работой. Отправился батрак домой, но очень уж ему не терпелось поведать о случившемся односельчанам. Но как? Как сделать так, чтобы никто не пострадал?
Долго думал батрак и вот что решил. Дождался он, пока все жители хутора соберутся вместе. Подошел он к березе и начал рассказывать ей произошедшую с ним историю. Когда завершил он свой рассказ, начала береза чахнуть прямо на глазах – да и рухнула. Однако все, кто был рядом, услышали его слова и узнали, что был в доме подменыш.
Раскрыли хозяева хутора троллеву подмену, и убежал тролличий детеныш обратно в лес, а в колыбельке на следующее утро уже лежал человеческий детеныш.
Подмену замечали не сразу. Иногда могли пройти годы. Если ребенок в возрасте десяти лет еще не ходил и не говорил, медленно реагировал или вообще не понимал, о чем его просят, – значит, это рос маленький тролль.
Подменой объясняли и любые физические изъяны. Когда голова росла быстрее тела, превращаясь в огромный ком. Когда ребенок становился большим и сильным или, наоборот, маленьким и слабым. Когда у чада был аппетит зверя и родители не успевали подавать ему новые кушанья.
У некоторых подменышей уши покрывались волосами, глаза становились раскосыми, вырастал хвост. Со временем это могло пройти, но незримое клеймо тролля оставалось навсегда.
Самих троллей считали долгожителями. Время их жизни исчисляли не годами и столетиями, а дубовыми рощами. Молодой тролль – тот, кто видел, как появились и исчезли три дубовые рощи. А старый – тот, кто пережил смену семи лесов. Так что было вполне нормальным, если маленький тролль начинал ходить в 20‒30 земных лет.
Подмену осуществляли в сумерках. Троллиха, крепко держа своего малыша, подкрадывалась к окну, незаметно залезала в дом и меняла дитя в колыбельке. Мать ничего не замечала. Даже когда ребенок проявлял странные наклонности – например, собирал жаб и слизней, – родители оставляли это без внимания.
Если их все-таки что-то настораживало, следовало провести небольшой тест. Например, положить рядом с чадом змею: если не испугается – это маленький тролль. Более сложная проверка – бросить неразделанную свинью в кипяток. Тролль обязательно закричит что-то вроде: «Я так стар, что побывал у восемнадцати матерей, но никогда не видел варева со щетиной, с копытами и пятачком!».
В Бохуслене женщина ободрала при маленьком тролле кошку (или собаку), превратив ее шкуру в оболочку для колбасы. Шокированный тролль заорал: «Я видел, как семь раз сменился Чильский лес, но подобной колбасы никогда не встречал!»
Заподозрила как-то одна женщина, что ребенок – вовсе не ее сын, а подменыш, отпрыск злых троллей. Отправилась она в лес да раздобыла верхушку сосны. Вернулась домой, взяла яичную скорлупу, положила в нее кашу и принялась размешивать сосновой веткой.
Не выдержало тогда дитя, поднялось с кровати, рассмеялось и сказало:
– Видел я, как выросло семь дубовых рощ – и семь же исчезло, но такой огромной поварешки для такого крошечного котелка я никогда не видывал!
Обернулся тут ребенок огромным троллем и исчез, словно и не было его. А в колыбельке тем временем появился настоящий сын женщины. Разоблачила она тролля, и пришлось ему потому уйти восвояси.
Проверка на тролля со временем стала важным развлекательным элементом. Грозить маленькому троллю крещением уже было не интересно [66]. В ход пошли издевательства: детей стегали крапивой, выносили на мороз, прижигали кипятком, над ними заносили топор, для них разогревали печь, чтобы поджарить, хотели сварить в кипятке. Подменышей клали на пол и хлестали метлой, чтобы те катились к двери, после чего оставляли их на мусорной куче или в навозе.
Согласно народным верованиям, заставить троллей вернуть настоящего ребенка можно было угрозой: например, поднеся подменыша к печи
Жестокий ритуал завершался появлением троллихи с человеческим детенышем на руках. Она протягивала его хозяйке дома и говорила: «Не ожидала я такой жестокости по отношению к своему ребенку. Я бы с твоим никогда так не поступила!»
Если подменыш в ходе проверки умирал, тролли его тоже забирали, поскольку не могли позволить своему отпрыску быть похороненным в соответствии с христианскими обычаями.
Из судебных протоколов XVII века известно, что многие взрослые подвергали своих детей описанным выше страданиям, чтобы убедиться, что имеют дело с подменышами.
Так, в местечке Фуле (Fole) на шведском острове Готланд ребенок никак не мог сказать первое слово. Тогда родители в Сочельник оставили сына в куче навоза, где тот пробыл около часа. Когда его отнесли в дом, он вдруг заговорил, и родственники решили, что тролли вернули им родное дитя. Однако вечером того же дня ребенок заболел и умер.
Многие топонимы в Швеции названы по мотивам легендарных событий, в которых принимали участие тролли. Например, у озера Тролльшён (Trollsjön) когда-то разыгралась настоящая драма. Местные жители не позвали на свадьбу своих соседей – троллей. Те разозлились и, когда свадебная процессия шла по берегу, столкнули всех в воду. От удара у невесты с головы слетела корона. Нашли ее на сосне, которую потом пришлось срубить.
У древнейшего шведского дворянского рода Тролле на гербе изображен тролль с отрубленной головой. Объяснение также спрятано в древней легенде.
Давным-давно жил в этих краях рыцарь Херве Ульф, и на каждую рождественскую мессу отправлялся он в одну и ту же церковь.
Как-то повстречалась ему на пути девушка и предложила испить воды из рога. Херве смекнул, что перед ним – переодетый тролль, ведь девушка шла не в храм, а из него. Выхватил рыцарь меч и отрубил незнакомке голову. Тут же вырос перед ним хоровод троллей, желавших отомстить за смерть своей подруги. Бросился Херве прочь, то и дело выплескивая содержимое рога на землю. Останавливались тогда тролли и жадно начинали пить эту воду. Так Херве удалось оторваться от преследователей. В память об этом случае и решил он поместить обезглавленного тролля на свой герб.
Тролли в живописи и современной культуре
Художники [67]:
John Bauer (1882‒1918)
Robert Högfeldt (1894‒1986)
Ivar Arosenius (1878‒1909)
Rolf Lidberg (1930‒2005)
Фильмы:
«На границе миров» (Gräns, Швеция, 2018)
Trolltyg i tomteskogen (США, 1980)
Стало – персонаж саамской мифологии, гибрид великана, тролля и демона, живущий в горах.
Впервые Стало упоминается в конце XVIII века (Lexicon Lapponicum, 1768/1780) как жестокий одноглазый великан в черном железном одеянии, говорящий на непонятном языке. В этом пугающем
