Лопе де Вега - Том 3

Дайте пульс… Весьма неровный…
Но в такое состоянье
Не телесные страданья
Вас приводят безусловно,
А душевное томленье
По чему-нибудь, что вам
В данный миг не по зубам.

Что за острота сужденья!

Он Белисы добиваться
Тоже склонен — это ясно.

Будьте сдержанней! Опасно
Слишком рьяно к цели рваться,
Ибо раз способны страсти
Повлиять на нашу плоть,
То, коль их не побороть,
Воспоследует несчастье,
Так что принцип Авиценны:[93]
«Quando anima contristatur,
Corpus maxime gravatur»,[94]—
Принцип чрезвычайно ценный.

Это гений!

Наберите
Руты, тмина, розмарина
И, вина взяв полкувшина,
Собранное в нем сварите.
Обвяжите этим ногу
И начнете спать опять.

Не могли б рецептик дать
Вы и мне? Я хвор немного.

Что же с вами?

Здесь, в Мадриде,
Жизнь мне кажется такой,
Что страдаю я тоской
В самом наихудшем виде.
Все не по сердцу мне тут,
Всем я недоволен вечно.

Денег нет у вас?

Конечно.

Ну, так пусть вам их дадут,
Ибо желчь кипит обычно
У безденежных людей.

Этот доктор — чародей!

Отдохнула я отлично.

Вот и врач пришел.

Сеньор!..

Ах дитя, я рад за вас!
Как румяны вы сейчас,
Как у вас сверкает взор!
Дайте-ка мне руку.

Что вы
Делаете?

Хворь снимаю,
Ваши пальцы так сжимая,
Чтоб вы не могли другого
Ею заражать.

Кого?

Вашего кузена.

Я же
Этого не знала даже.

Тем грустнее для того,
В ком немедля, как в зерцале,
Обретают отраженье
Ваши горести, волненья,
Нездоровье и печали!

Где гуляли вы?

Гуляла
Нынче я в Буэн Ретиро,
Где средь тишины и мира
Час на травке продремала.
Снилось мне, что под журчанье
Струй фонтана я внимаю
Некому посланцу рая,
Полному очарованья.
Он в любви мне вечной клялся,
И от страстных слов его
Пламень сердца моего
Все сильнее разгорался.
Но когда меня пришлец
Стал лобзать, я пробудилась.

Кровь очистил, ваша милость,
Мой сироп вам наконец…

А гуляния и воды
Помогли тоску забыть.
Ведь самой собою быть
Мне дана сейчас свобода.
Я воскресла — я имею
Все, что так мне было нужно!
Сверх того, я стала дружно
Жить и с тетушкой моею,—
Тетушка кротка со мной.

Я такой была всегда.

Интересно, кто ж тогда
Жизнь мне портил воркотней?

Ты, прогулки совершая,
Вновь здоровье обрела,
Ну, а я занемогла,
За тобою поспешая.
Заразила хворь твоя
И меня. Вот отчего
Не могу ни на кого
Напуститься больше я.

Хорошо, что так же скверно,
Как когда-то вам, ей стало.

Тетя! Небо покарало
Вас тоской затем, наверно,
Чтоб ее в вину другим
Не вменяли вы надменно.

Не волнуйтесь! Мы мгновенно
Вашу тетку исцелим.
Где слуга?

Я здесь, сеньор.

До аптеки протрусите
И лаванды там спросите.

Мчусь туда во весь опор.

Что за план у вас возник?

Все вам объясню потом.

Не оставит ли втроем
Ваша милость нас на миг?

Хоть на час.

Ушел болван?

Да.

Узнали вы меня?

Со вчерашнего я дня
Поняла, кто ты, Бельтран.
В миг, когда предстал ты мне
В одеянии лакея,
Вашу хитрую затею
Разгадала я вполне.
Но, поскольку страсть к Рисело,
Кара божия за мой
Нрав сварливый и крутой,
Мной самою овладела,
Помощь мне твоя нужна.
Повторяй ему стократ,
Как мой древний род богат
И как я в любви верна,—
Ведь пристрастным он слугу
Друга своего большого
Не сочтет.

Готов дать слово,
Что во всем вам помогу.
Вы же траур свой унылый
Сбросьте — быть ханжой не след
Той, кому не столько лет,
Чтобы в жилах кровь застыла.
Если склоните вы братца
Стать папашей благосклонным
Нашим голубкам влюбленным,
Я клянусь вам постараться,
Чтобы и у вас был тоже
Друг столь знатный и красивый,
Нежный, верный и учтивый,
Как Рисело.

Дай-то боже!

Скоро я начну, наверно,
В свой черед бранить вас, тетя.
Предаетесь вы заботе
О самой себе чрезмерно.
Кое-что хочу и я
Нашему врачу шепнуть.

Ты права. Не обессудь —
Мне ведь внове хворь моя.

Передай Лисардо…

Тихо!
Твой отец идет. Вот горе!

Неужель и к Теодоре
Привязалось это лихо?

Так сказал мне врач, клянусь!