Даже предание земле тела адвоката О.Я. Пергамента обрело скандальный характер, в который были вовлечены высшие слои петербургского общества. Друзья и соратники адвоката намеревались захоронить его в петербургской Лавре, однако им заявили: «Церковное погребение недопустимо, так как всем кладбищам Петербурга отдано распоряжение не принимать тело Пергамента». Депутация от родных и друзей Пергамента отправилась к петербургскому митрополиту, объяснившему, что распоряжение о запрете церковных похорон дал прокурор Синода, мотивируя это тем, что Пергамент будто бы покончил с собой, и, кроме того, в душе отпал от православия и в течение многих лет не исповедывался. Все просьбы депутации митрополит категорически отклонил и не дал согласия на захоронение Пергамента.
Друзья Пергамента добились аудиенции у премьер-министра П.А. Столыпина, убеждая его, что распоряжение Синода произведет неблагоприятное впечатление на Думу и на все общество. Они указывали на официальное заключение врачей, где причиной смерти назывался сердечный приступ. Столыпин вначале отказывался помочь, утверждая, что бессилен отменить распоряжение Синода, но затем пошел на уступки: все препятствия к церковному погребению Пергамента были устранены. Депутата похоронили на Смоленском православном кладбище.
Уголовное дело по обвинению адвоката Пергамента по статьям 14, 1681 и 234 судебного уложения было прекращено в связи с его смертью. Скандала, которого так ждали недруги Пергамента, не получилось. Честь адвоката осталась незапятнанной. Что же касается баронессы фон Штейн, то она пережила революцию и умерла в нищете…
Николай Евгеньевич Марков 2-й известен ныне прежде всего исследователям белого движения и русской эмиграции. Он на долгие годы пережил Осипа Яковлевича Пергамента. Судьба его складывалась удивительно, как в лихом историческом романе. После прихода к власти большевиков он вел конспиративную работу в Петрограде, в 1919–1920 годах активно участвовал в Северо-Западной армии Н.Н. Юденича, после ее поражения эмигрировал и жил в Берлине. Будучи убежденным сторонником монархии, продолжал активно заниматься политической деятельностью.
Когда в Германии стал зарождаться фашизм, Марков 2-й проявил к нему неподдельный интерес. В 1935 году в Эрфурте он вступил в русскую секцию нацистской «Мировой службы», участвовал в политике нацистских властей и даже выступал поборником «окончательного решения еврейского вопроса» и сторонником войны с СССР. После окончания войны Маркова 2-го, по всей видимости, ждал бы суд и смертная казнь в Советском Союзе, но ему повезло: он умер собственной смертью в конце апреля 1945 года в германском городе Висбаден…
Петербургская губерния – земля древняя, таинственная, загадочная. Потому и ищут здесь с давних пор клады и сокровища. Мест, которые пользовалось особенной славой у кладоискателей, можно назвать несколько. К примеру, еще с давних пор воображение любителей древностей манили древние курганы, в изобилии разбросанные на пространстве губернии.
«В окрестностях Луги много курганов или „могил“, – говорилось в конце XIX века в одной из путеводителей по губернии, – по некоторым из них прошла соха, иные расшевелила слегка, иные обнажила довольно глубоко. Камни, окаймляющие курганы, растаскиваются на домашние потребности. Но печальнее всего – на берегу одного озера стоить полуразрушенная часовня, а около нея совсем разрытые лопатой курганы. Видно, искали клады…».
В 1873–1874 годах проходили археологические раскопки сиверских курганов. Работами руководил известный петербургский археолог Л.К. Ивановский. В окрестностях деревни Ново-Сиверской удалось раскопать 314 курганов. Уникальные находки, обнаруженные исследователями, дали возможность отнести эти старинные захоронения славян и других народов к XI–XIII векам.
Еще одним таинственным местом служила знаменитая Староладожская крепость и курганы возле нее на реке Волхове. Известный археолог генерал Н.Е. Бранденбург в 1878–1886 годах вел раскопки этих курганов. Один из них находился близ села Михаила Архангела (ныне это село вошло в территорию города Волхов-I).
Как сообщал Бранденбург в «Кратком журнале курганных раскопок в Новоладожском и Тихвинском уездах», во время раскопок того кургана удалось найти следы могильника языческих славян – остатки обгорелых бревен и сожженные кости. С юго-восточной стороны кургана обнаружили еще один могильник, но более позднего времени. В нем нашли погребенные в несколько рядов 14 скелетов, в том числе 3 женских, один юноши и один старика. Возле останков обнаружили «бусы, большую бронзовую пряжку от пояса, три железных ножа, 2 железных кольца, костяной гребень, 8 колец из бронзовой проволоки, фрагмент кости с резьбою и обломок монеты XI века».
