по прочтении телеграммы: «Каково наше видение на этой земле - война до конца всех поколений и жизнь от меча?»
Позднее Рафаэль объяснил, что советское проникновение на Ближний Восток и поставки советского оружия в Египет привели его и его коллег к выводу, что Израилю следует разрабатывать военный вариант только как один из способов решения новой ситуации. Но Шаретт был очень зол на них. Он знал, что планирование возможности превентивной войны, даже в качестве одного из вариантов, может создать импульс для вступления в войну. Со своей стороны, Шаретт решил сделать все возможное, чтобы предотвратить дрейф к войне и сохранить мир, который он считал жизненно важным для будущего Израиля. Он отметил сходство между превентивной войной Израиля против Египта и превентивной войной США против Советского Союза и непоследовательность тех, кто категорически против второго варианта, но готов рискнуть первым. Иссер Харель, глава Моссада, службы внешней разведки Израиля, присоединил свой мощный голос к тем, кто призывал к превентивной войне. Он передал Шаретту длинный и обстоятельный меморандум на тему превентивной войны, который тот безоговорочно рекомендовал. Меморандум не смог поколебать решимость Шаретта сопротивляться войне, но усугубил его душевные муки.
Успокоение пришло с неожиданной стороны. В субботу, 22 октября, Шаретт пришел навестить Бен-Гуриона и застал его больным в постели, но психически бодрым и энергичным. Бен-Гурион сказал ему, что он против "начатой войны". Он прочитал телеграмму Эбана, меморандум Хареля и меморандум директора военной разведки Иехошафата Харкаби и не согласен с их выводами. Это заявление резко изменило настроение Шарета и избавило его от кошмара предыдущих нескольких дней. Менее обнадеживающими были предложения, которые Бен-Гурион планировал внести в формирующееся новое правительство: решительно отвечать на каждое нарушение египтянами соглашения о перемирии, направить ЦАХАЛ в демилитаризованную зону в Эль-Аудже и удерживать его там, а также захватить часть северной демилитаризованной зоны с Сирией, если сирийцы не будут вести себя прилично. Шаретт ушел, так и не выяснив, намерен ли Бен-Гурион просто реагировать на провокации или спровоцировать войну. Другими словами, он не был уверен, что, говоря о том, что он против "начатой войны", Бен-Гурион имел в виду, что он против инициативы или против войны как таковой.
На следующий день Шаретт отправился в поездку, чтобы встретиться в Париже с премьер-министром Франции Эдгаром Фором, а в Женеве - с министрами иностранных дел США, Великобритании и СССР. Его целью было оказать давление на западные державы, чтобы они либо предотвратили вооружение Египта, либо восстановили военный баланс, поставляя оружие Израилю. За исключением полученного от Фора обещания о поставках истребителей, о котором ему было приказано молчать, он вернулся с пустыми руками и глубоким разочарованием. Его неудачная и широко разрекламированная миссия лишь подчеркнула международную изоляцию Израиля перед лицом растущей военной мощи Египта.
Шаретт не знал, что в день отъезда в Париж Бен-Гуриона посетил еще один человек. Им оказался Моше Даян, которого отозвали из отпуска во Франции для срочной консультации с больным, но психически острым министром обороны. Даян также навестил Бен-Гуриона у его больничной койки в Президент-отеле в Иерусалиме. В своем "Дневнике Синайской кампании" Даян пишет: «В конце беседы он, как министр обороны, дал мне указание, в частности, быть готовым к захвату Тиранского пролива - Шарм-э-Шейха, Рас-Нацрани и островов Тиран и Санапир, чтобы обеспечить свободу судоходства через залив Акаба и Красное море».
Хотя Даян и Бен-Гурион встречались наедине и протокол встречи не велся, из дневника начальника генштаба мы знаем, о чем еще упоминал Даян в своей книге. Бен-Гурион изложил Даяну основные элементы оборонной политики нового правительства и попросил его высказать свои соображения. В ходе последовавшей дискуссии новая оборонная политика получила свою первую формулировку. В тот же день Даян передал выводы своему заместителю и директору военной разведки. Через три дня Даян созвал специальное заседание Генерального штаба, на котором были даны основные направления работы ЦАХАЛа на ближайшие месяцы. Лекция Даяна точно отразила то понимание, которого он достиг с министром обороны и премьер-министром в ожидании:
a) Основным решением обостряющейся проблемы безопасности Израиля является свержение режима Насера в Египте. Различные средства могут временно облегчить ситуацию или отсрочить решение, но никакое решение, кроме абсолютного отстранения Насера от власти, не устранит первопричину угрожающей Израилю опасности.
б) Для свержения режима Насера необходимо как можно скорее перейти к решительной конфронтации с египтянами, прежде чем поглощение советского оружия в Египте сделает эту операцию слишком трудной или даже невозможной.
в) Необходимо приложить максимум усилий для приобретения большего количества оружия и боеприпасов до момента столкновения, но нельзя ставить одно в зависимость от другого.
г) Несмотря на вышесказанное, данная концепция принципиально отвергает идею превентивной войны. Под превентивной войной понимается агрессивная война, инициированная непосредственно Израилем. . . . Израиль не может позволить себе выступить против всего мира и быть осужденным как агрессор. . . .
e) . . . Израилю нет необходимости прибегать к провокациям... Египет сам постоянно устраивает провокации. Израиль может обойтись методом детонации, т.е. упрямо и бескомпромиссно отстаивать свои права и резко реагировать на каждую агрессию Египта. Такая политика в конечном итоге приведет к взрыву.
Очевидно, что война - слишком серьезное дело, чтобы оставлять его на усмотрение избранных политиков. Директивы Даяна для Генерального штаба воплощали в себе новую оборонную политику, за которую не ручался премьер-министр. В них также содержался ответ на вопрос, который не давал покоя Шарету. В них с полной ясностью указывалось, что, когда Бен-Гурион говорил, что он против "начатой войны", он имел в виду, что он хочет войны, но не хочет, чтобы Израиль непосредственно ее начинал. 2 ноября Шаретт ушел в отставку, освободив место Бен-Гуриону. Его премьерство закончилось, как и политика уступчивости по отношению к арабскому миру, которую он проводил перед лицом столь сильного противодействия со стороны собственного оборонного ведомства.
Глава 4. Дорога на Суэц (1955-1957)
Как и все предыдущие правительства, правительство, сформированное после июльских выборов 1955 г., представляло собой коалицию разрозненных элементов с доминированием Мапай, но задача его формирования была сложнее, чем обычно. Только 2 ноября Давиду Бен-Гуриону удалось представить в Кнессет коалиционное правительство, включающее прогрессистов и религиозный блок справа, а также Мапам и Ахдут ха-авода слева. Отсутствие "Общих сионистов" и присутствие "Мапам" и "Адут ха-авода" не внесло ощутимых изменений во внешнюю политику правительства. Основные решения по-прежнему принимались лидерами Мапай, а иногда и Бен-Гурионом единолично.
Моше Даян хочет войны
Бен-Гурион возобновил прежнюю практику совмещения поста премьера с постом министра обороны. Моше
