Лопе де Вега - Том 4

Легко Елену здесь узнать.[18]

В тебе я обрела Париса.[19]

Вот ложе страсти их.

Фениса
Такое же могла б постлать…
Но что я?.. Милый ведь сначала
Подарков ждет.

Я удивлен.
О чем ты?

Селия!

А он
Не так уж глуп.

Я это знала.

Откуда?

Он прижимист, тверд.

Хитер?

А я о чем толкую!
Он цепь-то спрятал золотую.

Куда ж он дел ее? Вот черт!
Ведь не приметила я даже.

Боюсь, здесь ваше волшебство
Бессильно.

Это отчего?

И нюх и опыт тут на страже.

Понять ты наконец должна,
Что облапошить без усилий
Какого-нибудь простофилю —
Не настоящая война.
Но тут противник мне по росту.
Не жить мне вовсе, если вдруг
Цепочка ускользнет из рук.

Ее добыть не так-то просто.

Вновь все обдумаю сейчас.
Легко ли провести лисицу?
Тут и ученому учиться,
Пожалуй, было б в самый раз.
Но все ж с молитвою смиренной
К моей богине обращусь.

Чего ты хмуришься?

Боюсь,
Что вам не вырваться из плена,
И ваш корабль идет ко дну.

Груз у тебя, я полагаю?

Цирцея! Я к тебе взываю!

Пойдут уловки в ход?

Начну
Хотя бы с этакой для пробы.

Подать закусок и вина!

Садись, любовь моя!

Она
Весьма любезная особа.
Садись. Ведь стулья — не силки.

Как знать еще!

Брось, не досадуй!

Скажи хоть слово иль порадуй
Прикосновением руки.

Что скажешь тут?

«Люблю» простое,
Пусть это будет ложь.

Ну что ж,
Люблю.

«Люблю» сказать и все ж
Сюда «ну что ж» вплести пустое…
Испанец ты? О нет! Ты мне
Солгал.

Испанец я — и только.

По этому «ну что ж» — нисколько,
По остальным статьям — вполне.
Клянусь, в Италии доныне
Еще никто, хоть невзначай,
Так не дерзил.

Не забывай,
Что я впервые на чужбине.

Видать, в Валенсии у вас
Не любят?

Любят и страдают.

И в клятвы страстные вплетают
«Ну что ж», как сделал ты сейчас?
Всегда у любящих найдутся
Слова красивей и сильней,
И жизнью матери своей
Иль честью нам они клянутся.
В силках любовного огня
Я гибну, бьюсь в нем, словно птица,
А ты что, розовой водицей
Утешить думаешь меня?
Быть может, было бы с изнанки
На дело правильней взглянуть:
В плену ты у какой-нибудь
Красавицы валенсианки?
Тогда во имя глаз моих,
Что стали сумрачнее ночи,
Воспой ее, Лусиндо, очи
И светлое сиянье их.
Но в чем ее очарованье?
Лоб, волосы, улыбка, рот,
Стан, руки — что тебя влечет?
В Валенсию твои желанья
И помыслы устремлены,
Ее ты видишь пред собою!

Чертовка!

Ныне лишь тобою
Мечты Валенсии полны.
Там что-то было, — скажем честно,—
А что? И сам я не пойму.
Но посуди ты: где, кому
Соперничать с тобой, прелестной?
Хотела женщина одна,
Чтоб мать ее мне стала тещей.
Мила, стройна, умна, ну проще —
Мне чем-то нравилась она.
По-португальски церемонно
Жар, тлеющий у нас в сердцах,
Полгода чуть ли не в стихах
Мы воспевали неуклонно.
Но наконец мой долгий пыл
Вознагражден был встречей тайной:
Поговорил — зевнул случайно,
Коснулся — холод прохватил.
С ней легкой, как вполне понятно,
Разлука для меня была.
Ждут лишь обычные дела
Меня, когда вернусь обратно.

О вероломный человек!
Со мной лукавя и плутуя,
Он любит женщину другую,
Мне…

Что ты?

Слезы лить весь век.

Ты чуть платок не уронила.

Кто видывал такой обман?

От солнца отгони туман.
Пусть туча, что мне свет затмила,
Уйдет, растает в стороне!

Уйдет? Как цепь ушла отсюда?
Нет, буду плакать, буду, буду!

Вот пытка! Словно в глотку мне
Палач кувшинами льет воду…
Таиться тут не хватит сил.

Ведь цепь ты на груди носил?

Лукава женская природа!

Ее решил от глаз чужих
Подальше спрятать ты, считая,
Что цепь их дразнит золотая?

Она не стоит слез твоих.

Он тает. Два-три нежных слова —
И цепь стремглав пойдет ко дну.

Себя за глупость я кляну.

Цепочка вынырнула снова!

Поиздержался я в пути,
И цепь пришлось отдать Тристану,
Чтоб мог он…

Я скрывать не стану,—
К ростовщику ее снести.

Что дал он?