погубили предатели! — смело отвечал Юэ Лэй. — Зачем мне становиться на колени? Я не совершал никакого преступления!
— Отведите его в темницу, — приказал служителям правитель округа. — Я сейчас же напишу донесение о поимке преступника, и завтра отправим его в столицу.
Между тем братья сидели в храме и ждали Юэ Лэя.
Наконец Хань Ци-лун потерял терпение:
— Что его так долго нет? К берегу ведет одна тропинка — не мог же он заблудиться! Пойду поищу!
— И я с тобой, — вызвался Хань Ци-фын.
Братья вышли из храма и вдруг услышали, как люди на дороге переговариваются:
— Наш начальник округа поймал Юэ Лэя и завтра отправляет его в столицу. Представляю, какую ему дадут награду!
— Эх, жаль юаньшуая Юэ Фэя! Всю жизнь старался для государя, и вот тебе…
— Видно, первый министр Цинь Гуй был его смертельным врагом в прежней жизни…
Хань Ци-лун с братом сразу поняли, что произошло, и вернулись в храм.
Рассерженный Ню Тун стал укорять Чжугэ Цзиня:
— Ты, бычий нос, во всем виноват! Зачем отпустил его нанимать лодку? Душу из тебя вытряхнуть мало!
— Не горячись, брат Ню, — успокаивал его Цзун Лян. — Что случилось, того не вернешь. Давай лучше подумаем, как его снасти!
— Подождите минутку, я погадаю! — вмешался в спор Чжугэ Цзинь.
Он вытащил из рукава золотые пластинки, помолился небу, разложил триграммы и, вглядевшись в них, вдруг радостно закричал:
— Успокойтесь, братья! Сегодня ночью в третью стражу брат Юэ будет с нами!
Никто не хотел ему верить.
— Триграмма указывает на спасительную звезду, — убеждал Чжугэ Цзинь. — Давайте переждем ночь у городской стены. Я уверен — мое предсказание сбудется!
