(Уходит.)
Федерико один.
Федерико
Ни мрамору, ни прочной бронзе
Такого не снести мученья
Среди ужасных этих бед,
Печальных этих происшествий.
Руфин, Отавио, Лусьяно,
Повремените же!
Федерико, Лусила.
Лусила
Что это?
Вы плачете, сеньор?
Федерико
Лусила!
Коль плачу, значит боль безмерна.
Лусила
Федерико
В том, что утратил,
Лусила, все, что я имел.
Те души, что одушевляли
Меня, — их больше нет. Навеки
В закате черном закатились
Мои светила, столько лет
Ночь озарявшие мою.
Мои глаза лишились света,
Мои разбились зеркала,
Ну, словом, говоря яснее:
Руфин, Отавио, Лусьяно
Ушли.
Лусила
Федерико
Наверно,
Кажусь им старым и несчастным.
Но, их клеймя за поведенье,
Я за почтительность сыновью
Им благодарен. Посоветуй,
Что делать мне?
Лусила
Федерико
Где же
Смогу найти я утешенье,
Моих лишившись сыновей?
Лусила
Федерико
Лусила
Я вам рабою буду верной.
За все благодеянья ваши
Вознаградить я вас хочу.
Я из семьи простой и бедной,—
Вскормили вы, сеньор, меня,
Взыскали ласкою своею,
Хотя я ласки и не стою.
Сеньор, не бойтесь: я сумею
Вас прокормить. Я, вся в слезах,
Стучаться буду во все двери,
Везде моля о подаянье.
Себя продать не пожалею!
Федерико
Лусила! Близок мой конец.
Пойдем взглянуть, ушли ли дети.
Лусила
Федерико
Лусила
Федерико
Сердце, сердце!
Оно в груди на части рвется.
Замок, где скрывается от преследований Камилла. Входит Аурелия, придворная дама Камиллы, со свечой в руке. За ней следуют Камилла в черном платье с волочащимся по полу шлейфом, прижимая платок к глазам, и певец. Камилла и певец садятся.
Камилла, Аурелия, певец.
Камилла
Здесь любовь мою хранит
Величавое надгробье,
Но его могучий вид,
Аурелья, лишь подобье
Сердца, что под ним лежит.
Крепко мраморное ложе,
Прочен камень гробовой,
Я в несчастье с камнем схожа,
О отец любимый мой!
Я твоя гробница тоже.
Я, пока не отомщу,
Стану плакать — так утрата
Тяжела, так я грущу!
Кровью вражьей цвет граната
Алебастру сообщу.
Я убью своей рукою
Лудовико…
Аурелия
Госпожа!
Твой обед перед тобою.
Камилла
Жизнью мало дорожа,
Стану ль тешиться едою?
Есть не буду.
Аурелия
Чтобы жить,
Надо есть. Лишь так отмщенье
Сможешь ты свое свершить.
Камилла
Смерть несет нам избавленье,
Так не лучше ль с ней дружить?
Клаудио и Перейро вносят стол, покрытый черной тафтой. Оба они в плащах с капюшонами.
Те же, Клаудио и Перейро.
Клаудио
Вот обед, принцесса. Кушай!
Камилла
(певцу)
Ты мне снова повтори
Свой рассказ печальный!
Певец
Камилла
(Певцу.)
(В сторону.)
О отец! Я долг нарушу,
Но меня ты не кори.
Певец
(поет)
Вот как гордый Лудовико,
Дук Неаполя, Сицилии,
Дук Калабрии преславной,
Сверг великого Энрике.
Камилла плачет.
Аурелия
(певцу)
Видишь, плачет! Перестань!
Камилла
(Певцу.)
Ты
Продолжай. Нам плакать надо —
Так мы можем боль смягчить!
Певец
(поет)
Злой изменой и коварством
Взял он гавани, твердыни.
В этом деле неустанно
Бунтари ему служили.
Камилла
(к Перейро)
Перейро
Камилла
Перейро
Камилла
До краев наполнить кубок
Мне глаза поторопились.
Убери…
(Певцу.)
Певец
(поет)
Защищаться стал король.
Только как-то ночью звери —
Больше тысячи их было
Во главе с жестоким тигром —
Короля во сне схватили.
Предают его свои.
Вот шатер покинут ими:
Десять ран ножом в кораллы
Вмиг седины превратили.
Камилла
Десять ран ножом… О звери!
Клаудио
(певцу)
Камилла
(к Клаудио)
Меня лишить ты
Хочешь радости? Ведь слезы —
Радость всем сердцам унылым.
(Певцу.)
Входит конетабль Амадей, нарядно одетый, в шляпе с перьями.
Те же и конетабль Амадей.
Амадей
Камилла
Как ты решился,
Амадей, предстать пред очи
Пред мои в наряде пышном?
Над моим смеешься горем
И отца бесчестишь. Видно,
Стыд последний ты утратил,
Раз ко мне так заявиться
Ты дерзнул. Ступай отсюда!
Не хочу тебя я видеть.
Амадей
Нет. Моя похвальна дерзость,
Вести добрые защитой
Станут мне.
Камилла
Амадей
Знай: успехи Лудовико
Смерть пресекла. Увенчал он
Лоб свой ветвью кипариса,
Уж в священной яшме место
Он обрел…
Камилла
Амадей
Да! Надменный Фаэтон,[37]
Солнца пламенный возница,
Выпал вдруг из колесницы.
Я присутствовал при этом.
Камилла
(слугам)
(Амадею.)
Ты видел
Лудовико мертвым?
Амадей
Слушай!
Из рассказа все постигнешь.
На испанском скакуне
(Конь казался Гипогрифом,[38]
По обилью пятен яшме
Был подобен, по расцветке —
Небу в звездах) Лудовико
В поле выехал. Земли
Не давал коню копытом
Он касаться, заставляя
Землю завистью томиться
К зверю дикому. Когда же
Пье де Груты он достиг,
Звук заслышав труб военных,
Звук, его воспламенивший,
Он коню дал шпоры, воздух
Вмиг на сферы поделив…
О, не так ли лебедь волны
Рассекает?.. Конь ретивый
Со свирепостью безумной
Налетел на камни… Криком
И поводьями его
Не сдержать — и конь на камни
Ездока с налету скинул.
Так чудовище повергло
Ниц монаршее величье,
Святость сана. Изваянье,
Что повержено во прах,
Нам твердит неумолимо:
Власть земная — та же глина;
Камня малого довольно,
Чтоб ее повергнуть ниц.
А потом коня убили.
Злые фурии вселились,
Знать, в коня. Господь и зверю
Дозволяет, разъярившись,
Стать злодею божьей карой.
Так конец свой горделивость
Обрела, сдалась жестокость,
Так господняя десница
На камнях кровавых зримо
За тебя сама вступилась.
После, с честью королевской,
Обманув апрель твой чистый,
На престол возвел Неаполь
Лудовикову сестрицу,
У тебя отняв наследство.
Эта новость оживит
Пусть тебя, а божья кара
На отмщенье вдохновит.
Возврати престол: Камиллой
Стань для всех непобедимой,
Брось тюрьмы невольной праздность,
Собери пехоту, пики
И мечи. Клянусь тебе:
Много преданных дворян,
О бессмертная Камилла,
Ты в Неаполе найдешь
И повсюду в королевстве.
Не найти предлог счастливей…
Камилла
