Ей самой так рок последовал,
От ее злости ненавидныя.
Ой да старички мои, старички стародавние,
Ой да вы служили, мои старички, царю белому,
Ой да вы ходили, мои старички, по иным землям,
Ой да на иных-то бы землях, на Суре-реке.
Ой да как Сура-то, братцы, река, бежит из-под камушка,
Ой да из-под камушка ну бежит, из-под белого.
Ой да как на камушке да сидит сестра с братцем родныим.
Ой да как сестра братцу лихо мыслила,
Да она ему слово, слово молала:
«Ой да ну ты ляжь, ляжь, братушечка,
Ляжь же ко мне во коленочки, -
Ой да поищу, то-то, поищу по буйной твоей по головушке!»
Ой да находила в небе тучушка, туча грозная.
Ой да не лютая-то да змея, сестра родная,
Ой да как вынает-то она из ножон булатный меч,
Ой да ну сымает со братушечки буйную головушку.
Сестры ищут убитого брата
Воспоил, воскормил отец сына;
Воспоя, воскормя, невзлюбил сына;
Невзлюбя сына, со двора сослал:
«Ты поди, мой сын, со двора долой!
Ты спознай-ка, сын, чужую сторону,
Чужу сторону, незнакомую!»
Как у молодца в него три сестры,
Три сестры, три родные;
Как большая сестра коня вывела,
Как середня седло вынесла,
Как меньшая сестра плетку подала;
Она подавши плетку, всё заплакала,
Во слезах братцу слово молвила:
«Ты когда ж, братец, к нам назад будешь?»
– «Уж вы сестры мои, вы родимые!
Вы подите-тка на синё море,
Вы возьмите-тка песку желтого,
Вы посейте-ка в саду батюшки;
Да когда песок взойдет, вырастет,
Я тогда ж, сестры, к вам назад буду».
Как прошло братцу ровно девять лет,
На десятой год сестры искать пошли:
Как большая сестра – в море щукою,
Как середняя сестра – в поле соколом,
Как меньшая сестра – в небо звёздою.
Как большая сестра про братца не слышала,
Как середняя сестра про братца слышала,
Как меньшая сестра братца видела:
Что лежит убит добрый молодец
На дикой степи, на Саратовской.
Его добрый конь в головах стоит,
Он копытом об сыру землю бьет:
«Ты устань, проснись, добрый молодец!
Тебя сестры всё искать пошли!»
Не сыскавши брата, всё летать стали
По степям, степям, по Саратовским,
Налетали на свово братца, на родимого
«Ты устань, проснись, добрый молодец!»
Как и добрый молодец не просыпается.
Тут девушки слезно плакали;
Похоронили они свово братца родимого,
Похоронивши, они слезно плакали,
Они ковыль-травами прикрывали,
Они горюч камень прикладали,
Приложивши камень, полетели на свою сторонушку.
С вечера позднехонько девки думал-думали,
На белой-то зоре в лес по ягоды пошли,
За калинкою, за малинкой, за черной смородиной.
В лесу все девушки, все красны ягод принабрались
они.
Одна Машенька не набрала ничего,
Заплуталась красна девка во лесу,
Заплутавшись, становилась ко дубу.
Мимо девушки, мимо красной
Никто не проедет, не пройдет,
Только зайка серый пробежал,
Как за заинькой за серым люта львица прошла.
За львицей за лютой млад охотничек едет,
Не доехавши, охотник со добра коня слезал,
Подошедши к красной девке, низко кланялся он ей.
Не спрося он ума-разума своего,
Стал он с девкой шуточки шутить.
Отшутимши шуточки, стал выспрашивать ее:
«Скажи, девушка, скажи, красная,
Чьего матери-отца?»
Отвечала красна девка:
«Я не царского и не барского, богатого отца дочь;
Нас у батюшки было семь дочерей,
Восьмой-ет братец ко царю служить пошел,
А девятый братец в лес охоту возымел».
Узнает охотник – девка родная ему сестра,
Вынимает млад охотник свой булатный острый нож.
«Прощай, девка, прощай, красная,
Прощай, родная сестра!»
Зарезал охотник сам себя.
На горе, горе
Стоял новый кабачок.
Как во этом кабачке
Удалые вино пьют.
Богачи дивуются.
«Не дивуйтесь, богачи!
За всё денежки отдам,
Из кармашка гроша два,
Целковеньких полтора».
– «Верю, верю тебе, пан,
На тебе синий кафтан,
За тебя дочку отдам,
Моя дочка панночка —
Настоящая кралечка».
Во субботу сватали,
В воскресенье венчали.
Приехали от венца,
Давай пива и вина!
Стали бражку распивать,
Стали пана поздравлять:
«Здравствуй, здравствуй, пан,
Откуда ты родиной?»
– «Родиной из Киева,
По прозванью —
Карпов сын!»