Между тем, еще в начале XIX века Петербургская губерния стала объектом археологического изучения. И первым ученым, занявшимся исследованием археологических памятников Северо-Запада, был Адам Чарноцкий (1784–1825) – археолог-любитель, собиратель панславянской старины, известный в литературе под именем Зориана Доленги-Ходаковского, человек удивительной биографии, склонный к авантюризму. Его «проект ученого путешествия по России» был одобрен Н.М. Карамзиным и понравился царю. Александр I приказал зачислить Чарноцкого в состав Министерства народного просвещения и выдавать ему по три тысячи рублей серебром в год на осуществление его «ученого путешествия», причем губернаторам и прочим местным властям приказали оказывать Чарноцкому всяческое содействие.
В 1820 году он выехал из Петербурга в Москву, осматривая по дороге окрестности Ладоги, Новгорода, Твери. Он собрал сведения о «жальниках» (могильниках) и «волотовках» Новгородской земли, «сопках» Ладоги и первый сделал попытку выяснения значения древнеславянских городищ, указав на важность их изучения. Именно Адам Чарноцкий раскопал одну из крупнейших сопок в окрестностях Старой Ладоги.
Правда, профессор Калайдович дал нелестный отзыв о труде Чарноцкого, так что последнего лишили казенной субсидии, и ему пришлось продолжать работу на свои средства, а затем с помощью писателя и историка Н.А. Полевого, заинтересовавшегося личностью Чарноцкого и его взглядами. Однако и этих денег не хватило, и Чарноцкому пришлось принять место управляющего имением у одного из тверских помещиков…
Масштабные археологические исследования проводил в 70–80-х годах XIX века на территории Петербургской губернии доктор Лев Константинович Ивановский (1845–1892). Долгое время он трудился военным медиком в различных частях русской армии, а параллельно занимался археологией. В 1871 году он начал раскопки в районе Ижорской возвышенности по рекомендации Императорского Русского археологического общества, членом которого он стал двумя годами позднее, и упорно исследовал эту щедрую на древности возвышенность до конца жизни.
Он раскопал 5877 древних курганов в 127 могильниках, находящихся ныне на территории Волосовского, Гатчинского, Кингисеппского, Ломоносовского и Лужского районов Ленинградской области. В среднем он раскапывал по пятьсот курганов за летний сезон. Результатом стала значительная коллекция древностей, которая до настоящего времени не утратила научной значимости. Вещи из раскопок Л.К. Ивановского хранятся в Государственном историческом музее в Москве. Материалы некоторых могильников, в том числе значительная часть находок из Гатчинского района, находятся в фондах Государственного Эрмитажа в Петербурге.
Смерть застигла Л.К. Ивановского во время описания богатой коллекции открытых им предметов. Работу эту завершил Александр Андреевич Спицын в 1896 году, издав монографию «Курганы Санкт-Петербургской губернии в раскопках Л.К. Ивановского»…
Именно Л.К. Ивановский был одним из тех, кто начал исследование археологических памятников Гатчинского района. Петербургские археологи активно продолжили эту деятельность, проводя более или менее масштабные экспедиции. Подробности одной из них, устроенной в самом конце весны 1902 года членами Императорского археологического института, подробно освещались в столичной печати.
Итак, на 23 мая 1902 года петербургские археологи назначили большую поездку в окрестности Елизаветино (ныне Гатчинский район) с целью произвести раскопки некоторых из находящихся здесь могильных курганов. Однако прошедший утром того дня проливной дождь напугал большинство археологов. Общая поездка не состоялась, однако небольшая группа самых преданных любителей древности все же рискнула пуститься в дальний путь. Уже к полудню она была на месте.
Первоначально археологи осмотрели два небольших кургана, уже раскопанных прежде. Они находились в лесу около деревни Смальково в четырех верстах от железнодорожной станции – на земле, принадлежавшей петербургскому купцу Алексееву. В одном из этих курганов был найден скелет человека «языческой эпохи», погребенного в сидячем положении. Историки полагали, что это было захоронение «чудских времен». Кругом повсюду находились такие же курганы, поросшие густым лесом.
