Лопе де Вега - Том 3

Вижу я, что вы хотите
Вызнать, кто во тьме ночной
Нынче встретится со мной,
И поэтому мне льстите.
Я ж молчу по той причине,
Что нейдет из головы
У меня, как близки вы
Мной любимому мужчине.

Здесь мужчин, мне близких, нет.

Как! А брат ваш?

Мне все ясно!
Знай: любезник он опасный,
И внимать ему не след.

Раз Амур готов все стрелы
Мне отдать, то почему
Не задеть одной ему
Брата вашего?.. В чем дело?
Ой, что с вами?

Ничего.
Он — мужчина…

Да.

И он
Впрямь в тебя, Инес, влюблен?

Так же, как и я в него.

Значит, ночью на свиданье
Он явиться обещал?

Да, и перстень этот дал
В подтвержденье обещанья.
Я же, верьте, хоть бедна,
Но на шаг такой согласье
Не расчетом — только страстью
Дать была побуждена,
От нее сходя с ума.

Что ж, спасибо за доверье.

Изгоню любовь теперь я
Из своей груди сама.
Что вошло туда сегодня,
То сегодня и уйдет!

Ловкий сделала я ход!

Милостью клянусь господней,
Это бред ума больного,
Верить в это не могу я!

Вон они вдвоем.

Такую
Вещь услышав от другого,
Я бы небылицей ложной
Счел ее. Ужель Лисена
Предо мною?

Несомненно.
Тише!

Видно, все возможно
Для того, кто любит.

Надо
Мне идти, иль не поспею
Я постели взбить.

Вернее,
Вздуть огонь и пламя ада.

Ты горишь уже сейчас,
Я ж искусною игрою
Твой ревнивый пыл утрою.

Да хранит вас бог!

И вас.

Эй, Инес!

Сеньор?

В сторонку
Отойдем.

Призыв бесплодный!

Почему?

Я не свободна.

Дам тебе я…

Что?

Гребенку.

Вы — цирюльник?

Я? Отнюдь.
Просто рад тебе служить.

Можно ль столь жестокой быть?

Можно ль к каждой юбке льнуть?

Что за спор? Какою тучей
Небо дружбы вдруг затмилось?

Я за что-то впал в немилость.

Ревность — признак страсти жгучей
И, увы, ее изнанка.
Вижу я, Херарда, ясно:
Вам соперницей опасной
Эта кажется служанка.
Но признаюсь, — раз житья
Не дают вам подозренья,—
Что имеет отношенье
К ней не спутник мой, а я.
Правило у нас такое:
С ним мы делим пополам
Все, что нужно делать нам
И в пути и на постое.
Нравятся ему сеньоры —
Он и сводит дружбу с ними.
Со служанками ж простыми
Я вступаю в разговоры,
Так что, — верьте слову друга,—
Юрисдикции моей
Подлежит Инес, а с ней —
Вся окрестная прислуга.

Если вам, Бельтран, сдается,
Что раз город наш в опале,
Мы, мадридки, глупы стали,
Мне поправить вас придется.
Кстати, устоял Мадрид
Под недавнею грозой.
Он — ковчег, где спасся Ной.

Иль сундук, в котором Сид
Подменил песком монету.[54]

Всякой твари в нем по паре.

Правильно! Там много тварей,
А людей почти и нету.
Кроликов в столице старой
Развелось невпроворот,
А двуногих всех пород
Есть лишь по два экземпляра.
Мудрецы и дуралеи,
Доктора и шарлатаны,
Карлики и великаны,
Царедворцы и лакеи,
Домоседы и гуляки,
Остряки и тугодумы,
Бедняки и толстосумы,
Скромники и забияки,
Жулики и прокуроры,
Простаки и лицемеры,
Голубицы и мегеры,
Судомойки и сеньоры —
Все они в былой столице
По двое затем остались,
Чтоб их дети постарались
Вновь помочь ей заселиться.

К лику дур меня, Бельтран,
Не удастся вам причесть.
Зря меня старался ввесть
Ваш Флоренсио в обман.
Вы, — пусть даже в самом деле
Отдан весь ваш пыл прислугам,
Поделиться с вашим другом
Юрисдикцией успели.
Он всецело завладел
Вашей сферою любовной,
В коей он — судья верховный,
Вы же — лишь докладчик дел.
Но пора ему понять,
Что не к чести, а к позору
Юноше любить сеньору
И служанок соблазнять.
Вам ли, коль Инес — прислуга,
Привилегией своей —
Юрисдикцией над ней —
Поступаться ради друга?
Обещал он на свиданье
К ней прийти во тьме ночной
И вручил ей перстень свой
В подтвержденье обещанья.
Но кто мил мне хочет быть,
Тот о женщинах подобных
И романах низкопробных
Должен начисто забыть
И блюсти себя так стойко,
Чтоб не смела никогда
Взор его привлечь звезда,
А не то что судомойка.
Боже! Что за вкус ужасный!
Что за пошлые влеченья!
Что за склонность наслажденье
Находить в грязи!

Напрасно
Вы черните вкус Бельтрана.
Люди не чета ему
По талантам и уму
Тем же увлекались рьяно.

Замолчи, иль будет ею
Мне твой вкус приписан.

Что ж,
Раз молчанье ты блюдешь,
Я охотно онемею,
Чтоб избегнуть перебранки,
Хоть не понял до сих пор,
Для чего любить сеньор,
Если в мире есть служанки,
Коих облегает нежно
Не одежда из парчи,
Бархата или камчи,
А передник белоснежный,
Словно молоко коровье,
Продаваемое ими?
Грех с красотками такими
Не потешиться любовью!
Разве можно связь с пастушкой
Называть интрижкой грязной,
Коль все дамы безобразны
Рядом с этакой простушкой,
Коли взглядом мимолетным
Удается ей подчас
Даже молоко для нас
Сделать зельем приворотным?