перевел взгляд на Вивьена. – Расскажи нам, как тебе удалось обнаружить ересь Анселя – как ты сказал? Асье?
– Да… я расскажу, только… прошу вас, ослабьте веревки, я не могу…
– Можешь, – покачал головой де Борд. – На поверку выходит, что ты только так и можешь. Как ты узнал о ереси Анселя Асье?
Вивьен сморгнул слезы, попытавшись вдохнуть и мучительно сморщившись от боли.
– Он… не носил креста… не ел мяса…
– Кто-то доносил тебе на него? Кто-то из семьи графа де Кантелё?
– Нет, – Вивьен устало покачал головой, вновь мучительно замычав.
– Из крестьян?
– Нет…
– Твои подозрения выглядят недостаточным основанием, чтобы предпринять рискованное путешествие в Каркассон. Ты что-то утаиваешь. Палачи!
– Нет, стойте, умоляю! Я говорю правду! – закричал Вивьен.
– Кто вынудил тебя подозревать его?
– Он сам! – застонал Вивьен, мотнув головой из стороны в сторону. – Я… спрашивал его… спрашивал, есть ли мне место в инквизиции! – Он прервался, попытавшись перевести дух. – Он был смел в своих высказываниях…
– Что он говорил?
– Я не помню точно… ослабьте веревки, прошу!
– Придется вспомнить, или я велю усилить натяжение, – покачал головой де Борд. На этот раз Ренар не стал противоречить ему.
– Боже… – выдохнул Вивьен, давя в себе слезы бессилия. – Он говорил, что я мог бы стать… великим человеком в инквизиции… потому что хочу спасать жизни. Потому что мне не все равно…
– Он видел, что ты сочувствуешь еретикам?
– Он считал, что я проявляю… доброту к людям. Даже на допросах… что ищу правду… что я не жесток, – едва слышно произнес Вивьен.
– Было еще что-то, – кивнул де Борд, и это не было вопросом.
– Он сказал, что с моими воззрениями из меня получился бы великий инквизитор, либо столь же великий ересиарх, – сокрушенно ответил Вивьен, и после ему понадобилось некоторое время, чтобы собраться с силами. На этот раз де Борд не стал его торопить, а задал новый вопрос лишь через несколько мгновений:
– То есть, уже тогда Ансель Асье нашел в тебе союзника?
– Нет… он лишь дал понять, что доверяет мне. Но он не открывал своих секретов! Мы не говорили о ереси… Боже…
– Но после того разговора ты начал его подозревать. Когда это было?
– За год до трагедии в Кантелё… Господи! – Он вновь застонал и до крови впился зубами в нижнюю губу. – Прошу вас… я все расскажу, обещаю, только…
– Как ты добирался до Каркассона?
– Пешком… – еле слышно ответил Вивьен. – Я шел пешком… как паломник. Я никому не сказал о цели своей поездки. Я хотел выяснить… точно ли Ансель – еретик. Мог ли он им быть…
– Почему ты решил идти именно в Каркассон? – кивнул де Борд. – Как ты понял, что искать следы ереси Анселя нужно именно там?
– Ансель… упоминал о несуществующем городе Кутт близ Каркассона. Я подумал, что он выдумал это место, но верно назвал близкий крупный город… это было… предчувствие. Я изучал карты… вспоминал слова Анселя… я знал, что чума пришла в Каркассон примерно тогда же, когда и в Руан. А это значило, что несуществующий Кутт Ансель покинул, будучи… уже зрелым мужчиной. Но он выглядел как человек, который странствовал уже долго, когда мы встретились… я доверился предчувствию! Просто послушал себя и решил отправиться в Каркассон. Боже… я надеялся, что ничего не найду!
– Как ты вышел на его след в Каркассоне?
– Я расспрашивал о последнем сожжении катаров… это было 33 года назад. И слухи подтвердили, что сожгли не всех. Люди в городе говорили об этом.
Де Борд прищурился.
– Люди знали, что казнили не всех катаров, но каркассонское отделение инквизиции все это время не искало Анселя Асье? – Он качнул головой. – Непохоже, чтобы ты говорил мне правду, Вивьен. Ты встретил кого-то, кто дал тебе точные сведения, ведь так? Кто это был?
Вивьен болезненно вздохнул.
– Нет, я…
Де Борд кивнул палачу, и тот надавил на рычаг станка. Вивьен зашелся отчаянным криком, запрокинув голову и зарыдав от нестерпимой боли.
– О, Господи! – закричал он срывающимся голосом. – Стойте! Прошу вас! Не надо…
– Кто рассказал тебе о судьбе Анселя Асье в Каркассоне, Вивьен? – холодно повторил свой вопрос де Борд.
– Жозефина Байль! – простонал Вивьен. – Она была… матерью Люси Байль. Люси влюбилась в Анселя, когда они оба были юны, но он… отверг ее из-за своей веры.
– С самой Люси Байль ты говорил?
– Она мертва! – отчаянно воскликнул Вивьен, кривясь от боли. – Боже, прошу вас, отпустите…
Де Борд кивнул, и палач чуть ослабил натяжение станка. Казалось, это принесло только больше боли, Вивьен ощутил, как горячие слезы текут у него по щекам. Дыхание его стало свистящим и прерывистым. Тем не менее, он постарался найти в себе силы, чтобы, иногда давая себе пару мгновений на затрудненный вдох, пересказать историю Жозефины Байль. Он боялся, что если ничего не скажет, де Борд вновь прикажет усилить натяжение.
– Почему же ты не рассказал после? – вновь вмешался в допрос Ренар. Голос его звучал отстраненно, тихо, почти безучастно. – Почему не сказал, что Ансель еретик?
– Он был моим другом… – прикрыв глаза, отозвался Вивьен.
– Ересь нельзя щадить. Ни ради мужа, ни ради жены, ни ради друга, ни ради собственного чада[15]. Разве тебе не было это известно? – хмыкнул де Борд.
– Было. Но я не хотел, чтобы его пытали. Я не хотел, чтобы случилась трагедия в Кантелё… я не хотел ничего плохого, я надеялся спасти его душу… прошу, поверьте мне!
Де Борд вздохнул.
– Кто еще об этом знал? – прищурился он.
– Никто, – выдохнул Вивьен.
– В это верится с трудом. Я прекрасно вижу, что твой друг Ренар ничего об этом не знал, но ведь должен был быть кто-то еще, кому ты рассказывал обо всем. Графская семья в Кантелё мертва. Кто еще был в вашей секте?
– Никто, – устало отозвался Вивьен, и уже заметив, что де Борд хочет кивнуть палачу, в ужасе всхлипнул: – Не было никакой секты! Я даже самого Анселя с момента его побега не видел, это правда! Пожалуйста…
Натяжение усилилось, и его сопроводил отчаянный стон арестанта.
– Я говорю правду! Умоляю…
– Нет, ты продолжаешь лгать. Разве ты не видел Анселя в Монмене?
– Это другое! Мы сражались! Я старался его остановить! Боже! Я бы арестовал его, если б мог, я хотел это сделать!
– Твои слова противоречивы. То ты говоришь, что хотел спасти душу Анселя Асье и берег его от пыток, то говоришь, что готов был его арестовать. Где-то здесь кроется ложь, Вивьен, и думается мне, что вся ваша схватка в Монмене – подстроенное представление. Для
