Когда ни банкиры, ни обычные люди не согласны с вашими действиями, выигрыш может быть огромным. Полсон увидел то, чего не увидели другие: ипотечный рынок был на пути к серьезным изменениям. И если вы так же хорошо разбираетесь в рыночной экономике, как он, вы не станете растрачивать свой талант на посту чиновника со средней зарплатой. Вы сами станете работать в рыночной структуре и зарабатывать миллиарды. Однако сделки Полсона и его последующий успех сослужил банкам и другим финансовым учреждениям более полезную службу, чем все те контролирующие органы, что появляются только тогда, когда катастрофа уже произошла. Прибыль, которую он получил при выплате страховки за невыплату ипотечных займов, сигнализировала банкам, что они чересчур зависят от жилищных кредитов и долга, который лежит в основе этих кредитов и позволяет им держаться на плаву. Сначала Полсона не принимали всерьез, когда некоторые банки разорились или им потребовалась поддержка извне. Но ничто не привлекает внимание так, как успех, и миллиарды, заработанные Полсоном, несомненно спасли банки от еще более серьезных ошибок. Кроме того, Полсон «проконтролировал» и помог избежать многих ошибок, которые могли совершить вкладчики и инвесторы, без которых вообще не было бы никаких ипотек. Дальновидность Полсона подсказала им с помощью очевидных рыночных сигналов, что лучше прекратить вкладывать капитал в жилье.
Дефолтный своп принес примерно те же самые результаты. Не вдаваясь в детали функционирования дефолтных свопов, скажем лишь, что это рыночная оценка кредитоспособности компаний и финансовых учреждений. Инвесторы поняли, что нельзя рассчитывать на то, что правительство обеспечит финансовую стабильность банков. Логичной реакцией рынка стало появление дефолтных свопов. Они-то и есть рыночное регулирование в действии.
Аналогично рейтинговые агентства частного сектора занимаются оценкой качества всех видов облигаций. Но как замечает «Винни» из книги Майкла Льюиса «Большая игра на понижение», «люди из рейтинговых агентств все были похожи на государственных чиновников»{146}. Люди, которых наняли, чтобы оценивать качество ипотечных займов, ожививших рынок жилья, были практически не способны понять рыночные процессы, которые они должны были анализировать. Как объясняет Роберт Бартли в книге «Семь тучных лет», ни один разумный человек «не поверит, что отдельный оценщик облигаций сможет предугадать коллективные решения рынка; если бы он мог, он бы сам разбогател и не стал бы работать в таком скучном месте»{147}.
Те, кто во всем разбираются лучше всех, говорят, что именно СКД стали «причиной» финансового кризиса 2008 г. Это бестолковое предположение очень напоминает мне о болельщике Michigan Wolverines, который обвинял цифры на табло в том, что его команда проиграла. Возвращаясь к нашей теме, СКД был и остается просто-напросто взглядом самого рынка на способность бизнеса платить по своим счетам в любой момент времени. Поскольку бюрократы и рейтинговые агентства показали себя неспособными прогнозировать проблемы финансового сектора, рынки создали собственные инструменты для решения задач, с которыми не справились надзорные органы.
Наша система контроля за финансами требует невозможного от тех, кто ей управляет. Надзирающие органы редко обнаруживают проблемы банков до того, как их обнаружат сами руководители бизнеса. Поэтому рынки разрабатывают финансовые инструменты, которые отражают накопленные ими знания и опыт. Считать, что применение подобных инструментов способно привести к «финансовому кризису» – верх наивности, что мы и увидим в следующей главе. Проблемы, возникшие в 2008 г. в строжайшим образом контролируемой банковской сфере, лишний раз доказывают, что все деньги и ресурсы, отданные под контроль правительства, растрачиваются попусту. Мы требуем от людей со средними способностями предвидеть будущее более точно, чем это могут сделать самые одаренные финансисты.
* * *
Может быть, финансы – это слишком сложная сфера для регулирования. Как насчет потребительских товаров или производства лекарств?
Трудно найти более известный в мире потребительский товар, чем Coca-Cola. Но не все хотели бы, как поется в известном рекламном ролике, «купить всему миру кока-колу». Критики опасаются «кока-колонизации» мира{148}, того, что этот мощный бренд стал инструментом навязывания американских культурных норм в других частях света. Они могут расслабиться. История кока-колы показывает, как быстро величайший бренд может столкнуться с серьезными проблемами.
23 апреля 1985 г. компания Coca Cola представила «Новую Колу». Легендарный глава компании Роберто Гисуэта назвал вкус напитка «более гладким, плавным и более смелым». Однако верные настоящей коле клиенты с ним не согласились. Скоро появились рассказы о том, как прежнюю колу стали продавать по тридцать долларов за бутылку, а один голливудский продюсер, по слухам, поставил в свой винный погреб сто ящиков «настоящей» колы про запас{149}.
Бренд, который называют самым сильным в мире, вынужден уступить потребителям, которым не понравился вкус новой колы. Прошло два месяца, и новый напиток убрали с прилавков магазинов. «Мы не понимали всей глубины эмоций, которые испытывают многие наши клиенты к своему любимому напитку», – объяснял президент компании Дональд Кео{150}. Классическую кока-колу вернули в магазины, и донельзя раздраженные покупатели вздохнули с облегчением.
В 1957 г. Ford Motor Company объявила Америке о выпуске новой модели Edsel{151}. Говорят, что Edsel был сделан с использованием нового оборудования, которое помогло определить будущее автомобилей вообще. Однако покупатели не оценили внешний вид машины, и она быстро заработала репутацию низкопробной дешевой модели. Печальная судьба Edsel стала поучительной историей о корпоративном высокомерии. Это еще один пример того, как клиенты регулируют деятельность компаний собственными деньгами.
Актеры Кевин Костнер, Сильвестр Сталлоне и Бен Аффлек могут похвастаться премиями «Оскар» в номинации «Лучший фильм» («Танцы с волками», «Рокки» и «Операция «Арго»), но когда роли им не удавались, зрители тут же давали им знать об этом. Никто не стоял в очереди, чтобы купить билеты на «Почтальон», «Танго и Кэш» или «Джильи» с участием этих звезд. Потребительский спрос – эффективный и бесплатный регулятор.
Если бы не всевидящее око правительства, разве фармацевтические компании калечили и губили бы своих покупателей лекарств? При изучении вопроса становится ясно: и это не тот случай, где требуется госрегулирование. В сфере производства лекарств крутятся очень большие деньги, поэтому таланты концентрируются на стороне бизнеса, а не на стороне регулирования.
