Лопе де Вега - Том 4

И ты могла
Быть на него за то лишь зла,
Что он к тебе любовью дышит?
Его покорность, верность, пыл —
Тебя все это не смягчило?

У всех влюбленных много пыла,
Но самый пыл их мне не мил.
Видала ты? Порой бывает
Спокойно море — гладь и тишь…
Но час прошел, и вдруг, глядишь,
Свирепый ветер налетает,
Волной швыряется соленой,
Сбивает с ног, одежду рвет,
Шумит, клокочет и ревет…
Вот точно так же и влюбленный:
Сначала нет его нежней,
Взирает кротко, благодарно,
Но он изменится коварно,
Когда вас свяжет Гименей.[154]
Брак тотчас в нем любовь остудит,
Былые нежности — прощай!
Что там жених ни обещай,
Назавтра муженек забудет.
Ты клятвам их, сестра, не верь,
Запоминай мои уроки.
Пока не начались упреки
И сцены, всех гони за дверь!
И эта нежная записка
Немедля будет сожжена.

Оставь, Эрнандо! Мне нужна…

В том мало смысла, много риска!
Вести распросы проку нет,
А нужно действовать с уменьем.
Сумейте запастись терпеньем —
На все получите ответ.

Ну, инквизитор, погляди:
Вот те, кто жертвой страсти пали.
Ужель за то они в опале,
Что сердце есть у них в груди?
На части растерзать их всех
Готова ты, как зверь, ощерясь.
Страсть лишь тому страшна, как ересь,
Кто сам боится впасть во грех!

Да, твердо я на том стою:
Любая страсть достойна кары,
И я без жалости удары
Ей наношу.

О, узнаю
Ваш нрав суровый! Но, сжигая
Письмо, вы знаете ль, что в нем
Горит трепещущим огнем
И мечется душа живая?
С бумагой вместе сожжены
Мои надежды и страданья,
Но тот огонь мое сознанье
Вдруг осветил до глубины.
Увы, всему приходят сроки!
Я понял в этот горький час:
Обманчив свет лучистых глаз,
Вы бессердечны и жестоки.
Любовь, тоска — пусть все сгорит!
Но это пламя разгорится,
О кровожадная тигрица,
И вскоре вас испепелит!
Душе идальго благородной
Претят злопамятство и месть,[155]
Но если пострадала честь —
Забудь о мягкости природной!
Терпенью наступил предел,
И я теперь не тот, что прежде;
Я кроток был в слепой надежде,
Но гнев и мною овладел.
Так знайте ж, гордая Хуана:
Как вам свобода ни мила,
Но вас пронзит любви стрела,
И тем больнее будет рана!

Сеньор!

Эрнандо, стой! Куда вы?

Нет, должен я за ним идти.
Безумца с глаз на миг спусти —
Глотнет с отчаянья отравы!

Ах, он меня пренебреженьем
Остатков разума лишил!

И этот неподдельный пыл
Сочтешь ты тоже оскорбленьем?
Ведь жалобы его вполне
Законны.

Вот пустая жалость!
Ему в лицо б я рассмеялась,
Но любопытно было мне
Смотреть, как он пылает страстью.
Чем им обидней и больней,
Тем я свободней и сильней,
Тем больше упиваюсь властью.

Сеньора! Дон Хуан!

Легки
Мои красавцы на помине!
Подобно мчащейся лавине,
Валом валят еретики.

Я сообщить хотел бы вам
Свои намеренья, сеньора.
Прошу вниманья, ибо скоро
От слов я перейду к делам.
Я к вам пришел на этот раз
Не умолять о снисхожденье,
Не клянчить в жалком униженье
Единый взгляд прекрасных глаз.
Я глубоко разочарован:
Теперь узнал я, что пусты
Все упованья и мечты,
К которым дух мой был прикован.
Да, вашей прелестью, Хуана,
Я ослеплен был до сих пор.
В вас находил влюбленный взор
Лишь совершенства без изъяна.
Смеялись вы, мужчин гоня,
Но, видя в этом строгость нрава,
Я признавал за вами право
Со всеми вместе гнать меня.
И вдруг теперь, совсем случайно
Какую весть я узнаю:
Богиню чистую мою
Завоевал соперник тайно!
Померк небесный ореол,
Вы, как и все, хитры и лживы.
Я растерял души порывы,
Но ясность зрения обрел.
Пускай утрата тяжела,
Я все же чувствами владею
И начисто забыть сумею
Ту, что удар мне нанесла.
Во имя самоуваженья
Я заявить обязан вам:
Позор для благородных дам
Дарить чужие подношенья!

Минутку!

Ах, чего мне ждать
От вас, обманщицы тщеславной,
Коварной, злой и своенравной,
Всех заставляющей страдать!

О небеса! Да наяву ли
Я это слышу? Что за стыд!
И мой обидчик не убит?

Вы всех безбожно обманули!
Ваш облик был так чист и строг,
А оказался он личиной.
За целомудренною миной
Скрывались хитрость и порок.
Я чтил вас так, как чтят корону.
А то, что я вам в дар послал
Как робкий, преданный вассал,
Попало к Педро де Хирону!
Здесь вывод может быть один,
Он сделан холодно, без гнева:
Теперь уж вы — не королева,
Есть и над вами господин.

Но я…

Оставьте уверенья!
Я видел этот кубок сам
И верю собственным глазам.
Коварство ваше — вне сомненья,
Я в нем уверился вполне.
Вы в вашем выборе свободны,
Но будьте все же благородны
И хоть сейчас не лгите мне!

И вы, мужчина…

Да, не спорю,
Мужчина и останусь им,
Но раз я вами не любим,
Лишь тем могу помочь я горю,
Что гнев и мужество свое
На службу ревности поставлю
И на избранника направлю
Жестокой мести острие.

За клевету и оскорбленья
Я дать вам отповедь должна,
Но…

Коль доказана вина,
Слова не смоют преступленья!

Где я? Тут сумасшедший дом?

Сеньора! Пусть умру на месте
Я на глазах у вашей чести,
Пусть грянет надо мною гром,
Коль я не думала, что взяли
Вы эти кубки со стола
(Ведь я их в руки не брала!)
И дону Педро отослали!

О, я разъярена, как зверь!
Как смеешь ты? Позор!