— Да.
Я не смотрю на него, но не чувствую в его голосе разочарования. Пожалуй, ему все равно. Не выгорело со мной — выгорит с кем-то другим. Ну сходит еще разок в ресторан.
Я слышу, как хлопает дверь машины. Уедет? Оставит здесь? Но испугаться не успеваю.
— Ну что, поехали, — слышу за спиной его голос. — Если с карьерой массажиста у меня не сложилось, возможно, не все потеряно в роли водителя.
Я оборачиваюсь, и мне становится стыдно. Он не собирался без меня уезжать. Просто складывал в багажник наш мусор.
Мне хочется как-то сгладить неловкий момент, который случился. И я радуюсь, когда быстро продумываю: сяду в машину, назову адрес и скажу: «Видите, я не совершаю дважды той же ошибки». Или он скажет: «Умница, схватываешь на лету».
— Буду очень признательна, если вы меня подвезете, — говорю весело я и называю свой адрес.
И ничего не происходит. Вернее, все происходит совсем не так, как я думала. Воронов просто включает радио и сосредотачивается на дороге.
Глава 14
Анжелика
— Боже мой, это ужасно! — Мама со вздохом переворачивает очередную страницу фотоальбома и прикладывает платочек к глазам. — Посмотри, вы же такая хорошая пара! Вы замечательно смотрелись бы в нарядах жениха и невесты. Ты в белом платье, он в белом смокинге. А теперь что? Такой милый мальчик…
— Не переживай, — отмахиваюсь я. — Если Валере сильно захочется поносить белый смокинг, он в состоянии его и просто так купить. Для этого такой повод не обязателен.
Откровенно говоря, я уже сильно жалею, что согласилась приехать. И приглашение было не слишком заманчивым: мама позвонила с утра и сказала, что наша домработница испекла большой торт. Я взяла и примчалась, как будто у меня под боком вдруг закрыли кондитерские!
На самом деле я просто не могла найти себе место. Всю ночь проворочалась, утром встала — на душе тоска. А сейчас понимаю, что поторопилась. Лучше бы осталась дома, включила какой-то фильм и сидела в обнимку с попкорном.
Смотреть, как мама ностальгирует над старыми фотографиями, — то еще развлечение. Особенно с учетом того, что на многих из них я и Валера. Разного возраста, мы ведь знакомы давно.
Я бросаю взгляд на стопку альбомов, потом на часы и пытаюсь прикинуть: сколько это еще может продлиться? Минут десять еще продержусь, а потом придется изображать дикий голод и просить организовать обед раньше.
— А ты что… — начинает мама и замолкает, принимаясь обмахиваться платочком. — Ты что, ничего не знаешь?
Я вопросительно смотрю на нее. Она переводит взгляд на Филиппа, который со скучающим видом изучает смартфон.
— Валера женится, — буркает он, не прерывая занятия. — Вчера объявил родителям, сразу после твоего эффектного танго.
Значит, он принял мой совет к действию. Внутри разливается холод, я вцепляюсь в подлокотники кресла, чтобы не выдать себя.
— Хватит киснуть! — рявкает отец, заходя в гостиную. — Было бы о чем жалеть. Он нам чуть все генеалогическое дерево не испортил! Валера… Это что за имя такое? Валерий Сергеевич… Нет, это никуда не годится! Так что сплыл — и удачного плаванья!
— Вообще-то, — осторожно замечает мама, — его отец — твой старинный друг и партнер. И ты ничего не имел против его имени.
— Ну так мне на нем и не жениться!
Несмотря на ситуацию, я не могу удержаться от улыбки. Папа в своем репертуаре: наш прадед внушил ему, что у нас какие-то там аристократические корни, и он в это верит. Судя по тому, что вся родня у нас с именами, которые хоть как-то можно приплести к аристократии, верит в это не только он.
Разница в том, что папа в это верит, только когда ему это удобно. Например, к Валере у него раньше претензий не было. Так только, для вида повздыхал, что его друг не мог придумать для сына имя получше. А вот родственники даже герб себе заказали и печатки, а еще вступили в какое-то сообщество для потомков аристократов.
— Есть идем! — командует папа. — Заманила нас всех тортом, а сама вместо него подсовываешь пыльные фотографии!
Мама тут же с улыбкой торопится к отцу и обнимает его. Папа тяжело вздыхает для вида, а сам мгновенно добреет. Даже не бухтит, когда мама ему сообщает:
— На них нет пыли, Генрих. Я их в последнее время столько рассматриваю…
Обед удается на славу: столько всего наготовлено, как будто не два человека обещали приехать, а целая группа гостей. Я пробую то одно, то другое, хотя есть не хочется. Когда дело доходит до торта, аппетит так и не появляется, и я с трудом заставляю себя проглотить хотя бы кусочек.
— Я вот думаю, — бросив взгляд в мою сторону, говорит мама, — если бы не вчерашнее танго с тем незнакомцем…
— Анна! — перебивает ее строгий голос отца. — Хватит. Валера — отрезанный ломоть. А танец был вовсе не с незнакомцем. Это Воронов. Говорят, отличный юрист. Хрен знает, каким боком он затесался на вечер, но точку поставил эффектную. Хотя и долго вилял. Я аж вспотел, пока наблюдал.
— Кстати, — оживляется мама, — вы давно с ним знакомы?
— Отличный вопрос! — подхватывает Филипп. — Танец, конечно, зачетный. Но из-за его эффектной «точки» у меня чуть челюсть не отвалилась, и я пил теплую водку. В общем, весь вечер насмарку!
— Недавно. И, мам, если ты рассчитываешь, что у тебя появится повод снова обзвонить всех подружек и пригласить на мою свадьбу, то зря. Это шапочное знакомство. Оно ни к чему не приведет. Он мне случайно помог в одном деле, подвез в ветеринарную клинику, потому что моя машина была в ремонте, и все.
— В ветеринарную клинику? — удивляется мама. — Зачем?
— Я несла туда Ириску. Это крыса. С ней плохо обращались, пострадала лапка. Вернее, две лапки. Одна, думаю, из-за Воронова: он, когда ее держал, был очень неосторожен.
— Крыса… он ее нес… ты заставила его нести свою крысу… — Мама тяжело вздыхает. — Убедила. Это знакомство и