– «Здравствуй, здравствуй, панночка,
Настояща кралечка!
Откуда ты родиной?»
– «Родиной из Киева,
По прозванью Карпова!»
– «Поди, сестра, в монастырь,
А я пойду в темный лес,
Где бы зверь-ит меня съел».
Да лелим мне, лелим!
Сидела Аннушка у тереме под окошком,
У тереме под окошком,
У Юрьевой головушки.
Завидела Аннушка -
Далеко у чистом полю
Белые шатры стоят,
Жаркие огни горят,
Сивые кони ходют.
«Братец Юрьючка,
Куды ж то мне деться,
Куды ж то мне деться,
Да куда схорониться?»
– «Схороню тебе, сестрица,
У каменных палатах,
Посажу тебе, сестрица,
На белом камушку,
Поставлю, сестрица,
Да тридевять каменных палат,
Закутаю, сестрица,
За тридевять дубовых дверей,
Замкну тебе, сестрица,
За тридевять золотых замков,
Поставлю, сестрица,
Да тридевять караульщичков».
Як приехал царь крымской
Со чистого поля,
Со чистого поля,
От зеленой дубровы,
Ударил царь крымской
Об Юрьины воротики.
Да тридевять караульщичек
Да усе разбегалися,
Да тридевять дубовых дверей
Усе раскутались,
Да тридевять золотых замков
Усе разомкнулись,
Да тридевять каменных палат
Усе развалились.
Осталась Аннушка
На белом камушку,
Ударилась Аннушка
Об сырой белой камень.
Иде Аннушка пала -
Там церковь постала,
Иде ручки да ножки -
Там елки, сосонки,
Где буйная головка -
Там крутые горки,
Где русая коса -
Там темные лесы,
Иде цветные платья -
Там зеленый лес,
Иде кровь проливала -
Там синие моря.
Папенька с маменькой спор спорили,
Спор спорили об своей дочери:
Маменька хочет игуменье отдать,
Папенька хочет за князя отдать.
Маменька пошла за сто двадцать верст,
Папенька пошел за сто семьдесят верст.
Немного погодя и маменька идет,
Маменька идет и игуменью ведет,
Игуменья идет, востры ножницы несет:
«Садись-ка ты, девица, мы станем постригать».
– «Дайте мне, девице, цветное платье снять!»
– «Снимешь ты, девица, как черно надевать».
– «Дайте мне, девице, русу косу расплесть!»
– «Расплетешь ты, девица, как станем постригать».
– «Дайте мне, девице, лицо бело измыть!»
– «Смоешь ты, девица, горючиим слезам».
– «Дайте мне, девице, с подружкам проститься!»
– «Простишься, девица, как в келию пойдешь».
Немного погодя и папенька идет,
Папенька идет и князя ведет.
Князь молодой удивляется:
«Чья это шапочка на столике лежит?
Чья это руса коса на гвоздике висит?
Чья это монашина хорошая сидит?»
– «Князь молодой, ступай с Богом домой,
Уж верно мне, девице, не быть за тобой!»
Во славном во городе Симбирским
Выезжал майор-полковничек,
Молодых солдат наборщичек —
Из троих братьев в солдаты брать.
У отца было у матери
Было три сына, три умные,
Три умные, разумные:
«Сыновья вы мои умные,
Сыновья, дети разумные!
Большого сына жаль отдать,
А середнего не хочется».
А меньшой-ат сын расплачется,
Он расплачется, растужится,
Об сыру землю ударится:
«Ох, талан ты мой, талан худой,
Талан, участь моя горькая!
На роду участь написана,
Написана, напечатана».
Как возговорят отец и мать:
«Сыновья вы мои умные,
Сыновья, дети разумные!
Вы подите на конюшен двор
Да во возьмите по добру коню,
По добру коню неезжану,
По седеличку неседланому,
Поезжайте вы во чисто поле,
Во чисто поле, в ракитов куст.
Уж вы вырежьте по прутичку,
По прутичку волжаному,
Отрежьте все по жеребью,
По жеребью волжаному.
Вы пустите по Неве-реке,
По Неве-реке по быстрой,
На быструю, на сердитую».
Большого сына жеребей
По Неве-реке быстро пошел,
А середнего поверх пошел,
А меньшого сына жеребей на дно пошел.
Как меньшой-ат сын расплачется,
Он расплачется, растужится,
Об сыру землю ударится:
«Ох, талан ты мой, талан худой,
Талан, участь моя горькая!
На роду участь написана,
Написана, напечатана».
Замужняя дочь пташкой прилетает в родной дом
Калинку с малиною вода поняла,
На ту пору матушка меня родила.
Не собравшись с разумом, замуж отдала,
Замуж отдала за неровнюшку,
За неровнюшку, в чужу сторону,
Во чужу сторонушку, во лиху семью.
Чужая сторонушка без ветру сушит,
